Вальс бывших любовников

– Андрюша, привет! – весело поздоровалась Юлька, и голос Андрея заполнил салон машины:

– Привет, звезда! Как твое ничего?

– Да так же, как твое – совсем ничего! – рассмеялась она. – Ты что-то сказать хотел? Ленка паркуется, я уже седая вся.

– Ну так про Голицына же она спрашивала. Живет он здесь, снимает квартиру в комплексе «Патио».

Юлька присвистнула:

– Ого… неплохо, видимо, живет.

– Еще бы! Это самый дорогой жилой комплекс в городе сейчас. Элита, блин, – Андрей тоже хмыкнул. – А чего вдруг он Ленке понадобился, не знаешь?

– Знаю.

– А вы не обнаглели – прямо при мне сплетничать? – возмутилась Лена, уже заглушившая двигатель.

– А чего нам стесняться? – захохотала Юлька. – Мы тебя давно знаем, нам можно. Короче, Андрюша, похоже, что Голицын-то маньяк.

– Почему – похоже? Маньяк и есть, я когда еще говорил, что он мне не нравится, – отозвался Паровозников.

– Нет, я не про то… Я про эти ваши убийства.

– И ты уже знаешь? Откуда?

– У меня подруга – следователь.

– А, эта…

– Паровозников! – рявкнула Лена. – Ты совсем-то берега не теряй, я, в конце концов…

– Что, мужу пожалуешься?

Крошина закатила глаза и приложила ко лбу ладонь, показывая Юльке, что этот диалог у них не первый и надоел до крайности.

– По Голицыну все у тебя?

– У меня все. А у тебя?

– Завтра в девять в моем кабинете. Спокойной ночи, товарищ майор. – Лена нажала на отбой и жалобно посмотрела на Воронкову: – И вот так постоянно. Он меня буквально изводит после замужества.

– Ну, а что ты хочешь? Ревнует, понять можно.

– Ой, да брось! Мы давно расстались, и Филипп тут ни при чем.

– Филипп, может, и ни при чем, но замуж ты за него вышла, а не за Андрея.

– Андрей меня и не звал.

– Да ты бы и не пошла.

Крошина на секунду задумалась, потом махнула рукой:

– Ты права, не пошла бы. Все, идем, там Филипп, наверное, ждет давно.

Рассказывать мужу о новом повороте в деле Лена не собиралась. Ну, во-первых, они договорились об этом сразу – по возможности не приносить работу домой, а во-вторых, ей почему-то начало казаться, что Филипп не поймет и будет подозревать ее в связи с Голицыным, как будто мало было фигурировавшего уже в деле Кольцова. А книга, написанная Павлом, могла явиться доказательством такой связи хотя бы в прошлом – слишком уж ярко автор выписал привычки и разные другие мелкие особенности главной героини, и в том, что проницательному Горскому не составит труда узнать в ней собственную жену, Лена не сомневалась.

Но ее саму занимал другой вопрос. Послужил ли роман Голицына толчком для какого-то психопата или… неужели Воронкова может оказаться права и это сам Павел вдруг решил воплотить сюжет в жизнь?

«Нет, ну это совсем как-то глупо, – разговаривала Лена сама с собой, лежа в постели без сна. – Как будто у Голицына была такая сильная любовь ко мне, что, расставшись, он сошел с ума! Ну нет же – мы просто перестали встречаться, точно так же как и начали ни с чего. Никаких признаний, никаких бурных проявлений чувств, даже разговоров на такие темы не было. У Павла вообще нет повода считать меня в чем-то виноватой. Мы расстались так же ровно, как и сошлись, да и что там было-то вообще? Так – несколько раз встретились… Значит, имитатор? Еще одна версия, которую придется отрабатывать? Просто потому, что эта идея нравится мне больше возможной вины Голицына? И опять подозреваемый связан со мной – не многовато совпадений для одного-то дела? Это уже не настораживает, а пугает. Надо с Андреем обсудить…»

На этом она, наконец, заснула, однако всю ночь видела во сне Павла Голицына, почему-то в черных перчатках и дурацкой маске из какого-то фильма.

Паровозников хохотал, запрокинув голову, буквально трясся от смеха, даже слезы выступили на глазах. Лена, опираясь на подоконник, ждала, пока у майора прекратится истерика и он сможет соображать нормально.

– Ну ты даешь, подруга… – еле выдохнул Андрей, с трудом стараясь взять себя в руки. – Вот это сюжет… Подскажи Голицыну, пусть потом проработает – на зоне-то у него времени достаточно будет… Ох… – Он вытер мокрые от слез глаза. – Давно я так не смеялся, ей-богу…

– Все? – спокойно поинтересовалась Лена. – Ты исчерпал запас острот и смеха? Или есть что еще сказать? Так говори, не стесняйся, и вернемся к делу. У нас, если помнишь, три трупа.

– Ага – и толпа подозреваемых из твоих бывших! – снова закатился Паровозников.

– Ну не хватает тебя для полноты картины. Может, проверим на всякий случай? – предложила она без тени улыбки, и Андрей перестал смеяться:

– Ты это серьезно?

– А почему нет?

– Ну я, подруга, мордой не вышел – там все сплошь богема, люди творческие, куда мне, простому оперу.

– Так, может, ты на то ставку и сделал?

– Все, мне надоело! – мгновенно растерял всю дурашливость Андрей. – Это не смешно уже. Кроме того, мне не нравится тенденция – я ведь говорил, что убитые девчонки чем-то похожи на тебя? И, смотрю, есть пара подтверждений моей теории.

– Н-да… – пробормотала Лена, нахмурившись. – Сейчас мне перестало казаться, что ты не прав…

Она вытащила фотографии убитых девушек, разложила на столе и принялась внимательно вглядываться в лица. Андрей, следивший за ее манипуляциями, поднялся, обошел стол и встал у Лены за спиной, глядя через ее плечо на разложенные снимки.

– В целом, конечно, никакого сходства нет, – бормотала Крошина. – Но если посмотреть мельком, то вполне можно сказать, что все это один типаж и, к сожалению, он действительно мой. Что здорово осложняет нам дело, кстати.

– Это почему?

– А потому, что дело я сдам другому следователю – ты прав, в подозреваемых уже двое моих бывших мужчин, не думаю, что это понравится потом адвокатам.

– Бред это все, – решительно сказал Андрей, выпрямляясь. – В комитете каждая собака знает, что ты до такой дури честная, что никому и в голову не приходит тебя в чем-то заподозрить. И потом – ты замужем.

– Не аргумент, – вздохнула Лена.

– Да так и признайся, что боишься нарыть на кого-то из этих двоих, – вскипел вдруг Андрей.

– Что?! – удивилась она, но Паровозников продолжил:

– А вот то! Боишься, что либо Голицын, либо все-таки Кольцов и есть этот чертов Зритель! И боишься поймать его за руку, потому что потом остаток жизни будешь себя глодать за это! И еще за то, что раньше в нем этого не рассмотрела!

– Андрей… успокойся, ты что несешь-то? – попыталась остановить его Лена, но майор завелся не на шутку:

– Конечно, сдай дело, зачем тебе? Только-только начало что-то вытанцовываться, но тут вмешалось твое прошлое!

– Так, все! – Лена, совершенно вдруг озверев от несправедливых обвинений, схватила лежавшую на краю стола папку и изо всех сил хлопнула ее о столешницу.

Андрей на секунду умолк, удивленно глянул на Лену, и та выкрикнула:

– Ну-ка, вышел отсюда! Взял моду истерики закатывать, как баба ревнивая!

Паровозников постоял еще мгновение, ошарашено глядя на тяжело дышавшую от злости Лену, развернулся и молча вышел из кабинета.