В твоей власти
Шрифт:
— Я был специально подготовлен. Обколот антидотом и другими лекарствами, которые разработал Айс. Стандартный анализ крови их не покажет. План был попасть в особняк твоего отца и убить…
— Всех?
И ее в том числе. Просто свернуть шею, как цыплёнку, без жалости. Не то чтобы ее это удивило, но стало так горько!
— По возможности, — не стал отпираться. — Твой отец — один из ведущих поставщиков живого товара. Нелегально, разумеется. Одно время он сам спускался в Нижний Сектор, руководил отрядами ловцов. В один из таких рейдов погибли мои родители... Он убил их. Пары с взаимными метками не переживают
Она все-таки не выдержала, рванулась прочь изо всех сил, и чуть не слетела на пол — Дарк не стал держать. Буквально отпрыгнув на пару шагов и чуть не свернув стол, Николь впилась ненавидящим взглядом в ставшего следом оборотня. Огромного… и полностью голого, но сейчас глядеть на идеально проработанное тело было так же мерзко, как на больного всеми пороками извращенца.
— И что ты хочешь, черт возьми?! Ему плевать на меня! Ему на все плевать кроме долбаной цели продолжения рода! Так что можешь отомстить прямо здесь! Перегрызи мне горло — и дело с концом! А через несколько десятков лет папаша и сам сдохнет!
Николь обхватило себя руками, пытаясь унять нараставшую дрожь. А во рту опять привкус кислятины, и голова раскалывается…
Одним смазанным движением Дарк очутился рядом. Стиснул ее под протестующий вскрик, вновь лишая возможности двигаться.
— Он обязательно сдохнет. Я найду способ. А род продолжится. Ты кого хочешь — мальчика или девочку?..
Что?! Ноги подкосились, и она бы села прямо на пол, оглушенная свалившимся на нее заявлением, но оборотень держал крепко.
— ...А пока ты думаешь, — продолжил, как ни в чем не бывало, — заглянем к Айсу. Стресс — это совсем не круто.
И неуловимым движением руки Дарк снял с нее ошейник.
Глава 18
Тесная палата, заставленная древними, еще времен первого Катаклизма приборами совсем не походила на кабинеты частных клиник, где стерилен каждый угол, а редкие пылинки летают ровным строем. Николь лежала на кушетке и не знала, куда ей смотреть — не то на Дарка, находившегося в смежной палате под присмотром Айса, не то на поджимавшую губы Нору. Пышногрудая волчица внимательно следила за приборами, а выражение лица кислое такое, словно лимонов наелась.
Шоковая терапия удалась Дарку на славу. Сначала оглушить ее новостью о детях, а потом оставить под присмотром той, что наверняка дышит неровно — вон как глазами стреляет. И от этого кушетка под задницей тихонько превращается в раскаленную сковородку, хотя как будто не должна.
— Не сопи так, — внезапно раскрыла рот волчица. — Дарк с половиной свободных волчиц мутил, не только со мной.
Отлично вообще! Ей достался кобель! То есть не достался… он вообще не ее! Даром не нужен.
— Мне все равно, — вызывающе вскинула подбородок.
Смешно, наверное, смотрится, с учетом того, что волчица явно выше, да и лежание на спине с кучей датчиков по телу не располагает к принятию гордого вида.
— Конечно, все равно, сладкая. Только зубками так не скрепи.
Все, хватит! Но ее попытка слезть с кушетки была остановлена крепкой хваткой за плечо.
— Лежать, дорогуша. Лучше перевари это сейчас. И… — тут Нора все же поморщилась, — и будь уверена — он ничего
никому не обещал, кроме секса.А ей вот про детишек вдруг вывалил. Просто царский подарок, оказывается.
— Какой джентльмен, — пробормотала, пытаясь стряхнуть с себя наманекюренную лапку. Волчица отпустила.
— Во всяком случае это лучше, чем брехать о светлом будущем. Дарка сложно назвать образцом морали, но он никогда не вешал лапшу на уши. Готово, — ткнула пальцем в допотопный пульт. Прощелкала на компьютере диаграммы и едва слышно цокнула. — Так себе нервишки. Тебе сейчас в постельке поваляться надо. Ну, Дарк это с радостью организует…
— Завидовать — плохо, — огрызнулась, застегивая рукава комбеза.
Нора не ответила. Щелкала один слайд за другим, и на фоне сине-зеленого мерцания мониторов строгий профиль выглядел идеально холодно. Как у каменной статуи.
Да уж, опускать без слов волчица умела мастерски. Николь кое-как поправила одежду и вышла в тесный коридор. Буквально через несколько секунд рядом материализовались Дарк и Айс.
Последний не отрывал взгляда от ручного компьютера.
— Ваши показатели лучше, чем я ожидал, Николь, — все так же смешно растянул «о» в ее имени. — Неделя отдыха — и порядок. А затем, если хотите, я с радостью жду вас в клинике. Вакансия на место ассистента еще в силе.
Она бы очень хотела! То, о чем мечтала с детства, вдруг оказалось на расстоянии вытянутой руки и все равно невообразимо далеко. Нет у нее шанса жить собственной жизнью. Отец скорее взорвет весь нижний Нью-Йорк, чем выпустит ее из лап. А заодно похоронит тут и маму…
— Спасибо, Айс. Я… подумаю.
Мужчина будто и не услышал ее заминки. Обогрел теплой улыбкой и направился дальше, на ходу что-то записывая и помечая.
— Идем, — Дарк схватил ее за руку и поволок на выход.
На выходившую из кабинета Нору даже головы не повернул. А вот она их очень долгим взглядом проводила. Николь поежилась. Сколько еще волчиц будут мысленно рисовать ей на спине крестик, чтобы метнуть злое словцо? Хотя о чем это она… Долго тут задержаться не получится.
Мужчина молча вышагивал по улице, явно что-то обдумывая. Николь попыталась вытянуть ладошку из широкой лапищи, но оборотень, казалось, не заметил ее попытки сбежать.
Мимо скользили тени зданий и оборотней. Все тяжелое, тесное, темное… И у нее в голове мрак. Густой кисель из самых разных мыслей.
— Перестань себя накручивать, — вдруг очнулся Дарк, — иначе Айс велел колоть успокоительное.
Николь чуть не споткнулась.
— Не надо! Ох!
За спиной вдруг очутилась стена здания, а оборотень навис сверху. Мягко ухватил за подбородок, не давая опустить голову, и посмотрел так, что под ложечкой сладко екнуло.
— Не помогают, да? — проурчал тихо. — Или делают хуже?
— Последнее, — призналась, безуспешно пытаясь хотя бы прикрыть глаза, но золотые омуты держали крепко.
Черный зрачок дрогнул и стал шире, почти перекрывая радужку. Дарк коснулся скулы, где не так давно был синяк. Волк всегда пытался лизнуть именно эту щеку…
— Все будет хорошо, Карамелька.
И ей бы со слезами бросится на мужскую шею и позволить унести себя в мир полный счастья и солнечного света, но вместо облегчения внутри шевельнулась горечь.