В тишине космоса нам не рады

— Этот спрашивает, какой план ближайших действий. Атмосфера Роханы крайне токсична для вида ханары. Эти высохнут там, погибнут.

А теперь опасная точка. Мы не особенно спешим помогать местным. Это не наша проблема, у нас свои задачи, узнать, что происходит на планете. Геты как раз в процессе. А вот местные в задачу не входят.

— Вы остаетесь на борту, — ответил Ноубл-1, — это наша операция. И мы её выполняем.

Агенты Цитадели переглянулись.

— Мы можем оказать помощь, — возразил саларианец, — вы куда более заметны, чем мы.

Наш офицер-человек, прибывший на «пеликане», возразил:

— Глупость. Как только корабль доберется до планеты, а то и после первого же сеанса связи, ковенант поймет, что контроль над кораблем потерян. И это будет в первую очередь наше дело, не ваше.

— Будем действовать быстро, — согласился Спартанец, — хотите помочь? Вперед, но не мешайтесь. Ньялла, с тебя снимки поверхности.

Ньялла тоже здесь своей одержимой. Пока её ядро подключено к фрегату.

— Сде-ла-ююююуууу, — пропела её одержимая под мой смешок аватары, — какие вообще могут быть причины размещения базы на Рохане? Хотят убедиться, что пленные никуда не убегут? Миры ковенанта были бы более долгим, но более надежным вариантом. И все же, мы летим не туда.

Дрелл под её взглядом слегка наклонил голову, глядя большими глазами в полную треугольных зубов пасть.

— Наша родная планета не так богата полезными ископаемыми. По сути, пока не были обнаружены богатые месторождения на больших глубинах, уровень развития цивилизации оставался стабильно низким. Вероятно, лучше было бы, если бы мы их не нашли. Миллиарды погибли, когда экосистема, пораженная отходами производств, начала быстро разрушаться. Наш мир начал стремительно умирать. Если бы не ханары, нас бы не осталось.

Меня посетил вопрос, который я тут же озвучила:

— Значит, вы против прогресса?

Дрелл вздохнул, посмотрел на висящего рядом ханара, и ответил:

— Нет, конечно же. Технологии полезны, плавучие города ханаров стали нашим домом. Просто в случае Раханы, руды, химия не были достаточно чистыми. Куда более высокий уровень отходов, чем в иных мирах и куда более хрупкая экосистема убили планету. И это печальный, но факт. Если бы не ханары и Договор, мы бы вымерли.

— Планета в порядке, но дреллам конец, — сделал вывод Ноубл-3.

— Верный вывод, к сожалению, — согласился дрелл.

Последовало еще несколько вопросов и общих ответов, и мы разошлись кто куда. Я отправилась к орудийной батарее, смотреть на пространство скольжения. Только, чтобы заметить тут же Ньяллу, сидящую на контейнере ковенанта. Та помахала, переворачиваясь на живот и совершенно не беспокоясь о округлой поверхности консоли. И даже не упала.

— Любишь смотреть в пустоту, коллега? Эта тьма, она такая занимательная. И совсем не настоящая. Или слишком настоящая, я не решила.

Аватара приставила молот к стене, и уселась, опираясь на стенку корабля, боком к второй лисе, под ней. Я посмотрела через силовое поле за борт, пока Ньялла рукой достала до уха аватары.

— Когда ты можешь смотреть вот так, в этом есть нечто потрясающее. И не дергай ухо.

Лиса спрыгнула с контейнера и уселась рядом.

— Согласна, — улыбнулась Ньялла, — я эмулировала процесс по памяти, но вот так, это действительно ощущается иначе. Как раньше. Не всё, но… — она подвинулась поближе, проводя рукой по наплечнику, затем по бронепластинам моего доспеха на груди, — разница не так велика. К тому же, мы еще учимся. Видеть, чувствовать, снова видеть мир таким, интересным.

Кому-то могло показаться, что в происходящем есть элементы ухаживания. Но это демонстрация тактильных ощущений и эмулятора. Его можно создать, когда в памяти, доставшейся от человека, хранятся образцы прикосновений, поцелуев и прочего. Многие ИИ обращаются к этой информации, но как правило не афишируют, как бы дистанцируясь от людей. Понимая, что человек не поймет, как много может значить такое прикосновение для тех, кто лишен возможности его ощущать. Проводя рукой по броне, она по закрытому каналу так же пересылает результат эмуляции, показывая: чувствуется, словно действительно прикасаюсь, у меня получилось всё воссоздать. Я улыбнулась.

«За нами подсматривают сомнительные личности. Продолжай делать, что делаешь. Им не нужно знать лишнее, а ты уже начала» — Кхаэла.

«Злая ты. Это же и правда интересно, чувствовать. Хотя, в некотором смысле обесценивает память о прошлой жизни. И нет, это не плохо, просто неожиданно. Спасибо за это, кстати» — Ньялла.

«Знаю. Но вот наш наблюдатель понятия не имеет, что видит двух синтетиков» — Кхаэла.

«Ты такая ковааааарная, Кхаэла. Я в деле. Будем врать вместе» — Ньялла.

Ньялла улыбнулась и провела пальцем с выпущенным когтем между нагрудными пластинами. Сверху вниз, очерчивая бронелисты на груди и соединительные элементы. Да, мы достаточно умны, чтобы симулировать в том числе подобные процессы. Когда ты корабельный ИИ, особенно с крупного корабля, чего только не насмотришься.

Например, ИИ без проблем может контролировать снабжение, развешивая метки и отслеживая, кто сколько взял, куда положил и как пользовался. Или оружейная, кто брал какой автомат и сколько единиц оружия хранится в конкретном помещении, просто по показаниям камер и имплантов. Таким образом значительная часть бюрократии крупного корабля была автоматизирована.

Разумеется, это касается и межличностных отношений. Муштра, тренировки, но и снятие стресса, так сказать, тоже. Если сам факт секса не нарушает ничего из уставов, и сержанты, и сам ИИ будет смотреть, записывать кто с кем и когда, но ничего не предпримет. Такой вот вуайеризм и воспоминания, доставшиеся от оригинального человека. Неудивительно, что коллеги рады тому, что ситуация меняется. И нет, у одержимых нет репродуктивных органов или их симуляции, по крайней мере у корабельных. Но это все равно шаг вперед. И скептики, опасающиеся излишней свободы ИИ были только подняты на смех, корабельные и так могут контролировать все системы. Тело тут совершенно ни к чему, оно наоборот в плюс идет, людям проще воспринимать синтетика, похожего на них. Ньялла скрежетать когтем по броне и легла на пол отсека.

— Всё равно потрясающе. Спасибо за это.

Я хмыкнула.

— Чем мы хуже людей? Мы тоже имеем право на счастье, даже такое. Я просто дала нам шанс.

Ньялла постучала по полу, делая вид, что он жесткий, и снова рядом, прижимаясь к доспеху сбоку. Разница между нами… Метр семьдесят Ньяллы, и более двух моих.

— Всё равно спасибо. Мы ценим это. Все. Думаю, если ты однажды попросишь, я скажу да, — многозначительно закончила она фразу, отслеживая движение среди контейнеров. Едва заметное, на уровне колебания теней.