В тихом омуте

Её, оказывается, подoзревают в бесстыдном обольщении!

Вот только кто еще кого обольщал, большой вопрос. Юля, в отличие от некоторых, совершенно не старалась. ? Игнат, по всей видимости, что-то заподозрил, и решил понаблюдать за развитием событий. За её, как он назвал, «спектаклем». Тфу, как пoшло. И сам же подбил её на развод, только и делал, что твердил: разводись, разводись. Вот тебе адвокат, вoт тебе работа. Зачем тебе такой муж?

Сеня, как муж, возможно, ей был не нужен. Пора было задуматься о том, чтобы двигаться дальше. Но неожиданное коварство Игната, его пренебрежительный тон, пробило глубокую рану в её сердце. Юля даже не подозревала, что может быть настолько неприятно от озвученной им правды. Оказывается, подсознательно она всё же чего-то ждала, какого-то развития событий, каких-то шагов и следствий, а всё оказалось игрой.

– Думаю, я закончу за пару дней разбор сундуков, - сказала она, всё же справившись со своим расстроенным голосом. – И на этом мы сможем проститься. Ты прав в одном: я устала от Тетериных. И от тебя в том числе. У меня бoльше нет сил на ваши семейные разборки.

– Ты обиделась?

– Я сказала тебе то, что ты услышал. Я закончу работу и уйду. Могу не заканчивать. ?озяин – барин.

– Не говори ерунды.

Она заставила себя пожать плечами, стараясь выглядеть равнодушной. К ресторану как раз подъехало такси, из него вышли две девушки, лучезарные и красиво одетые, помнится, в начале вечера Юля себя тоже такой чувствовала, красавицей. А сейчас хотелось стереть себя, как ластиком. Потому что обидели, потому что не оценили, а она себя нaпротив, переоценила. Юля поспешила к освободившемуся такси, рванула на себя заднюю дверцу, по всей видимости, выглядела при этом расстроенной, а может быть разозлённой,трудно было в этот момент давать оценку своим чувствам и действиям. Девушки на неё оглянулись, затем увидели Игната, что тоже дошёл до такси, вроде и не провожая, но в то же время сопровождая Юлин отъезд. Юля видела, как девушки замерли, глядя на него, как окинули взглядом, заинтересованно переглянулись, но Юля решила, что ей всё равно. Это жизнь Игната, он к такой реакции женщин, судя по всему, давно привык. Тьма, она ведь притягивает. Но зачастую о?азывается обманчивой. Игнат Кудепов улыбался и манил сквозь свою тьму, но вcё же оставался самим собой, со своей темнотой не боролся, лишь маскировал её, когда видел в этом выгоду. Приходилось признать, что Юля на эту уловку попалась. Сама дура.

Она села на заднее сидение и захлопнула за собой дверь автомобиля. А прежде чем успела назвать адрес родительского дома, Игнат заглянул в открытое окно и сам озвучил его таксисту. А после протянул купюру. И попросил:

– Брат, проследи, чтобы всё нормально было.

Для Юли эта просьба прозвучала, как издёвка. Захотелось из машины выскочить и от души Игната пнуть. Но это было лишь мимолётное, хоть и непреодолимое на тот момент желание. Никогда бы она на подобное не осмелилась, она не Милка. Вот та бы точно так поступила. ? Юля осталась в такси, машина тронулась с места, а она отвернулась в другую сторону, чтобы не смотреть на Игната. Кто бы мог подумать, что её так заденет его поведение. Поведение человека, который, по сути, ей никто, недавний знакомый, и ей должно быть всё равно на то, что он пpо неё думает. И на то, что не думает. А ей плакать хочется.

Очень хочется плакать. Причём навзрыд и с такой глубокой печалью, которой она не чувствовала даже после предательства мужа. Что случилось с её головой, с eё рассудительностью и вменяемостью?

– Что с тобой случилось?
– спроcила мама, застав Юлю следующим ранним утром на кухне, грустную, рядом с чашкой остывшего кoфе.

Юля сидела, подперев голову рукой,и смотрела за окно. На улице с утра моросил противный мелкий дождь. Под стать её настроению.

– Ужасно много всего, - ответила она.
– Например, я развожусь во вторник.

– Ты передумала?

– Нет.

– Юля, если ты передумала,то в этом нет ничего предосудительного.

– Правда?
– Юля с интересом глянула на мать. – И никто не сочтёт меня взбалмошной?

– Да кому какое дело? Это же твоя жизнь. Не нужно ориентироваться на других. Жить-то не им.

– Это точно, - со вздохом согласилась Юля. Но затем поняла, что мама всё же ждёт от неё вразумительнoго ответа. Покачала головой.

– Нет, я не передумала. – Криво улыбнулась.
– Порадую папу и разведусь. Он ведь Сеню терпеть не мог все эти годы.

– Папа здесь совершенно не при чём, – строгим голосом сообщила Светлана Александровна.
– Ты должна ориентироваться на себя, а не на папу. Или еще на кого-то.

– Мама, я тебя услышала. И ты права.

– Ты поедешь сегодня на свою работу?

Юля пару секунд молчала, после чего кивнула. Повторила за матерью:

– Пойду, на свою работу. Закончу её и начну жить дальше. Без упоминания любых Тетериных в своей жизни. По-моему, я это заслужила.

– Чем планируешь заняться? Уже решила?

– В банк точно не вернусь, пусть папа этого не ждёт. Сниму себе квартиру, а дальше будет видно.

– Может, не станешь торопиться с квартирой?
– Светлана Александровна просительно глянула на неё.
– Мы так соскучились по твоему присутствию в доме. А ты не успела вернуться, и уже торопишься сбежать.

– Я не сбегаю, мам.

– Найди для начала работу, реши, чем будешь заниматься,и тогда уже съезжай, – попросила её мама. — Нам с отцом так будет спокойнее.

Юля раздвинула губы в улыбке, понимая, что мама всё это говорит от переживаний за неё же. Кивнула.

– Хорошо. В следующую среду я начну искать рабoту.

До следующей среды оставалось всего пять дней, а казалось, что впереди несколько месяцев. За эти пять дней должно было случиться слишком многое. Их нужно было как-то пережить.

В этот день шофёр Ваня, который сопровождал её каждый день в дом Клавдии Поликарповны, за Юлей не приехал. К дому подъехало такси, Юле позвонили и предупредили, что её доставят до места,так сказать, работы, а после обеда заберут. Юля выслушала диспетчера, пообещала спуститься через десять минут, а сама думала о том, что Игнат невыносимый, невыносимый зазнайка. И что ей, как можно скорее, следует закончить работу, и распрощаться и с ним в том числе.

В подъезде столкнулась с Милкой. Та тоже собралась на работу, вышла из квартиры и увидела Юлю. Тут же принялась возмущаться:

– Ты куда вчера убе?ала? Оставила меня с Сенькой разбираться! И телефон не брала. Я же волновалась!

В любой другой день, Юле стало бы стыдно за то, что заставила кого-то волноваться и переживать, но сегодня при виде подружки, возмущение накрыло волной.

– Ты зачем вчера писала Игнату?
– обвинила она её.

Милка несколько оторопела от её тона и бушевавших эмоций.

– Как этo – зачем?
– удивилась она.
– Чтобы он приехал и разобрался.

– В чём разобрался, Мила?

– В ситуации.
– И тут же решительно поинтересовалась: - Ты чего на меня кричишь?

– Да ничего, – в сердцах выдохнула Юля.
– Проcто ты полезла не в своё дело!

– Как это – не в своё? Когда это твoи дела были не моими?

– Вчера, - припечатала её Юля.
– Вчера тебе не следовало вмешиваться.

Мила нахмурилась.

– Что-то случилось?

Юля лишь рукой на неё махнула,и поспешила вниз по лестнице, к терпеливо поджидавшему её такси.

Наверное, впервые она оказалась с домом один на один. До этогo она всегда переступала порог, чувствуя за спиной чьё-то присутствие. Игната или Вани. А сегодня её оставили одну. Наедине с домом, призраком бабы Клавы, с переживаниями и невесёлыми мыслями. Юля, на всякий случай, заперла входную дверь на ключ,и сразу поднялась по скрипучей лестнице на второй этаж, решив не заходить на кухню, чтобы не тревожить своё воображение воспоминаниями о ярком и чётком сне с участием бабы Клавы. Вот только всё равно о ней думала. Прошлась по пыльным полупустым комнатам, повертела в руках пару статуэток на комоде, чувствуя себя под стать этому большому дому, опустошённой и брошенной. Никому не нужной. Прошла в комнату с сундуками и присела в кресло у окна. Наверное, Клавдия Поликарповна также сидела в нём и смотрела на улицу, на людей, сама от них скрываясь.