Валиде Хюррем

Топ Капы. Покои Валиде Султан.

— Ты быстро добрался до столицы, — проговорила Хюррем Султан, улыбнувшись внуку.

— Да, валиде. Получив письмо от сестры, которое потрясло меня до глубины души своим содержанием, я немедленно отправился в путь. И до сих пор не могу поверить, что мама казнена. В пути я… не понимал, что происходит. Казалось, всё это — страшный сон.

— Не поддавайся печали,— сочувственно воскликнула та. — Все мы кого-то любимого потеряли. Первая потеря тяжело переносится… Я, потеряв своих мать, отца и сестру, едва рассудка от боли не лишилась. Привезли меня сюда пленницей, сделали рабыней. Но меня спас покойный султан Сулейман. Михримах Султан потеряла сына Османа, когда тот был младенцем. Она нашла утешение, как и я, в любви. Рустем-паша стал для неё опорой и поддержкой.

Михримах Султан горько улыбнулась, опустив взгляд серых глаз. Именно тогда любовь к нему овладела её сердцем, которое долгие годы брака было холодно и молчаливо.

Хюррем Султан продолжила, тоскливо смотря на шехзаде Орхана.

— Дэфне-хатун лишилась моего шехзаде Баязида и их сына Мехмета, которого удушили на её глазах… И опять же нашла утешение в моей поддержке и любви. Я её дочерью своей считаю.

Дэфне-хатун с грустью и благодарностью взглянула на Валиде Султан.

— И тебе, чтобы боль пережить, нужно с кем-то её разделить. С кем-то, кого ты любишь и кому доверяешь.

Шехзаде Орхан грустно улыбнулся в ответ бабушке. Тоскливая скорбящая тишина воцарилась в покоях.

Вернувшись в свои покои, кажущиеся какими-то пустыми и одинокими, шехзаде Орхан задумчиво вспомнил слова Валиде Султан о том, что нужно поделиться с кем-то близким своей болью.

И её имя единственное явилось к нему.

Постучав в двери, шехзаде Орхан медленно вошёл. Гюльхан Султан уже готовилась ко сну, сидя в ночном одеянии на тахте, и служанка расчёсывала её длинные рыжие волосы.

Увидев шехзаде, Гюльхан Султан поднялась на ноги и велела служанке удалиться.

— Орхан? Что-то случилось? Ты мрачен…

Нахмурившись, шехзаде Орхан, словно та не знала, ответил:

— Случилось. Мою мать казнил мой отец.

Гюльхан Султан медленно подошла к нему и обняла его за шею. Шехзаде Орхан, зажмурившись, обхватил её руками.

— Вместе мы переживем это.

Топ Капы. Покои Дэфне-хатун.

Лежа в постели в темноте наступившей ночи Дэфне-хатун задумчиво рассматривала расписной потолок.

Сон не приходил, и женщина погрузилась в раздумья, обнимая спящую рядом Айше Султан, которая после смерти отца просится к ней, боясь оставаться одна ночью. Пережитки страха, который она испытала.

Обняв девочку покрепче, Дэфне-хатун вспомнила о шехзаде Баязиде и со страхом подумала о том, какие чувства в ней вызывает шехзаде Орхан.

В который раз за день отругав себя за подобные мысли, она прикрыла веки, пытаясь думать о чём-то другом. Но всё было бесполезно.

Дворец Хюмашах Султан.

Войдя в свои покои, Хюмашах Султан растерянно заметила тёмный силуэт у окна.

Тот обернулся на скрип дверей и оказалось, что это её супруг Ахмед-паша. Его взгляд горел недовольством, а в руках, сложенных за спиной, покоилось письмо.

На письменном столе стоял открытый сундучок, в котором Хюмашах Султан хранила свои письма.

— Что происходит, Ахмед? Зачем ты читаешь мои личные письма? И что ты делаешь в моих покоях? Я же разъяснила, что после рождения Османа некоторое время мы будем жить в разных покоях. По настоянию лекарши, что обеспокоена моим состоянием после родов.

Ахмед-паша, ухмыльнувшись, обернулся лицом к супруге и медленно подошёл.

— Сколько вопросов. Я здесь, поскольку по возвращении во дворец желал с тобой увидеться, но не застал тебя в покоях. Обнаружил лишь письмо, оставленное, видимо, твоей служанкой. И не сдержался от любопытства. С красивой женой невольно задумываешься о том, кто может писать ей письма.

— Паша, — устало выдохнула Хюмашах Султан. — Я устала. Оставьте меня. А письмо я намерена прочитать без вашей помощи.

Тот ещё пуще ухмыльнулся.

— Я оставлю. Но сначала объясни мне, Хюмашах, отчего Соколлу Мехмед-паша осмелился написать тебе письмо, к тому же прося в нём о личной встрече в Мраморном павильоне? Он едва вернулся из Трабзона, оставив там свою жену Эсмехан Султан.

Султанша не сдержалась, чтобы не закатить глаза. Ревность супруга с годами стала всё больше раздражать.

— Твоя ревность беспочвенна. Соколлу Мехмед-паша в Совете Дивана, как и ты, представляет волю Валиде Султан и Михримах Султан. Он часто просит аудиенции, дабы обговорить дела по части государственного управления.

— Уверен, что это так, — произнёс с сарказмом Ахмед-паша. — Но отныне пусть этим занимаются Михримах Султан и Валиде. Ты же, будучи моей женой, не станешь встречаться с другими мужчинами на тайных аудиенциях.

Возмущённо вспыхнув от его тона, Хюмашах Султан нахмурилась.

— Как ты со мной разговариваешь? Я…

Раздраженно нахмурившись, Ахмед-паша попытался обнять жену в порыве тяжелой страсти, но та в пылу гнева и недовольства отстранилась.

— Ахмед, успокойся! Лекарша советовала…

— К черту всё! Ты моя жена и будешь делать то, что я скажу.

— Я Султанша. И это ты…

Он прерывал её слова поцелуем, и Хюмашах Султан сдалась, как всегда, в его власть над ней.

Утро.

Дворец Хюма Шах Султан.

Шах Султан, проснувшись от сборов супруга, сидела на ложе в ночном шёлковом одеянии и наблюдала за тем, как он набрасывал на плечи тёмно-синий кафтан, стоя у зеркала.

Улыбнувшись ей в отражении, Мехмед-паша обернулся к ней лицом. Султанша, поднявшись с кровати, подошла к нему.

— Желаю доброго дня, паша, — улыбнулась она, поправив воротник его кафтана.

— Благодарю, султанша, — кивнул мужчина, взяв женщину за руку, но, заметив, что она хочет что-то сказать, нахмурился. — Ты о чём-то хочешь спросить меня?

— Каково положение Ахмеда-паши, мужа Хюмашах? — поинтересовалась она.

Мехмед-паша ухмыльнулся.

— А каким может быть положение великого визиря и зятя династии? Он в почёте, уважаем пашами и беями. К тому же, он угоден влиятельным Валиде Султан и Михримах Султан, поскольку воплощает их решения и идеи по части государственного управления.