В твоей власти

Щелчок замка прозвучал в тишине как райская музыка. Докатилась, черт возьми… Рада своему тюремщику! Может, еще из комбеза выпрыгнуть и встретить оборотня в одних трусиках? Он бы наверняка оценил.

Дарк, как всегда, чудом не вынес косяк двери. Но вместо того чтобы с порога кинуться на нее и прижать к стенке — прошел к себе.

— Иди сюда, — пробурчал, сбрасывая на ходу куртку.

Все ясно, опять рычим. Не ново…

Стараясь вести себя обычно, Николь встала и прошла в смежную комнату. Дарк и в самом деле нашелся у кухонного уголка. Сидел на высоком табурете. А на столешнице бутылка и два стакана.

Голова закружилась от тошнотворной слабости.

— Это… это что? На поминки? — прошептала чуть слышно.

Оборотень брови так и вскинул:

— Какие поминки? А, — едва заметная ухмылка мягкой кисточкой стерла хмурость. — Нет, не на поминки. За здравие.

Николь выдохнула. Живой, значит. Хорошо-то как! А оборотень опять серьезным стал и посмотрел очень внимательно.

— Выпей, — легонько кивнул на стакан. — Тебе надо расслабиться.

Николь застыла, чувствуя, как пол медленно уходит из-под ног. Оборотень предлагал ей выпить? Серьезно?!

Мужчина чуть склонил голову. Желтые глаза вспыхнули золотыми бликами.

— Челюсть подбери. И садись за стол.

— С пьяненькой решил покувыркаться? — ляпнула быстрее, чем подумала.

Дарк показушно хмыкнул:

— Если бы я хотел покувыркаться с пьяненькой, то просто всадил в тебя стаканчик-другой дешевого пойла. 

Это точно. Скрутить ее в бараний рог и напоить силой оборотню нетрудно.

— Так ты будешь пить? — мужчина ловко откупорил бутылку и налил себе.

Николь медленно приблизилась к столику. Что-то ей все это не нравится. То ее держат за бесправную подстилку, ошейник цепляют, командуют сесть-встать-не мешать, то вдруг выпить предлагают как равной. Или оборотню просто не хочется ходить в должниках?

Ноздрей коснулся умопомрачительный запах фруктов, и Николь громко сглотнула. Вкусно! Мазнула по мужчине вопросительным взглядом и тут же попалась в два бездонных золотых омута. На их дне медленно тлел огонь. Живой, искушающий… И можно сколько угодно обвинять оборотня в сволочизме высшей пробы, но на границе сознания никак не исчезало желание плюнуть на все и выжать из своего плена максимум приятного.

Например, насладиться выпивкой. Потому что ей всегда запрещали. А Николь ненавидела ограничения. И Дарк наверняка это понял. Мужчина провел с ней жалких несколько недель в особняке, но если все понимал… Черт, и почему в голове сразу мыслишки, как оборотень таскал ее из ванны или носил на руках в туалет? Такой послушный мальчик.

Николь молча уселась напротив.

— Мне хватит половины. Я не собираюсь напиваться добровольно.

Дарк наградил ее уставшим и явно лицемерным вздохом, а потом налил ровно полстакана.

— По-твоему, я настолько ублюдок, чтобы напоить тебя силой?

— Да, — ответила не раздумывая.

Ой, как помрачнел, надо же! Сразу за стакан схватился и опрокинул залпом.

— Видишь, не отравлено, — оскалился в злой усмешке.

— Для гос-по-ди-на надо ведро отравы… Нет!

Прижала к себе стакан, стоило мужчине протянуть руку.

— Тогда пей, — рявкнул в своей привычной манере.

А ей прямо совсем полегчало. Удалось хоть немножко, но укусить, а это лучше всякого вина.

Николь осторожно пригубила глоточек. На языке заплясал фруктово-цветочный огонь, и по горлу стек вниз, взрываясь в желудке крохотным шариком тепла. Интересно!

Еще глоточек… Ощущения стали глуше, но все равно приятно. Хочется повторить снова. О, вкус сменился на что-то съестное… Шоколад! Точно, шоколад! Господи, вот о чем скучала, так это о настоящем молочно-ореховом шоколаде. Чтобы намазать на булку слоем в палец толщиной и слопать без зазрения совести. Потому что просто может. Может выбирать, когда ей спать, что есть, как одеваться, с кем разговаривать и... Все?!

Николь удивленно уставилась на дно пустого стакана. Закончилось. А в голове хмеля совсем нет, только вдруг перед глазами стало особенно ясно и четко.

Как будто картинку разбили на тысячу деталей и каждую выдвинули на передний план. Чистота комнат при их явной скромности. Заботливо подлатанные и починенные вещи, каждая строго на своем месте. И в центре всего этого — оборотень.

Крохотный стаканчик тонет в огромной ладони, закатанные рукава обнажают жилистые предплечья. Выпуклый узор вен складывается в идеальную картинку, а под плотной кожей играют мускулы. Перекатываются лениво и плавно, завораживая, как завораживает пляска языков пламени. Крупные пальцы чуть дрогнули, обхватывая стакан крепче. Вот бы заменить обычное железо на дорогой хрусталь, а истертый комбез — строгим костюмом. Перед таким с радостью упали бы все неприступные дамочки высшего света. Впрочем, они бы сделали это и так… Не из-за красоты — в Верхнем Секторе она покупалась по щелчку пальцев. Хищная опасность, таившийся за обманчиво-спокойным взглядом, привлекала в сотню раз сильнее. Правильные девочки любят плохих мальчиков…

Мужчина медленно поднес стакан к губам. Широкий кадык дернулся, проталкивая еще один глоток, и Николь сглотнула следом.

— Налить еще? — проурчал так, что по коже колкая щекотка пошла гулять, а в голове стало пусто-пусто.

Не умея отлепить язык от нёба, Николь молча подвинул свой стакан. Надо чем-то занять руки, срочно.

Опять ровно половина. Она нырнула в нее с головой, выпивая слишком быстро для того, чтобы успеть прийти в себя. А тепло уже не только в животе. Каждая клеточка налилась мягкой истомой, превращая мышцы и нервы в теплый студень.

— Ты спасла Рольфа, — оборотень налил еще. Ей и себе. — И не только его...

Не только? Как это? Но говорить стало вдруг так лень… Хотелось глупо улыбаться и просто пить. Долго катать на языке огненно-сладкий шарик, а потом добавлять его к другим, что уже горели на дне желудка.

— … ох, черт… Черт! Уже захмелела... Погоди немного...

Руку со стаканом накрыла огромная ладонь. О-о-о, горячая… И ногти такие, хм, аккуратные, чистые… На безымянном пальце белое пятнышко.

— … Эй, крошка, ты меня слышишь?...

Крошка? Николь глупо хихикнула. Она — крошка! Маленькая-маленькая крошка, которая хочет еще выпить!

— Быстро же ты, — растеряно проворчал оборотень, и стакан вдруг пропал. Испарился прямо из рук!

— Эй! — возмутилась столь вопиющей наглостью. Сейчас она устроит кое-кому… — Ой!

Под попой вместо стула очутились не менее твердые, но гораздо более приятные и удобные колени, а вокруг талии щелкнул горячий капкан мужских рук.

— Хм… — протянула задумчиво.

Не то чтобы обмен был равноценен, но наблюдать перед собой вот эту симпатичную подключичную выемку очень неплохо.

— Ты спасла Рольфа, — глухо кашлянул оборотень. — И его пару.

Какую еще пару? Не было никаких пар… Кажется, она сказала это в слух.

— Пара — это… — начал было Дарк, но тут же замолк. — Неважно. Сейчас, по крайней мере. В общем, ты действительно помогла. И я тебе должен.

Да она сейчас лопнет от гордости... Николь хищно прищурилась, разглядывая подключичную ямочку. Искушение уткнуться носом слишком велико. А потом оседлать мужские бедра и запустить пальцы в пепельную щетку, жесткую и густую, как волчий мех. Прижаться всем телом, впитывая ощущение звериной силы, и позволить оборотню вытряхнуть ее из одежды и взять тут же, на столе.