В тени престола. Компиляция 1-12 книга

– Могу ли я забрать сего воина? – В голосе Жана послышались требовательные нотки. – Он, судя по фамилии, англичанин?..

– Это ничего не меняет, мессир. – Ги дал понять, что здесь командует и распоряжается только он один. – Мессир Гуго, несмотря на свой юный возраст, зарекомендовал себя зрелым и грамотным воином и посвящен лично мною в рыцари на поле боя. А то, что он англичанин, так я полагаю, что он может быть кем угодно, даже славянином, если верно служит его королевскому величеству и интересам Франции. Не так ли, сеньор де Шершемон?..

Гонец молча пожал плечами, но не успокоился:

– И, все-таки, мессир сенешаль, я, как королевский посланник и счетовод…

– Ничем не могу, пока, вам помочь, милейший де Шершемон. – Ги отрезал его, прервав на полу-фразе. – Мессир де Арси исполняет роль герольда и распорядителя поединков. А они, между прочим, не шуточные…

– Да, и какие же?.. – попытался съязвить посланник.

– Combat a l?outrance… – спокойно ответил Ги, наблюдая за реакцией гонца. В его глазах сенешаль прочел растерянность и испуг, прежде всего, за то, что приказ короля, касающийся графа Раймона и его сына, может быть нарушен. Де Леви усмехнулся и ответил, успокаивая. – Не переживайте так, мессир Жан. С графом и его сыном буду биться я, а не, к примеру, мессир де Марли или де Клэр, которым, по большому счету, приказы короля… – Ги развел руки в стороны. – Я, мессир посланник, просто выбью их из седел и немного поучу уму-разуму…

– Верно ли я понял вас, сенешаль? Вы…

– Да, я накажу их, на что имею полное право и разрешение короля, которое вы сообщили мне только что, передав на словах…

Жан грустно покачал головой, поклонился и пошел, окруженный слугами рыцаря, к лагерю.

– Вы не желаете, случаем, полюбоваться поединками? Во Франции такого, уверяю вас, вы не увидите! – Ги весело крикнул вслед гонцу. – Ну, ваша воля… – уже тихо произнес он.

В это время к нему подъехали оба епископа, присутствовавших Божьими судьями и свидетелями на смертельных поединках. Епископ Фульк Тулузский, с которым Ги был знаком мельком, так как тот постоянно находился в городе, неподвластном крестоносцам, был сдержан и осторожен в высказываниях, хотя было видно, что он радовался относительно быстрой и легкой, а самое главное – уверенной, победе Бушара де Марли над своими соперниками. Его парадное церковное одеяние сверкало золотым шитьем и драгоценными каменьями, а лошадь была убрана богатым чепраком и попоной, расшитой золотыми крестами и символами Тулузы, где он руководил и управлял паствой.

– Мои поздравления, сеньор маршал де Ла Фо… – учтиво сказал Фульк и едва заметно улыбнулся. – Божья благодать снизошла на мессира де Марли. Я молился, чтобы Господь защитил крестоносцев и внушил страх и слабость врагам веры и порядка…

– Спасибо, монсеньор. – Ги поклонился в седле и прикоснулся губами к руке, протянутой Фульком для целования. – Для нас, верных воинов церкви, большая честь лицезреть присутствие знаменитого и почитаемого слуги церкви…

– Оставьте, сеньор Ги, – Фульк улыбнулся, но уже теплее и искреннее, – я краем глаза успел заметить, как вы несколько раз менялись в лице, пока читали какое-то письмо, по-видимому – очень важное, и беседовали с гонцом. Что-нибудь серьезное, если, конечно, это не секрет?..

– Куда уж, монсеньор. – Вздохнул сенешаль. – Снова в дела борьбы с ересью влезла политика и дипломатия. – Епископ удивился, даже несколько испугался и прислушался. – Прибыл гонец, который ясно дал понять: король хочет затишья на Юге и требует сохранить жизни еретиков де Сен-Жиль…

– Матерь Божья… – произнес удивленный епископ. – Значит…

– Именно, монсеньор. – Ги грустно покачал головой. – Я буду вынужден свернуть осаду и отходить к Каркассону, куда скоро прибудут писари и счетоводы из курии Франции. А вас, мой глубокоуважаемый монсеньор епископ, мы будем вынуждены оставить среди бесноватых еретиков, яки агнца среди козлищ…

– Яки агнца среди козлищ… – Фульк повторил слова сенешаля. Он вскинул голову и, взглянув в глаза рыцарю, ответил. – Видимо, так угодно Господу. Видимо, таково испытание моей веры и искупление старых грехов…

В этот момент к ним подъехал Бушар де Марли, которого сопровождал епископ Ги, светившийся от радости, словно начищенное медное блюдо.

– Воистину, сегодня великий день для церкви! – Громко произнес он, адресуя слова Фульку. – Монсеньор, церковь должна воспеть доблесть воинов…

– Воспоем, брат мой во Христе, воспоем… – грустно ответил ему Фульк. Он перевел взгляд на де Марли, который уже успел снять шлем и щит, отдав их оруженосцам. Епископ оглядел его раскрасневшееся и потное лицо, всклокоченные космы длинных и давно нечесаных волос и, грустно вздохнув, сказал. – Благодарю Господа и Деву Марию, подаривших королевству и церкви такого славного сына и воина. Сын мой, вас не ранили в бою?..

Бушар растерялся и не сразу нашелся, что ответить. Он машинально облобызал руку, протянутую ему епископом, после чего выдавил из себя на удивление скромным голосом:

– Благодарю вас, отче, но Господь и Ангелы, кажись, охранили меня сегодня. Только, прошу прощения, брюхо зашиб, ударившись об обломок ланса его светлости де Родеза…

– Граф Анри – истинный католик и верный вассал. – Вставил епископ Ги, молча наблюдавший за беседой. – Хотя, конечно, церкви надо разобраться в причинах, толкнувших столь славного католика биться среди еретиков…

– В этом нет нужды, Ги. Ой, прости меня, монсеньор Ги… – Бушар ответил ему более резко, чем хотел. – Граф де Родез, как верный вассал, принял сторону своего сюзерена, но потом, после поединка, разорвал оммаж и уезжает в крестовый поход!

– Какой, простите, поход? – Подозрительно и недоверчиво скривился епископ Ги. – Ничего не знаю ни о каких походах. Ерунда какая-то…

– Нет, монсеньор, не ерунда! – Громко сказал де Марли и сверкнул глазами, заставив епископа Ги съежиться и втянуть шею. – Крестовый поход, направленный против Египта, проводит мессир де Бриенн!..

– Ах, этот поход… – еле слышно ответил епископ Ги и поспешил отъехать от группы воинов. – Я поеду беседовать с крестоносцами, кои лежат раненые в лагере. Им нужно утешение и сострадание. Передайте, пожалуйста, мессиру де Клэр, что я молюсь за него…

– Не извольте беспокоиться… – зло ответил ему Бушар де Марли. Когда тот удалился, он повернул голову к Фульку и сказал, кивая на епископа Ги. – Ох, и надоел он нам всем, хуже горькой редьки! Только мешается и сует свой нос, куда не следует.

– Успокойтесь, сын мой. – Фульк погладил Бушара по плечу. – Господь все видит, все слышит…

– Интересно, монсеньор, – завелся Бушар. – а слышит ли Господь стоны людей, погибающих от ран, умирающих на поле непонятной битвы. Где одни франки, правда северные, убивают южных франков?..

– Мне и самому, сын мой. Порой не дают покоя такие же мысли…

Оруженосец тихо подошел к рыцарю, сидевшему на вспотевшем боевом коне и тихонько дотронулся до его ноги, сказав:

– Мессир, последний поединщик уже ждет вас…

Де Марли развел руками, дав понять епископу что разговор закончен, протянул руку, закованную в кольчужную рукавицу, взял ланс и, поддав шпорами декстриера, надвинул поглубже свой шлем и крикнул:

– У меня пропала охота рассуждать на темы философии, когда враг ждет!..