В тихом омуте

– А к Сене вернуться мысль проскочила, да?

Юля сделала глоток вина. Затем головой качнула.

– Нет. И мы с ним, кажется, всё обсудили. Поэтому я и не понимаю, для чего сейчас всё это.

– Просто Сеня, как и все мужики, задним умом силен. Потерял, теперь трепыхается. Главное, ты не поддавайся.

Легко говорить не поддавайся, а Юля места себе не находила. Да и ?ак можно было расслабиться, наслаждаться вечером, слушать чужое пение, когда ?рсений продолжал сидеть в баре и смотреть в зал. И Юля знала, что он их с Милкой давно разглядел за столиком у стены, смотрел практически неотрывно и пил пиво. Притом, что был за рулём.

– Я с ним поговорю, – в конце концов, решила она.

Мила подскочила на месте, глаза на неё вытаращила.

– С ума сошла? Зачем?

– Потому что он сидит и напивается, Мила. Не хочу потом казнить себя всю оставшуюся жизнь. За то, что осталась равнодушной, молча наблюдала, а затем ничего не сделала, когда он за руль сел. По-твоему, это правильно?

– По-моему, Сеня твой достаточно взрослый мальчик, чтобы, наконец, начать пользоваться своими мозгами. А не садиться пьяным за руль. Тебе не кажется?

– Кажется, – согласилась Юля.
– Но замешанной в это я быть не хочу.

Она решительно поднялась из-за стола и направилась к бару. Сеня наблюдал за её приближением. Музыка была громкой, но с одной стороны это было хорошо. Все были увлечены действом на сцене, а на то, что происходит вокруг, внимания не обращали.

– Я думал, не подойдёшь, – сказал ей муж. Поглядывал хмуро исподлобья. – Так и просидишь со своей подружкой.

– А ты что же, Милку боишься? Подойти не осмелился?

Сеня пренебрежительно хмыкнул.

– Кто её боится? Просто связываться не хочется.

Он поднял бокал с пивом, Юля попыталась его остановить.

– Перестань пить. Тебе за руль.

– Это же пиво.

– А за пиво у нас уже права не отбирают?

Сеня в раздражении выдохнул, поставил бокал на стойку. На жену глянул, окинул ту долгим взглядом. ?ё причёску, платье, макияж. Спросил:

– Ты довольна собой?

– В каком смысле?

– В том самом. Ты в городе, вся такая из себя приодевшаяся, красивая. Ты вот так хочешь жить?

Юля кинула взгляд через плечо, знала, что Милка наблюдает за их общением издалека. Поэтому повернулась так, чтобы подруга её лица видеть не могла. Получилось будто она приблизилась к Арсению ещё на шаг, зато так они друг друга могли слышать, не повышая голосов. Юля облокотилась на барную стойку. Разглядывала лицо мужа, его профиль, не понимая до конца, что чувствует. Жалость, сожаление, легкое раздражение? Но чувства умиления или какoй-то теплоты внутри не было, это точно. И понимание этого тоже расстраивало. Всегда расстраиваешься, когда что-то важное из твоей жизни уходит окончательно. Арсений не был ей неприятен, она больше не злилась, но обида на него всё ещё сидела занозой в сердце, это без сомнения. Но плохого Юля ему не желала. Хотелось договориться по-хорошему, и если остаться друзьями у них не получится, а этого точно не случится, то хотя бы расстаться, не держа зла друг ?а друга.

– ? ты хочешь доказать мне, что я не права? – задала она ему встречный вопрос.

Он повернулся к ней. Смотрел с претензией.

– У нас же всё было хорошо. Да, я немного накосячил…

О том, как он накосячил, говорить не хотелось. Обсуждать женщину, которая лёгкой тенью прошла через их жизнь и больше никогда на горизонте, ни Юлином, ни Арсения, не появится, смысла не было. Да и дело было совсем не в Лане. Она стала лишь точкой, в которой произошел взрыв. А к этой точке они долго шли сами, без неё. Об этом Юля мужу и сказала:

– Между нами уже давно ничего хорошего не было, Сень. Я не знаю, куда всё это ушло,и кто виноват, наверное, мы виноваты оба. Но факт остается фактом.

– Какой факт?
– начал злиться он.
– Ты хочешь развестись?

Она отвела взгляд. Не хотела смотреть в его злые глаза.

– Да.

– Юль, ты сдурела? Ради кого?

– Ради себя.

– Вот не ври, а.
– Сеня пренебрежительно скривился.
– Всё из-за него. Ты как последняя дура вляпалась в него.

Юля посмотрела ему в лицо. Снисходительный тон мужа, на грани отвращения, выводил из себя. Но она заставляла себя терпеть, надеясь, что ещё одна, еще две фразы, и он всё-таки уедет, оставит её в покoе в её далеко неидеальной без него жизни. По крайней мере, он считал именно так.

– Так зачем тебе нужна дура, Сеня?
– поинтересовалась она. И предложила: - Ты найди себе умную. Умницу, красавицу,из приличной семьи. Думаю, мама с бабушкой расстараются и непременно отыщут для тебя такое сокровище.

– Сам справлюсь, - огрызнулся Арсений. Буравил Юлю взглядом. – Ты с ним спишь?

– Тебя это не касается. Это, вообще, никого не касается.

– Вообще-то, я ещё твой муж. И меня это касается в первую очередь.

– То есть,тебе станет легче, если я признаюсь?

– Я егo убью.

Юля вздохнула.

– Не убьёшь.

Это даже звучало глупо, а Сеня, кажется, всерьёз разозлился.

– У вас всё в порядке?
– спросил женский голос со стороны.

Юля повернула голову, посмотрела на миловидную блондинку с бейджем администратора на груди. Кивнула. ?ни с Арсением настолько сосредоточились на разговоре, что Юля даже музыку перестала слышать и замечать кого бы то ни было вокруг. Последние минут пять они с мужем смотрели друг другу в глаза, злились и обменивались кoлкостями. Судя по всему, увлеклись, раз привле?ли внимание администратора.

Юля сделала глубокий вдох, мельком оглянулась по сторонам, возвращаясь к реальности, после чего заставила себя улыбнуться.

– Да, всё хорошо, спасибо.

– Ничего не хорошо, – вмешался решительный голос Милы. Она подоспела к ним и наградила Арсения убийственным взглядом.
– Он мешает нам отдыхать.
– А Сене сказала: - Ехал бы ты домой. К маме с папой.

– ? не пошла бы ты?..
– начал тот в горячке, а Милка тут же ткнула в него пальцем, обращаясь к девушке-администратору.

– Вот видите? Он агрессивен.

– Мила, перестань, - на полном серьёзе шикнула на неё Юля. Вмешательство подруги казалось излишним и чересчур навязчивым. Может, она и делала это из благих намерений, но явно перегибала палку.

Администратор уже на всех поглядывала с недовольством. Потом сообщила:

– Я позову охрану. Чтобы нам всем было спокойнее.

– Всем будет спокойнее, если все заткнуться, начнут улыбаться, а после уберутся вон из зала, подальше от гостей, – раздался над их головами вкрадчивый и серьёзный голос Игната.