Валиде Хюррем
Шрифт:
Супруги обменялись злорадными взглядами и довольными улыбками.
Топкапы. Покои Валиде Султан.
Выслушав успокаивающие слова бабушки и матери, Хюмашах Султан, утерев слёзы, поднялась с колен. Султанши, насторожившись, переглянулись.
Храня молчание, Хюмашах Султан резко сорвалась с места с места и направлиась к дверям.
— Хюмашах, куда ты? — взволновалась Михримах Султан, смотря ей в след.
Хюмашах Султан, обернувшись у дверей, ответила:
— К повелителю. Я обо всём сообщу ему. Будь что будет! Пусть Ахмеда-пашу казнят.
==========
Русоволосая Хюмашах Султан в слезах выбежала из покоев Валиде Султан, едва не сбив с ног служанок, а следом за ней Михримах Султан. В одно мгновение волнение на её лице уступило гневу.
— Хюмашах! Остановись.
Та не слышала свою мать, упрямо направляясь в сторону султанской опочивальни.
Схватив дочь за руку, Михримах Султан дёрнула её на себя и, наконец, остановила.
Когда Хюмашах Султан встретила взгляд серых глаз матери, то содрогнулась от плескающихся в них гнева и твёрдости.
— Опомнись, — процедила Михримах Султан, пытаясь вразумить дочь. — Приди в себя наконец!
— Нет, валиде, — упрямо покачала русоволосой головой Хюмашах Султан. — Я всё расс…
Внезапно рука Михримах Султан вздёрнулась, и спустя мгновение Хюмашах Султан схватилась рукой за ударенную щёку. Растерянно подняв взгляд на матери, она хотела было что-то сказать, но Михримах Султан предупреждающе вскинула руку.
— Замолчи. И не смей перечить мне! Иди за мной, Хюмашах.
Хюмашах Султан со слезами поплелась следом за разгневанной матерью, которая вышла из гарема, из дворца и вскоре села в карету, стоящую у ворот Топкапы.
В карете, оставшись наедине с дочерью, Михримах Султан обратила наконец, к плачущей дочери взгляд серых глаз.
— Как смеешь ты принимать подобные решения, Хюмашах? Кто дал тебе право даже желать расторжения этого брака?
Хюмашах Султан растерялась, но, набравшись смелости, обратила такие же серые глаза к своей матери.
— Валиде, что вы говорите? Я — султанша династии и в праве это решать.
Михримах Султан устало покачала головой, и её глаза снова вспыхнули гневом.
— Твое происхождение здесь не при чём. Брак между тобой и Ахмедом-пашой был создан мной не только для твоего счастья и благополучия. Этот союз есть наша власть над советом дивана, а значит, над государством. Развод в этом случае значит поражение, потерю власти! Неужели ты не понимаешь? Ты не властна над решениями относительно твоего брака.
— А кто властен?
— Я, — гордо вздёрнула подбородок Михримах Султан. — И Валиде Султан. О разводе и думать забудь. И, будь добра, объясни мне, наконец, с чего ты решила, что Ахмед-паша изменяет тебе?
Оскорблённая и униженная Хюмашах Султан, опустив взгляд, не ответила.
— Не смей злиться на меня, — уже мягко произнесла Михримах Султан. — Я лишь добра тебе желаю. Когда-то и я была такой же глупой, как ты. И желала развода с твоим отцом. Но, слава Аллаху, Валиде Султан не позволила свершиться этому. И я благодарна ей за это, так как она спасла мою семью от разрушения, а меня научила ценить любовь и верность Рустема-паши.
Смягчившись и немного помолчав, Хюмашах
Султан тихим голосом проговорила:— Вчера вечером я зашла в кабинет паши, чтобы проведать его… Он обнимал служанку, а она припала к его губам в поцелуе. Это ли не измена, валиде?
Михримах Султан замерла, не ожидавшая подобного услышать, но быстро взяла себя в руки, показав свою легендарную ледяную выдержку и рассудительность.
— Что за служанка? Откуда она?
— Вчера ко мне заезжала Хюма Шах. Она просила прощения за свои слова и подарила мне двух служанок, среди которых и была эта…
Михримах Султан, покачав русоволосой головой, ухмыльнулась. Пазлы мгновенно сложились в её голове в единую картину.
— Неужели ты не поняла, Хюмашах? Твоя сестра намеренно привезла в твой дворец эту служанку, чтобы рассорить вас с супругом.
В который раз растерявшись, Хюмашах Султан вяло покачала головой, начиная сомневаться в своем убеждении относительно искренности Хюма Шах в её просьбе о прощении.
— Но зачем ей это?
— Ваш развод сотряс бы всё государство. Ахмед-паша, как только узнал бы о его измене Повелитель, был бы уволен со своего великого поста и казнен. Таким образом, открылся бы путь к посту Великого визиря её мужу, Мехмеду-паше, который уже долгие годы второй визирь. А мы бы потеряли политическую мощь.
Покои Валиде Султан.
В дверях появился семенящий Сюмбюль-ага и, представ перед Валиде Султан, он склонился в поклоне.
— Султанша.
Хюррем Султан обратила к нему свои зелёные глаза, оторвав взгляд от очередной книги, лежащей на подставке в форме буквы “Х”.
— Что такое, Сюмбюль?
— Госпожа, вам было велено сообщить, что в Мраморном дворце вашей аудиенции ожидает Соколлу Мехмед-паша, который не дождался ответа ни от Хюмашах Султан, ни от Михримах Султан.
Недовольно поджав губы, Хюррем Султан одним движением руки закрыла книгу и повернулась к стоящей рядом служанке.
— Хатун, подготовь мою чёрную атласную накидку из числа недавно сшитых одежд.
Проходя по одному из коридоров дворца мимо гарема, Хюррем Султан замедлила шаг, расслышав звонкий голос какой-то рабыни.
— Вскоре и я стану Султаншей. Весь мир будет у моих ног. Я затмлю по славе, власти и влиянию Хюррем Султан.
Вспыхнув от негодования, Валиде Султан направилась к распахнутым дверям гарема.
Сюмбюль-ага и Фахрие-калфа напряжённо переглянулись за её спиной.
— Внимание! Валиде Султан Хазретлери! — вскричал Сюмбюль-ага, склонившись, как и все, в поклоне.
Все обитательницы гарема испуганно выстроились в ряд и склонили головы, иногда поднимая глаза к проходящей мимо них Султанше, чтобы полюбоваться роскошью и красотой её одеяния.
Отыскав среди девушек говорившую, Хюррем Султан подошла к ней. Темноволосая зеленоглазая девушка была напряжена, но даже с некоторым достоинством выдержала тяжёлый взгляд Валиде Султан. Ухмыльнувшись данному факту, Хюррем Султан сложила руки перед собой в замок.
— Твоё имя?
— Сейхан, госпожа, — пролепетала Ингрид своё новое имя, побледнев.