Валиде Хюррем

— Нашли невинную овечку и скинули все вину на нее… Прекрасно. Эта змея Нурбахар спаслась в этот раз, Эмине. В другой раз она предстанет перед Аллахом!

Эмине-хатун вздрогнула от ненависти в голосе госпожи.

— Жаль, ты подвела меня!

— Простите, султанша. Она проснулась и закричала. Мне пришлось скрыться.

— Ладно, — устало выдохнула Эсмахан Султан, ложась на подушки. — Иди, отдыхай.

Этой ночью Султанше не спалось. Беспокойство огромной тяжелой волной накатило на нее. Она переживала за сына Орхана, что сейчас управляет Манисой по приказу отца, ставшего султаном. Помнится, на прощание она сказала ему: “Ты единственный Шехзаде. Тебя ждет власть и слава”. Тогда она была полностью уверена в своих словах. Почему же сейчас нет этой уверенности? Всему виной Нурбахар и ребенок, которого она вот-вот родит.

Если он окажется Шехзаде, то влияние Бахарназ неминуемо пошатнется. А если за этим ребенком последует другой? Султанша долгие годы молила Аллаха, просила даровать ей еще детей. Но он не слышит ее.

Дочь ее, Хюма Шах, многодетная мать, счастливая, богатая. Чье влияние никогда и ни чем не пошатнется. Она - дочь султана. Насмешка ли это Всевышнего над Бахарназ? Наказание ли за ее грехи? Пусть так. Пусть, она не уверена в будущем. Но вопреки всем сомнениям и страхам в ней живет единственная уверенность. Уверенность в том, что она никогда не допустит своего падения.

Утро. Дворец Михримах Султан.

В холодных и пустых, как ей казалось, покоях, Михримах Султан терпеливо ждала, пока служанка соберет ее русые волосы в высокую прическу. Взгляд серых глаз султанши тоскливо пробежался по украшениям, что лежали в раскрытых шкатулках.

— Поскорее, Измир.

— Уже готово, султанша.

Взглянув на свое отражение в зеркале, Михримах Султан уловила безразличное выражение своего лица. Сделав над собой усилие, она улыбнулась, и оно в миг преобразилось.

— Пусть подготовят карету.

Отдав приказ, женщина быстрым движением одела украшения на себя. Рубиновое кольцо, что она до сих пор не сняла с левой руки, не сочеталось с остальными украшениями, но ей было все равно. Погладив его, Михримах, привычно вздернув подбородок, вышла из покоев. Никто ее слабость видеть не должен. Медленно бредя по своему дворцу, Султанша с тоской отметила, что он пуст и безжизнен.

Она осталась одна. Совершенно одна. Рустем, любящий и заботливый муж, которого она едва успела полюбить, и маленький сынок Осман предстали перед Аллахом. Хюмашах счастливо воспитывает детей и предается радостям богатой жизни в своем новом дворце вместе с супругом.

Валиде Султан занята своими новыми обязанностями. Все братья пали от руки собственного отца, кроме Мехмета. Но и он сейчас окунулся во власть, привыкает к новому положению Повелителя. Несколько лет пролетел как один миг. Это мгновение сложилось из тысячи дней, похожих друг на друга, как близнецы. В них лишь скорбь, горесть и счастливые воспоминания — единственный луч света в жизни Султанши.

Карета быстро донесла Михримах Султан до Топ Капы. Дворец казался ей таким, каким он был в момент ее жизни в нем. Тогда еще беззаботной, упивающейся роскошью, развлечениями и всеобщим восхищением. Она грустно улыбнулась и поспешила войти во дворец, скрываясь от серого неба и капель дождя. Казалось, небо плакало вместе с ней и ее душой. Сочувствовало ей.

Валиде Султан встретила дочь, лежа в кровати с бледным лицом.

— Что с вами, мама? — испуганно затрепетала Михримах Султан, сев на край ложа и привычно сжав материнскую руку, которая теперь была холодной.

— Мне слегка нездоровится, — прошелестела Хюррем Султан. — Не переживай.

Султанша села в кровати, подложив подушку под спину.

— Немного отдохну и снова встану на ноги.

— Дай Аллах! — горячо воскликнула Михримах Султан. — По дороге к вам я поговорила с Сюмбюлем-агой. Он поведал мне о случившимся в гареме. На беременную Нурбахар-хатун было совершено покушение.

— Верно. И неизвестно, чьих это рук дело.

— Неужели? Но… — непонимающе нахмурилась Михримах Султан.

— Нам пришлось скинуть всю вину на невиновную девушку. Ради спокойствия в гареме.

— Как вы думаете, валиде, кто за этим стоит? Эсмахан?

Хюррем Султан отрицательно покачала рыжеволосой головой, и от этого боль в ней усилилась.

— Не думайте об этом, — спохватилась султанша, погладив мать по руке. — Отдыхайте.

Выйдя из покоев Валиде Султан, Михримах Султан спешно направилась к Хасеки Султан своего брата, чтобы развеять сомнения, зародившиеся в ее разуме насчет невиновности Эсмахан Султан в покушении на беременную наложницу.

Двери в покои были приоткрыты и разговор двух женщин просачивался сквозь щель в коридор. Остановившись, султанша прислушалась к негодующему голосу Хасеки Султан.

— Если я приказываю тебе что-то, ты должна немедленно это выполнять!

— Султанша. Я не иду против ваших приказов, но мне страшно. Если меня поймают, то убьют, как ту невинную девушку.

— Молчи, Эмине! Этой ночью ты завершишь начатое. Или я сама прикажу выбросить тебя из дворца. Сгинешь в голоде и нищете!

Михримах пораженно отшатнулась от дверей. Понимание обдало ее резко, как пощечина. Что случилось с той мягкой и покорной Эсмахан? Неужели эта женщина столько лет обманывала их своим притворным мягким поведением? Что за жестокость и ненависть в голосе?

Войдя в покои, Султанша напугала служанку и ее госпожу. Хасеки Султан недовольно встала с тахты и поклонилась.

— Михримах. Добро пожаловать, — прошелестела она. — Мы давно не виделись. Прошу, проходи.

Надменно улыбнувшись, та подошла ближе к жене султана.

— Эмине-хатун, выйди.

Когда султанши остались наедине, Эсмахан Султан продолжила улыбаться и вести вежливый разговор с напряженной Михримах Султан.

— Нравятся мои покои? Валиде Султан любезно отдала мне их. Я слышала, они раньше принадлежали Махидевран Султан.

— Это верно… Эти стены повидали много слез и страданий. Я знала, что валиде не отдаст покои, в которых когда-то жила она, будучи Хасеки, и я.

Эсмахан Султан помрачнела, и теплота испарилась из ее глаз.

— Ты — Хасеки Султан. Первая жена. И должна вести себя подобающе статусу. Не повторяй ошибок Махидевран Султан, о которой ты говорила. Иначе познаешь ее судьбу.

Улыбнувшись, Михримах Султан вышла из покоев и лицо ее помрачнело.

Не эпохи меняются. А люди, которые живут в эти эпохи, но роли за ними все те же. И в эпоху правления султана Сулеймана боролись Хасеки Хюррем и Махидевран за любовь Повелителя. Боролись Хасеки и Валиде Султан вместе с Султаншами династии за власть и влияние. Так было и так будет. Отныне, в новой эпохе султана Мехмета вступили в борьбу Бахарназ и Нурбахар за любовь властителя, Валиде Хюррем и Султанша Михримах за власть, павшие Нурбану и Дэфне за жизнь…

========== Глава 3. ==========

Пока золотоволосая Михримах медленно шла в покои матери, в ее голове шла напряженная работа. Сообщать о планах Эсмахан Валиде Султан она не собиралась. Не стоит волновать маму, когда она не здорова. Она самостоятельно разберется с разбушевавшейся Хасеки.

Оказавшись в величественных покоях, султанша с горестью взглянула на бледную мать, сидящую в кровати и читающую книгу.

— Валиде.

— Михримах, — слабо улыбнулась Хюррем Султан. — Как Эсмахан?