В тени престола. Компиляция 1-12 книга

– Спасибо, Господь, да возблагодарит тебя за доброту князь… – отец слегка кивнул головой и поискал глазами кинжал, о котором я только что сказал. – Похвались же, Мадия, дорогим и практичным подарком…

Я, скрепя сердцем, снял с пояса совершенно новый кинжал в дорогих и красивых ножнах и протянул отцу девушки:

– Вот он, я еще не вручил его Мадии. Она, видите, еще даже кольчугу не надела до конца… – я кивнул головой в ее сторону и изобразил на своем лице снисходительную улыбку. – Я много читал и слышал рассказы об амазонках, но увидеть одну из них!..

Отец засмеялся, а я в душе облегченно вздохнул.

– Хорошее сравнение, клянусь, что давненько не слыхивал таких сладкоречивых и лестных сравнений, сказанных о моей дочери!

Я что-то невнятно пробубнил себе под нос и, пользуясь заминкой, извинился и покинул горницу. Вне себя от расстройства, я выбежал из дома и буквально нос к носу столкнулся с Иваном, назначенным мною начальником обороны города. Он был ужасно возбужден, его глаза буквально метали молнии, от которых шарахались в разные стороны воины и горожане.

– Слава Создателю! – Воскликнул он, едва увидев меня. – Новости у нас, хреновые и безобразные новости… – он стал сумрачнее вечернего предгрозового неба. – Если сегодня к ночи не начнется пурга, монголы наверняка отыщут следы ушедших в леса жителей! А это бабы, детишки, да старики! Боюсь, как бы не набезобразничали эти аспиды, прости Господи мою душу…

Я поднял голову и посмотрел на небо, втянул, словно волк, колкий зимний воздух.

– Даже не знаю… – ответил я. – Может, нам всадников с метелками отправить…

– Да ты в своем ли уме, князюшка… – Иван был несказанно удивлен моими речами. Он кулем сел на лавку, стоявшую возле дома и, набрав в пригоршню снег, обтер им лицо. – Господи, что же любовь окаянная с людьми делает… – он сокрушенно покачал головой, вздохнул и плюнул на снег. – Вернись ты к миру, князь! Твой отец уехал в столицу! А ее больше нет. Только ты, а никто иной, будешь защищать город, в котором жили твои предки, и где будут резвиться твои потомки! Может быть, если свезет. Возьми себя в руки…

Последние слова, сказанные им тихим и спокойным тоном, отрезвили меня, подействовав лучше, чем хороший удар по морде. Я наклонился, набрал снега и окунул в него лицо. Свежесть и колкость снежинок быстро возвращали меня к действительности.

– Надо послать к старому Петру… – предложил я Ивану. – После Калки его ноги чуют за версту любые перемены погоды…

Иван снял с головы шлем, стащил войлочную подшлемную шапочку и, почесав затылок, довольно крякнул и весело подмигнул мне.

– А ведь это мысль! – Крикнул он, поднялся и обнял меня, буквально раздавив в своих железных объятьях. – Кому же, как не Петру-калеке учуять метель или пургу! Тотчас же отправлю к нему конника…

Весь день я был занят на укреплениях города. Все оставшиеся жители, воины и ополченцы обливали стены и крыши башен, домов и всех строений (горд был деревянным) водой, которая, замерзая, образовывала ледяной защитный панцирь толщиной до тридцати сантиметров или даже до полуметра, если это относилось к стенам и башням. Валы и рвы предстали в такой искрящейся и стальной ледяной красоте, что я невольно залюбовался ими, словно сошедшими из сказок о Деде Морозе и его зачарованном городе…

Ясный зимний вечер, как и предсказал Петр, охая и хватаясь за свои переломанные ноги, сменился густой и низкой облачностью, мерзкими завываниями ветра и, к счастью защитников, метелью, которая за несколько минут затянула свежим снегом все дороги вокруг города.

На утро Иван зашел ко мне с первыми петухами. Он был рад и расстроен одновременно. Иван прохаживался возле моей кровати и нетерпеливо бросал на меня косые короткие взгляды, ожидая пока я оденусь.

– Ну, что на этот раз?.. – с чувством тревоги спросил я.

– В общем-то, ничего… – пожал плечами Иван. – Все хорошо, если не считать, что ночью наши разъезды напоролись на разведку монголов, рыскавших почти возле стен…

– Плохо… – я тоскливо посмотрел в окно, налил холодного кваса и жадно осушил кубок большими и жадными глотками. – Сегодня, или завтра?..

– Одному Господу известно… – Иван развел руками. – Ну, протянем еще денек, вступив с ними в пустые переговоры, а дальше… – он махнул рукой.

– Будем надеяться, что к нам пожаловали не все силы монголов, тракт на Рязань идет немного севернее… – с пустой надеждой сказал я.

– Нет, бесполезно. У нас всего три тысячи под копьем, из которых только в трети я уверен. – Он сел ко мне на кровать и подпер рукой подбородок. – Да еще, пожалуй, сотня булгар. Этим вообще терять нечего. Все уже просрали… – Он плюнул на пол. – Тьфу ты, Господи…

– А мордва? Их лучники, пожалуй, почище половецких будут! – Я вступился за вынужденных союзников.

– В них, по чести сказать, я не уверен. – Ответил Иван. – Посулят им чего монголы, а они возьмут, да и предадут нас. – А вот мордва не предадут. – Я был уверен в них. Не знаю почему, но я ни секунды не сомневался в их верности, храбрости и надежности. – Эти, если дали слово, скорее умрут, но никому не позволят, даже в далеком будущем, сказать, что их предки предали союзников в трудную минуту…

– Эк, как ты завернул! – Иван засмеялся. – Откуда у тебя такая уверенность? Хотя, погоди-ка! Вспомнил! Я в твои годы и сам был таким…

– Нет, Иван! Я не говорю пустых слов. Мордва по своей натуре – люди упертые, настырные и дотошные. А если они чуют, что в них остро нуждаются, тогда они забывают обо всех старых обидах и подставляют плечо помощи!.. Вот увидишь, Иван, что мои слова – не ошибка!

– Дай-то, Бог! – Иван встал на колени и истово перекрестился. – Коли они нам помогут, остается призрачная надежда на спасение. На всякий случай, молодой хозяин, я вчера ночью отправил трех гонцов к вашему батюшке в Рязань…

Иван еще не знал, что все его гонцы были перехвачены монголами и, после ужасных пыток, разорваны лошадьми…

И этот день мы провели в укреплении города. В воздухе витало напряжение, схожее с какой-то смутной и неясной обреченностью. Из разговоров булгарских воинов, прибывших вместе с отцом Мадии, я сумел выяснить, что монголы обладают просто чудовищным опытом штурма городов, применяя одновременный массированный натиск.

Но лед, образовавшийся вокруг крепости, на ее башнях и стенах, немного успокаивал меня. Я серьезно рассчитывал на то, что они будут скользить и, тем самым, уменьшат силу натиска.