Валиде Хюррем

Дворец Михримах Султан.

В небольших и светлых покоях был слышен шорох бумаги и тканей , звон монет и драгоценностей. Михримах Султан задумчиво перебирала какие-то вещи в огромном сундуке. Открыв одну из множества шкатулок, Михримах Султан с тоской вздохнула. На ее дне лежало золотое кольцо с огромным красным рубином. Рустем-паша редко одевал его, так как кольцо не нравилось ему. Султанша же считала его прекрасным. Как и все, что осталось от паши.

В ее мыслях пронеслись моменты из ее жизни. Моменты, в которых она еще не понимает своего счастья. Она очнулась от воспоминаний, когда двери в кабинет распахнулись.

Гюльбахар-калфа, поклонившись, оповестила:

— Прибыла Хюмашах Султан.

— Уже иду. Ступай.

Оставшись наедине с собой, Михримах Султан бережно надела рубиновое кольцо на левую руку, и, улыбнувшись, вышла из кабинета, где после смерти Рустема-паши все было оставлено нетронутым по ее желанию.

Топ Капы. Комната фавориток.

Светловолосая девушка, неловко склонившись со своим большим животом над позолоченным сундуком, с довольным видом перебирала украшения в шкатулке и мешочки с золотыми монетами.

— Нурбахар? — произнесла Арвен-хатун, входя в комнату. — Любуешься подарками султана?

Нурбахар-хатун тут же прикрыла крышку сундука и распрямилась, встав на ноги.

— Говорят, ты напросилась в покои Валиде Султан этим утром.

— Тебе то что, Арвен? Помалкивай лучше.

— Думаешь, понесла от султана и теперь все можно? Дай Аллах, родишь девочку, и вся твоя спесь исчезнет.

Арвен-хатун усмехнулась, глядя в зеркало и делая вид, что расчесывается.

— А если рожу шехзаде, то султаншей стану. Кто знает, быть может мне уготована судьба Хюррем Султан? Из рабыни Хасеки Султан стану.

Арвен-хатун, обернувшись через плечо, издевательски рассмеялась.

— Кто ты и кто Хюррем Султан?

Вздрогнув от злобы и унижения, Нурбахар-хатун взглянула на свое отражение в зеркале.

— Вы все еще узнаете, кто я!

========== Глава 2. ==========

Вечер. Султанские покои.

Величественная фигура высокого и широкоплечего мужчины возвышалась на террасе у мраморных перил. Взгляд его темно-карих глаз ровно плыл по вечернему пейзажу, разворачивающемуся отсюда. Позади послышались неспешные и тихие шаги, а после женские руки обвили его со спины.

— Как здесь красиво, — завороженно выдохнула черноволосая женщина, встав рядом с султаном и вглядевшись в темноту.

Теплый ветер мягко развевал ее распущенные черные волосы и полы ночного одеяния.

— Мы так долго ждали этого, Мехмет. После стольких лет стоим здесь. Наслаждаемся этой ночью…

— Я не смогу править, как мой отец, Эсмахан. Аллах отмерил ему длинную жизнь, полную славы, побед и величия. Смогу ли я оправдать его надежды? — негромко воскликнул мужчина, покачав черноволосой головой, будто бы стараясь избавиться от надоедливых сомнений.

— Сможешь! — с уверенностью заявила та. — Твой отец вступил на трон молодым и неопытным. У тебе же есть преимущество. Ты стал султаном в зрелом возрасте. Опытен, умен, начитан. Не сомневайся в себе, как я и Валиде Султан!

Султан Мехмет, улыбнувшись, притянул султаншу к себе и нежно поцеловал.

Комната фавориток.

В темноте ночи тишину нарушал лишь едва различимый скрип открывшейся старой двери, и свет влился в комнату, где мирно спали две фаворитки. Осторожные шаги были не столь тихи, как хотелось бы их обладателю, поэтому Нурбахар-хатун сонно приоткрыла глаза.

Слегка повернув голову, она в страхе заметила какую-то тень, склонившуюся над ней с занесенными над головой руками, в которых угрожающе блестело острие кинжала. Пронзительный крик разошелся по комнате и всему гарему. Нурбахар-хатун вскоре поняла, что он вырвался из ее горла.

Арвен-хатун, вскочив со своей кровати, закричала еще громче. Непутевый убийца быстро скрылся в темноте ночи, задев декоративную вазу и разбив ее неосторожным движением. Но в свете, льющемся из коридора, силуэт убийцы отчетливо обрисовался. Девушка.

Спустя некоторое время негодующая Фахрие-калфа, дернув за плечи испуганную фаворитку, пыталась понять хоть что-то.

— Говори, хатун! Ты видела, кто это был?

— Нет. Было темно. Это была девушка, но ее лица я не разглядела, — раздраженно ответила Нурбахар-хатун, сидя на своей кровати.

Арвен-хатун тихо плакала в стороне.

— А ты, Арвен? — повернулась к ней хазнедар. — Видела что-нибудь?

— Нет, Фахрие-калфа!

Та устало провела рукой по своим распущенным черным волосам.

— Вам нужно успокоиться, девушки. Утром я оповещу Валиде Султан о случившемся. А после, думаю, мы узнаем, кто покушался на жизнь беременной наложницы султана.

— Что? — возмутилась Нурбахар, неуклюже поднявшись на ноги с большим животом. — Как я могу спать, когда в комнату может в любой момент пробраться убийца и завершить начатое?

— Успокойся, хатун! — шикнула Фахрие-калфа. — Я оставлю охранников у вашей комнаты. Решила весь гарем поднять на ноги своим криком?

Хазнедар спешно удалилась, оставив плачущую Арвен-хатун и озлобленную Нурбахар-хатун наедине с их несчастливыми мыслями.

Дворец в Конье.

Черноволосая Нурбану Султан в темно-коричневом плохо сшитом платье беспокойно металась по бедным покоям. Стены кое-где потрескались. Запах затхлости и гнилой древесины впитался во все вокруг. Джанфеда-калфа преданно стояла рядом, с сожалением следя за своей госпожой.

— Когда все это кончится, о Аллах! — негодовала Нурбану Султан, воздевая черные глаза к потолку.

— Султанша, не изводите себя.

— О чем ты говоришь?! — воскликнула Нурбану. — Заканчиваются последние сбережения. Я уже продала столько слуг, сколько могла. Мои дочери прозябают здесь вместе со мной. Моего сына казнили, как и шехзаде Селима. Теперь дорога к власти и богатству мне закрыта навсегда! За что мне все это?!

Женщина устало упала на диван и уронила голову в руки, сотрясаясь в рыданиях.

— Султанша! Нурбану Султан, — испугалась Джанфеда-калфа, подскочив к госпоже и сев перед ней на колени. — Не отчаивайтесь. Вспомните… Вспомните, кто помог вам, когда вы были такой же отчаявшейся! Когда вы остались одна, будучи рабыней.

Нурбану Султан медленно распрямилась, вытирая слезы с щек. В ее черных глазах затеплилась искра надежды, но она норовила вот-вот погаснуть.

— Хюррем Султан.

Джанфеда-калфа улыбнулась, показав тем самым, что ответ верный.