Вампир без клыков

— Прямо сейчас я собираюсь разобраться с проблемой. Понять, что нас держит.

— Как ты это сделаешь? Наша хозяйка не смогла додуматься, ты веришь в себя, что ли?

— Некрос не особо хочет думать над этим. Даже если тебе кажется иначе.

— Ты сомневаешься в ней, значит? Да? Ты думаешь, что понимаешь ее, да?

— Я знаю Джордана. Он все время с ней. Вряд ли они там думают над нашей проблемой.

Вампиресса замолчала. Ее пальцы накручивали розовые локоны, пока сама она смотрела на меня. Глаза ее, такого же цвета, что и волосы, не выражали для меня никаких эмоций. Но я был уверен, что она что-то чувствовала в тот момент, и пытался понять, что.

— Ты думаешь, что я хочу утонуть, чтобы не достаться тебе? Ошибаешься, не вижу в смерти от клыков ничего постыдного или страшного. Но я хочу помочь вам всем и в первую очередь тому, кто важен для меня. Дай шанс. Убьешь меня потом.

— А как я узнаю, что ты пытаешься что-то сделать, а не просто хочешь утонуть?

— Укуси меня. Тебе сразу станет ясно, говорю я правду или нет. Ты ведь знаешь вкус крови. Ложь, страх, ненависть, все это дает оттенки. Держи мою руку и пробуй. Почувствуй то, что чувствую я.

Я протянул левую. Наблюдал, как вампиресса закатывает рукав, подходит сбоку, открывает рот, чтобы вонзить клыки в предплечье. Я думал, она разорвет руку, чтобы выпить как можно больше крови, но она укусила совсем легко, достаточно, чтобы почувствовать вкус. Отстранилась, отирая рот. Кивнула.

— Это значит, что я тебе верю, да? Я тебя отпускаю, понимаешь? Иди, почему ты все еще здесь?

— Спасибо.

Револьвер в кобуру. Шаг назад, я переваливаюсь через борт.

Холодная вода бьет меня в спину, окутывает плечи, захватывает голову. Пытается проникнуть в ноздри. Я открываю глаза, обнаруживаю себя на краю мира, освещенного кроваво-красным. Цветы вокруг.

И рыба, которая до того плавала возле поверхности, испуганно метнулась вниз, к водорослям. Я следил за ней, наблюдал до тех пор, пока ее чешуя не взорвалась, серебряными пластинками разметавшись по воде. С водорослей срывались цветы, рывками приближаясь к кровоточащему телу, бьющемуся в агонии. Ошметки плоти вместе с внутренностями пускались в плавание, которое совсем не интересовало кровожадные цветы. И я вскоре понял, что именно является целью растений.

Цветы желали не плоти. Они желали смерти. Пугающе, но вполне понятно — море не зря так зовется.

Я поплыл ниже, стараясь не приближаться к водорослям так, как приблизилась рыба. Мне везло — вокруг места, в которое я нырнул, растений было немного.

Когда я опустился достаточно низко, я повернулся, чтобы посмотреть на дно корабля. И тогда горьковатый страх окутал все тело, подражая воде и уподобляясь кровожадным цветам.

Огромное нечто, покрытое красными бутонами, обвило щупальцами дно корабля. Тело, пульсирующее и бородавчатое, опускалось глубоко вниз, и в свете водорослей я видел, что оно крепится ко дну…

Наш корабль был объят самой смертью, которая твердо вознамерилась не пустить нас дальше этого места. И когда я уже собирался всплывать наверх, подальше от водорослей, трупов рыб и жуткой твари, один взгляд заставил меня оставить эту попытку.

Тот участок тела, что не был покрыт кровавыми цветами, разошелся, обнажая огромный глаз. Он моргнул и уставился на меня. В отражении я видел, как меня медленно окружают светящиеся водоросли. И лишь тогда я заметил сгущающийся вокруг свет.

Страх сковал мои движения. Вода попробовала вытолкнуть меня, но что-то, ухватившееся за мои ботинки, было против.

Я поднял взгляд вверх, к спасительной поверхности. И закрыл глаза.

Глава третья, в которой умирает миф

Руки обвивались водорослями, ноги сжимало что-то, что стоило назвать не простым растением. Я падал в воду полный решимости в своей победе. Но стоило мне увидеть размер противника… стоило мне понять, что под водой действительно что-то живет, я сдался. Всего лишь человек — что могу сделать против морского чудища?

Валькирия, Айви, Джордан, Алиса… Они все останутся позади. Однажды я уже умирал и я знаю, как это проходит. Все исчезает, начиная с самого незначительного и заканчивая важнейшим. В конце остается лишь тело, которое исчезнет на последнем выдохе.

Смерть забирает все и оставляет. Я уже чувствовал это и мне не будет страшно отдаться еще раз.

Дурак!

Я открыл глаза. Страх колотил мое тело, шипы цветков уже впивались в кожу. Рот невольно открылся, выпуская воздух.

Идиот, борись! Дерись! У тебя два ножа и два пистолета, и обе руки целы, возьмись за оружие!

Огромный глаз смотрит на меня с любопытством. Это чудище, почему оно схватило именно наш корабль? Я ни разу не слышал о том, чтобы судно могло застрять во время цветения водорослей.

Цветы жадно вгрызаются в плечи, бока, бедра. Я чувствовал рвущую боль по всему телу.

Ян, ты должен сражаться, иначе ты умрешь. Тебе лишь кажется, что это будет легко, ты не все знаешь о смерти. Ты не видел худшего.

Рыба испуганно метнулась тогда, когда я упал в воду. Почему она плавала спокойно до этого? Цветы ведь не пожирали ее… Но напали, когда она…

Отступила? Сбежала? Испугалась?

Я только недавно говорил, что страх влияет на вкус крови. Неужели в этом дело? Водоросли чувствуют страх? Они нападают только на испуганных?

Значит, эта тварь… она прилипла к нашему кораблю, потому что каждый член экипажа постоянно боялся? Боялся плыть дальше, боялся воды?

Колоссальное количество крови, переполненной страхом…

Ты можешь победить, даже несмотря на то, что человек! Ян, борись, мать твою!

Я напряг израненные руки. Напряг все тело. Запрокинул голову, выпуская наружу яростный крик. Я орал под водой, изрыгая из себя кислород и вместе с тем — страх. Злость сжигала всю слабость во мне, и я почувствовал небывалый прилив сил.

— Я выберусь!

Звук не выходил дальше моих мыслей, но этого было достаточно.

Водоросли ослабли, и я сразу же этим воспользовался. Извернулся, выхватывая кинжалы Алисы. Цепкие растения беспокойно извивались, пытаясь найти свою жертву, и я пару раз полоснул по ним, чтобы наверняка не стать пойманным.

Плыви вверх.

Я поплыл. Глаз приближался ко мне, все ближе и ближе.

Вверх, быстрее!

В глазах темнело, но голова оставалась кристально чистой. «Алиса будет верить в меня. Каждый чертов слизняк в этом мире поверит в то, что Ян Стромовски не маленькая испуганная киска», — думал я про себя, подплывая к твари все ближе и ближе.