В третью стражу. Трилогия

– Душа...
– объяснил Баст то, что имел в виду, говоря о сердце.
– В общем, я думаю, ты это знаешь, но я обязан все-таки сказать вслух. Я тебя люблю, Вильда.

"Господи!
– успела подумать Вильда, вспыхивая от его слов, как сухой хворост от искры.
– Как же трудно тебе даются самые простые слова?!"

Она качнулась к Басту, почувствовала объятия крепких рук и вкус его губ, и окончательно потеряла голову.

Но время, к сожалению, лечит такие внезапные "недуги" слишком быстро. Прошло сколько-то упоительных минут "вне себя", быть может, полчаса, но никак не больше, а она уже могла дышать и слышать, и видела вещи такими, как они есть.

– Как думаешь, вода холодная?
– спросила она, поднимаясь с травы.

– Не знаю, - покачал головой Баст, он улыбался и смотрел на нее с нескрываемым восхищением.

– Баст!
– рассмеялась Вильда, взмахивая руками.
– Не смотри на меня так! Я не гравюра Вёлфля!

На самом деле она наверняка была много лучше всего того, что могли изобразить Вёльфль или Вегенер. Там ведь всего лишь гравюры, штрихи на бумаге, а здесь живая красивая женщина в ... Ну, в общем, после приступа бурной страсти она осталась в одних чулках. Черт знает, как это у него получалось, но порой она не успевала даже сообразить, что Баст ее раздевает, а одежда - вот она, - разбросана по всей комнате. А может быть, дело было вовсе не в нем, а в ней, в том, что с ней происходило, когда Баст ее обнимал?

– Я не гравюра Вёлфля!
– сказала она, смеясь.

– О, да!
– серьезно кивнул Баст.
– Ты много лучше!

***

– Ну, - сказал Баст, когда она выбралась из воды, обтерлась заботливо припасенным им махровым полотенцем, оделась и устроилась по другую сторону "накрытого" мужем "стола", так сказать, лицом к лицу.

– Ну, - сказал он, разливая белое вино по стаканам.
– Характер наших с тобой отношений мы уже выяснили, не правда ли?

– Так, - чинно кивнула Вильда, принимая стакан из рук Баста.
– Все так, мой рыцарь, к тому же мы с вами являемся супругами перед лицом господа и государства...

– Аминь!
– усмехнулся Баст.

– Прости!
– вскрикнула она, чувствуя, как лицо заливает краска.

– За что?
– удивился Баст.
– Ты права. И я хотел бы расставить все точки над "i".

– Расставляй, - согласилась Вильда и отпила немного вина, чтобы успокоиться.

– Кайзерина останется с нами столько, сколько пожелает сама, - твердо сказал он и посмотрел Вильде в глаза.
– Считай, что это конкубинат. То есть, с точки зрения римского права Кейт, разумеется, не конкубина, но ты же знаешь, она на твое место и не претендует. Формально она замужем, и такое положение Кайзерину вполне устраивает. Вопрос, устраивает ли тебя?

Вот это был вопрос так вопрос. И что она должна была ответить?

"Вероятно, правду".

А правда, оказывается, была - ох, как - непроста! Совсем не проста, сложна, запутана и скрыта под множеством неправд, полуправд, четвертьправд... Но ответ, как ни странно, пришел сам собой.

– Устраивает, - ответила Вильда, но не удержалась и добавила:

– Ты ведь это хотел услышать?

– Не совсем, - покачал он головой и достал, наконец, сигарету.

А то Вильда даже удивляться начала: такой напряженный разговор, да еще после близости, а он все еще не закурил!

– Я хочу знать твое мнение, - объяснил Баст.
– Твое, а не мое, как оно тебе видится.

Вильда помолчала мгновение, снова обдумывая данный уже ею ответ, но, как и прежде, не нашла в нем ошибки или притворства.

– Это мое мнение, - подтвердила она и протянула руку за сигаретой.

Баст посмотрел на ее руку, усмехнулся и, склонив голову, поцеловал чуть вздрогнувшие от прикосновения его губ пальцы. Лишь после этого, он вложил в них дымящуюся сигарету.

– Тогда переходим к следующему вопросу, - он спокойно пронаблюдал за тем, как Вильда затягивается, покачал головой и взял из оставшегося открытым портсигара еще одну сигарету.
– Ты ошиблась, мы не прощаемся. Ты едешь со мной. Кайзерина тоже едет, но в поездке будет сама по себе. Во всяком случае, ты можешь и даже должна обмениваться с ней колкостями, ревновать меня к ней и вообще ко всем бабам вокруг, например, к Виктории Фар...

– Постой!
– искренне удивилась Вильда.
– "Танго в Париже" тоже едет? Куда мы едем?

– Не все сразу!
– остановил поток вопросов Баст.
– И вот, к слову, ответ на еще один твой прежний вопрос, Ви. Пикник? Да, пикник, - кивнул он, как бы подтверждая сказанное.
– Зачем? Затем, чтобы поговорить о разных сложностях нашего бытия. Такой ответ тебя удовлетворит?

– Пожалуй, - кивнула в ответ Вильда, начиная понимать, что все гораздо сложнее, чем она подумала вначале. Гораздо, гораздо сложнее...

"эber, mein Gott!"

– Тогда, давай поговорим вот о чем, - предложил Баст, внимательно наблюдая за ее реакцией. То есть, Вильда только сейчас, воскликнув мысленно, "эber, mein Gott!", поняла,

как

на нее

смотрит

муж.

В его взгляде чудилось такое... Все та же непонятная и необъяснимая боль, и в то же время... холодное внимание прицеливающегося стрелка. Не охотника, потому что без азарта, но зато с жестокой решимостью...

– Тогда, давай поговорим вот о чем, - сказал Баст.
– Вопрос в том, насколько я могу тебе доверять?

– В чем доверять?
– опешила Вильда.

То есть, она вроде бы чего-то в этом роде сейчас и ожидала, и все равно, вопрос застал ее неготовой.

– Во всем, - улыбнулся Баст. Вот только улыбка у него вышла невеселая. Неправильная улыбка.

– Я дала тебе повод сомневаться?!
– вспыхнула она.

– Пока нет, - отрицательно мотнул головой он.
– Но и я не дал тебе повода встать перед выбором.

– Так дай!
– почти зло предложила рассерженная на мужа Вильда.

– О том и речь, - спокойно, словно не заметив ее реакции, кивнул Баст.
– Мы никогда не обсуждали с тобой мою службу или мои политические взгляды...

– Но когда ты уезжал в Амстердам... Ты помнишь?
– вот Вильда их прощание помнила очень хорошо, но, возможно, он...

– Помню.

– Я готова была ехать с тобой в эмиграцию, - с кислой миной и с настоящей оскоминой на зубах призналась Вильда.
– И это притом, что ты тогда...
– она покраснела, как девчонка, впервые заговорившая о половой близости.

– Вот как...

И это все, что он мог ей сказать?!

"Hurensohn!"

– Мне очень важно, чтобы ты доверяла мне...
– продолжил он после короткой паузы.
– Моя служба и мои обстоятельства таковы, что я не всегда могу тебе сказать, что происходит на самом деле, и почему. Не могу сказать, не могу объяснить, но если ты со мной...

– То должна доверять тебе и не делать глупостей, - сказала она то, что хотел, по-видимому, сказать он.

– Да, - с явным облегчением согласился Себастиан.
– И вот еще что. Никому нельзя доверять. Мне можно. Кейт можно. Райку, Виктории... Больше никому. Ни родным, ни друзьям, ни товарищам по партии...