Вальс бывших любовников

– Ладно, по просьбам дам гения не трону, – великодушно согласился Андрей и взялся за ручку двери. – Может, потом поужинаем, раз уж все равно в ресторан пришлось ехать?

– Твоей оперской зарплаты хватит только на кофе, и тот будет без молока и без сахара, – пошутила Крошина, входя.

– Ну тут, я слышал, хлебушек с маслицем бесплатно положен.

– Если заказ делаешь.

К ним сразу ринулся метрдотель, поздоровался, спросил, бронировали ли они стол.

– Нас ожидают, – Лена развернула удостоверение. – Где-то должна проходить фуд-съемка, нам нужен фотограф.

– А, да-да, Никита Алексеевич предупреждал. Проходите, пожалуйста. – Он провел их через зал в небольшой отдельный кабинет, где Кольцов с ассистенткой колдовал над стоявшим посреди стола на белоснежной скатерти изысканным блюдом. Щелчки камеры были слышны еще у порога, как и недовольный голос Никиты:

– Свет! Не загораживай свет, выше подними! Что, это так сложно? И помидор передвинь… да не так, пинцетом, идиотка…

– У-у, маэстро в своем репертуаре… – пробормотал Андрей и тут же хлопнул себя по губам, поймав недовольный взгляд Лены: – Все, молчу!

Лена на мгновение зажмурилась, сделала глубокий вдох и резкий выдох, пару раз сжала и разжала кулаки, словно готовилась к трудной битве.

«А ведь когда-то я при первых звуках его голоса начинала дрожать от счастья, надо же», – мелькнуло в голове.

– Добрый вечер, господин Кольцов, – официально сказала она и увидела, как дрогнула рука Никиты с камерой:

– Вы не могли бы подождать еще несколько минут? – все так же недовольно, хоть и на полтона ниже попросил он. – Я закончу буквально за десять кадров.

Лена повернулась спиной, чтобы даже не видеть, как Кольцов снова чуть согнул ноги в коленях, принимая удобную позу, как вскинул руку с камерой, наводя объектив на ярко освещенную тарелку.

Андрей вдруг почти незаметным движением взял ее руку и слегка сжал, а когда Лена подняла на него глаза, ободряюще кивнул – мол, я рядом, все в порядке, и она расслабилась. Разумеется, в присутствии Паровозникова Никита не осмелится разговаривать в своем хамском тоне, потому Лена надеялась, что все пройдет быстро и относительно спокойно.

– Может, все-таки кофе? – негромко предложил Андрей, но она отказалась:

– Правда, не хочется. Потом не усну.

Лена обвела взглядом полупустой зал ресторана – несмотря на вечернее время, посетителей тут было совсем немного, видимо, сказывалось и не совсем удачное расположение и действительно высокие цены в меню.

– Очень странное место владелец выбрал, тебе не кажется? – словно услышав ее мысли, спросил Андрей. – Ну кто из местных себе может позволить ужин в таком ресторане? Да и кухня эта авторская… Тарелку большую принесут, а на ней – кот наплакал, и ценник такой, что потом сам заплачешь.

– Да, я тоже об этом подумала. Нужно быть очень большим гурманом, чтобы ехать сюда, допустим, из центра даже. Но согласись, красиво все и со вкусом сделано.

Паровозников только рукой махнул:

– Я в этом мало разбираюсь. Мне в ресторане важна еда, а не то, чем сиденье у стула обтянуто.

Лена едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Паровозников любил прикидываться этаким простаком, но на самом деле это было далеко не так. Он разбирался и в еде, и в винах, и сам неплохо готовил.

Наконец из кабинета появился Кольцов, державший в руках ноутбук:

– Я закончил, давайте присядем, – он направился к ближайшему пустому столику. – Вот, смотрите, – устроившись, он развернул ноутбук экраном к Лене и щелкнул клавишей. – Видите?

– Что? – не сразу поняла Лена, вглядываясь в снимок, на котором была изображена Наталья Савина в ультракоротком платье с пышными рукавами.

– Да не на центр, на правый угол смотри, – раздраженно велел Никита, и Паровозников предупреждающе покашлял. – В правом верхнем углу видна вешалка, а на ней платье – видишь?

Лена перевела взгляд на указанный Никитой фрагмент и действительно увидела на вешалке платье в мелкую черно-белую «лапку».

– А фотографий Натальи нет в таком? – еле переводя дыхание, спросила она.

– Нет. Платье было, а вот снимков в нем я точно не делал, иначе они сохранились бы в исходниках, я всегда удаляю их только через год. Если нужно, я сброшу на флэшку, сами смотрите. Но их точно нет.

– Да, сбросьте, – сказал Паровозников, вынимая из кармана видавшую виды флэшку. – Я на досуге разные мелочи поизучаю.

– Почему ты обратил внимание на это платье? – спросила Лена, и Кольцов дернул плечом:

– Потому что кругом только и разговоров, что об убитых девушках в таком же. Мне показалось, что я его видел, начал вспоминать, ну и вот. Надеюсь, у вас отпали подозрения в отношении меня? – Он все-таки не смог удержаться от колкости, но Крошина пропустила это мимо ушей:

– Я вас не подозревала. Спасибо за информацию.

Она развернулась и быстро пошла к выходу, не дожидаясь, что ответит ей Никита.

Паровозников догнал ее уже на улице, поймал за рукав:

– Ну куда разбежалась? Тормози, машина левее.

Лена вырвала руку и сделала еще пару шагов в сторону припаркованной машины. Она не могла понять, что с ней происходит – вроде бы ничего особенного не произошло, а ощущение неприятное.

– Тебя домой-то везти? Или тут останешься? – не отставал Андрей. – По-хорошему надо бы фотки эти посмотреть внимательно, – он покрутил в пальцах старенькую флэшку. – Может, быстренько метнемся ко мне?

– Еще чего… – пробормотала она, обхватывая себя руками. – Завтра в комитете отсмотрим, все равно Славогородский в больнице, куда он денется…

– Если только дуба не врежет…

– Покаркай еще! Поехали, одиннадцать часов уже.

Андрей уже открыл рот, чтобы выдать очередную шутку по этому поводу, но Лена так на него посмотрела, что майор умолк на полуслове и открыл ей дверцу машины.

Утром Лена вскочила так рано, что даже не сразу поняла, что будильник еще не звонил, а за окном совсем темно. Часы в кухне, куда Лена вышла на цыпочках, чтобы не разбудить спавшего Филиппа, показывали половину пятого. Она машинально нажала кнопку кофемашины – такой кофе пила только она, муж любил свежесваренный, в джезве, – открыла холодильник и замерла, задумавшись. Проклятое черно-белое платье всю ночь не давало ей покоя, словно преследовало, дразнило.