В тени Рюджина

— Если ты о ней знаешь, — медленно и с расстановкой произнесла королева, — то должен быть в курсе, что она запечатана.

— Запечатана, — согласился я, — но пока я ее не нашел, поэтому не могу сказать, насколько надежна печать. Посмотрим, что об этом скажут специалисты из клана Узумаки, не зря же я их сюда привел. Но если и они не справятся, то лет через пятнадцать-двадцать с Микталампу приплывет наследник старой империи, его кровью можно будет снять печать.

— Мигуй-талам, — отстраненно произнесла Сальма.

— Что? — не понял я.

— Не Микталампу, а Мигуй-Талам. Так назывался соседний континент до того, как название извратили варвары. Страна Кошек, так можно перевести это название. Путешественник хотел обойти землю по морю и прибыть на противоположный край этого континента, в существовавшую тогда там Страну Кошек. Но открыл новый континент.

— Да, это, конечно, очень интересная история, — нетерпеливо сказал я. — Но не уходи от темы. Ты станешь моей женой?

— У тебя совсем нет совести? — опустив руки и неодобрительно покачав головой, спросила королева.

— Совести, может, тоже нет, но сейчас в первую очередь нет времени, — проворчал я. — Нельзя давать тебе время на раздумья. Иначе ты себя еще больше накрутишь, и жениться на тебе станет еще сложнее.

— Спасибо за честность, — с едкой усмешкой поблагодарила Сальма, не отводя взгляда от кольца.

— И все-таки тебе интересен этот камень, — проследив за взглядом королевы, прокомментировал я. — Что в нем такого?

— Ты шутишь? — вскинув брови, взглянула на меня Сальма. — Спроси себя, что интересного в биджу, и ты получишь ответ на свой вопрос.

— Источник чакры — это хорошо, но нужно иметь возможность его защитить. Сколько раз твой род едва не утратил Роуран и Рюмьяку? Ты хочешь обрести еще больше проблем?

— Я до сих пор у власти, — упрямо поджав губы, заявила Сальма.

— И благодаря кому? — с иронией спросил я ее. — Ты же прекрасно понимаешь, что Страна Песка существует не только благодаря твоим политическим талантам. Почему биджу владеют только Великие державы и те, кому они разрешили ими владеть? Потому что, чтобы получить большую силу, нужно уже иметь огромную мощь, с которой нельзя не считаться. Роуран жил под защитой Страны Ветра, пока в ее составе не стал слишком большой угрозой для других стран, и ты благоразумно предпочла объявить о независимости. Но это было временным решением. Мы оба это понимаем.

— Пока во мне не взыграют великодержавные амбиции, как в правителе Страны Неба, мне волноваться не о чем, — безэмоционально ответила королева. — Здесь край мира, если не тревожить больших соседей, можно жить без опаски быть уничтоженной.

— И ты, как будто, сейчас именно так живешь? — не удержался я от сарказма. — Собираешь вокруг себя самураев. Наращиваешь боевую мощь. И только за последний год моими людьми было предотвращено пять попыток твоего убийства. Это, по-твоему, спокойная жизнь?

— А какие предложения у тебя? — устало вздохнув, спросила Сальма. — Пока существуют Великие державы, жизнь малых стран спокойной не будет.

— Ты верно сказала, — довольно улыбнувшись, ответил я. — Пока существуют Великие державы.

В ответ на мои слова Сальма наградила меня долгим изучающим взглядом.

— Ты безумец, — заклеймила она меня после нескольких секунд раздумий. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Не поделишься ли ты ими со мной еще?

Поняв, что пока королева не собирается принимать мое предложение, я опустил руку с кольцом, остальными же поправил платье королевы, расправляя едва заметные складки на нем.

— Почему бы и нет? — ответил я Сальме. — Великие державы мешают не только твоей Стране Песка, но и моей Стране Звука. Думаю, многие малые страны не рады соседству с крупными державами.

— Но военные силы этих малых держав никогда не сравняются по могуществу с какурезато, вроде Конохи или Кумо, — перебила меня Сальма. — И твоя Отогакуре не исключение, даже если в нее сбежали все Узумаки из Узушиогакуре, что невозможно в принципе.

— Надеюсь, Отогакуре все же способна удивить соседние деревни шиноби, — нехорошо усмехнувшись, сказал я. — Но речь не о том. В нашу эпоху Какурезато политическая система сильно изменилась. Сейчас в большинстве стран фактически существуют две независимых власти — гражданская и военная. Хотя дайме владеют широкими полномочиями, и теоретически именно по их воле создаются альянсы и начинаются войны, но на деле взаимодействие между дайме и шиноби тоньше и изощреннее.

— От страны к стране оно различается, — поправила меня Сальма. — Есть государства, где шиноби полностью подчиняются дайме.

— А есть те, где дайме и вовсе не осталось, — встав с пола, заметил я и начал неспешно вышагивать перед королевой, менторским тоном выкладывая ей свои мысли. — Но это уже частные случаи. Нам интересно то, что какурезато так или иначе зависят от гражданской власти. Шиноби получают финансирование из казны государства в обмен на военную защиту. И это очень существенные деньги. Из-за того, что какурезато съедают ощутимую долю бюджета, дайме перестали содержать большое количество обычных военных отрядов. Да и незачем это. Однако есть один нюанс. Среди общих для всех шиноби правил существует и такое, которое запрещает влезать в политику. Не только запрещает ею заниматься, но и устранять дайме, аристократию или вообще свергать правительства. Любой, кого заподозрят в подобном, неминуемо станет нукенином.

— И ты тоже стал нукенином из-за этого? — шутливо поинтересовалась королева, провожая меня взглядом.

— У меня за душой были и другие нарушения, но и про вмешательство в жизнь Страны Рисовых Полей тоже никто в Конохе не забывает, — согласился я. — В общем, из-за этого правила и из-за отсутствия какой-либо иной значимой военной силы помимо шиноби, границы стран после двух больших войн существенно не поменялись. Если не считать появления твоей Страны Песка и исчезновения Страны Водоворота, конечно. Шиноби не нужны земли, они не ведут завоевательных войн, если об этом настоятельно не просит дайме. В основном ниндзя вытесняют своих конкурентов, которые могут отнять у них прибыльные заказы. Фактически они целенаправленно уничтожают друг друга. Даже попытка захвата восточного побережья Страны Горячих Источников для постройки фотолизных заводов по получению водорода в итоге вылилась в полное уничтожение Узушио. Кумо и Кири потратили на это много ресурсов, из-за чего уже не имели шансов укрепиться на самом побережье. Им повезло, что Деревня Скрытая в Горячих Источниках испугалась судьбы Водоворота и просто объявила о демилитаризации.

— Мне противно это признавать, но вынуждена процитировать тебя: это, конечно, интересная история, но переходи уже к делу, — хмуро попросила королева. — Как ты хочешь пошатнуть власть Великих держав? Надеешься, что во время очередной войны они окончательно уничтожат друг друга, не задев при этом Страну Звука? Это наивно. Все Мировые войны в первую очередь огнем проносились над малыми странами, а не над Великими державами.

— Однако и они не переносили их бесследно, — ответил я, сложив руки за спиной и уставившись на светлое пятно бойницы, сквозь которую виднелось далекое синее небо. — Я сам прошел две войны на стороне одной из Великих держав. И могу с уверенностью сказать, что шиноби Большой пятерки гибнут с тем же успехом, что и все прочие ниндзя. Но я не рассчитываю только на то, что какурезато в скорой войне взаимно ослабят друг друга. Хотя это неизбежно произойдет. Коноха вынуждена будет использовать детей в боях. Суна переживет восстание одного из сильнейших шиноби, и ее песок станет алым от крови. Также Кири окутается кровавым туманом. Кумо потеряет Третьего Райкаге, а, может, и что-то большее. А Ива понесет большие потери от молний…

— Я наслышана о твоих пророческих талантах, Орочимару, — закусив губу, сказала Сальма. — И буду очень впечатлена, если все сказанное тобой сейчас сбудется. Но строить планы на основе таких пророчеств я бы никогда не стала.

— Я тоже, потому что многое уже поменялось и мои предсказания могут быть неточны, хотя они мне все равно помогают, — согласился я. — Однако бороться с Великими державами я собираюсь, не ориентируясь на предсказания и не надеясь на ослабление какурезато. Не так давно я посетил Страну Железа, и ее дайме навел меня на интересную мысль.