Вампир без клыков

Я остановился перед храмом. Даже на ночь в нем не гасли огни. У входа собралась группка служащих, несущих ночной дозор. Поклонение покровителю этой земли — последнее, что остается некоторым жителям.

— Крепкой вам жизни, — поздоровался я, проходя мимо.

Мне ответили тем же, хотя без особого энтузиаста. Охотники, лишившиеся какой-либо конечности; больные, слабые, им было рано умирать и невозможно работать. Вера стала последним оплотом их надежд на полезность.

Внутри храма было весьма просторно, странно, грубовато. Не было какой-то красоты, присущей церквям Креста. Хоть не мне такие вердикты выносить, храм похож на типичное языческое место жертвоприношений и чудаковатых поклонений.

Единственное, что было хоть как-то красиво, — статуя демона Джо. Передо мной предстала фигура не человека, а зверя. Действительно похожего на нечто, что развитее человека, вампира, беса или ангела. Мощное тело, истыканное клинками. Сомневаюсь, что в Файльге были хорошие скульпторы, но вряд ли образу этого демона нужно было художественное вмешательство. То, что изобразили здешние мастера, уже являлось достаточным.

— Плачущий, — сказал один из храмовников.

Приглядевшись к морде демона, я действительно увидел слезы. Их не стали вырезать из камня — струйки чего-то красноватого текли по лицу, спускаясь вниз, к ногам. А дальше — сквозь решетку куда-то вниз. В полумраке эта деталь могла бы ускользнуть.

— Опустись, — попросил храмовник, подходя ко мне и вставая на колени, лицом к скульптуре.

Я сделал то же, хотя и без какого-то особенного трепета. Просто склонился перед куском камня. Немного жутковатым, но все еще бездушным.

— Он защитит, он сильный, — сказал файльговец, и мне оставалось лишь кивнуть.

Мы стояли на коленях. Храмовник думал о чем-то своем, упрятав лицо в тени капюшона. А я просто смотрел за потоком «кровавых» слез. Морда демона не была похожа на человеческую. Но и не совсем на звериную, хоть на руках и были когти, подобные когтям хищника. Честно говоря, мне стало жутковато от мысли, что внутри Джо сидит что-то такое. Хоть и ходили слухи о том, что тот сожрал своего демона.

Плачущий. Я вгляделся в лицо. Плачущий — или Спящий. Лик демона хранил в себе какое-то странное умиротворение. И я не был уверен, что такова задумка мастера. Может, сама энергетика существа, которому возведен этот… памятник. Ведь нельзя отрицать — любой храм несет в себе частичку сущности покровителя.

Я слышал, что Алиса опекаема этим демоном. Не уверен, что он готов ее защищать денно и нощно, но родилась она точно благодаря ему. Ведь она же уникальный вампир…

Вздохнув, я собрался подняться, чтобы уйти. Но что-то помешало. Услышал далекий шум.

Прислушался. Ровный гул. Поскрипывание. Будто камни трутся. Но статуя была недвижима. Что тогда?

— Ян… или, вернее сказать, Вангр, — обратился ко мне храмовник на чистом холивритовском, и я вздрогнул, отстранившись.

— Кто ты? — спросил я, отползая чуть назад.

— Плачущий. Сейчас я он.

Голос показался мне знакомым. Но лично я его не слышал. Слышал Ян.

— Джордан?.. — прошептал я. — Что за хрень?

— Я не справился, — холодно отчеканил храмовник.

— В каком смысле? Ты же здесь, верно?

— Нет. Меня уже нигде не может быть. Пока что…

— Что происходит? — я не видел лица храмовника, но по голосу точно мог сказать, что это Джо.

— Лилит. Она нарушила все планы и договоренности. Она хочет убить каждого, кто борется за Люцифера.

— Да плевать на нее! С тобой-то что?!

— Я мертв. Пока что. Она разорвала меня на части.

— Блядь…

— Послушай, Вангр. Береги Алису, как берег ее Ян. Это важно. Пройдет пятьдесят лет, и я вновь вернусь в игру… но ты должен выжить. И сохрани жизнь ребенку.

— Господи, — выдохнул я. — Джордан, ебись оно конями, во что ты вляпался?

— Проблемы сами меня нашли… — в голосе четко послышалась усмешка. — Пятьдесят лет. Запомни это. Проживи. Я найду тебя.

— На кой хер?! Я не хочу, чтобы ты через пятьдесят лет втянул меня в новое дерьмо!

— Поговорим об этом потом… у меня уже нет сил. До встречи.

Когда я моргнул, я вновь стоял на коленях. Слева от храмовника. Перед статуей Плачущего. Которая по-прежнему истекала кровавыми слезами.

Я повернулся к файльговцу, но тот все так же стоял, сложив ладони. Было желание сорвать капюшон и проверить, нет ли под ним Джордана, но это было бы глупостью. Обычной глупостью обычного человека.

— Долгой жизни, — пробормотал я прощание, поднимаясь с колен.

— Долгой жизни, — ответили мне, но уже совершенно иным голосом. Прежним. Таким, каким и встретили.

Я никак не мог унять дыхание. Сердце колотилось. Некрос и Джордан ведь шли к эльфам. Каким образом там оказалась Лилит? Кто это вообще? Так зовут какую-то эльфийку? Черт возьми, появление демона внесло больше путаницы, чем ясности. Если бы он не навестил меня перед тем, как скончаться окончательно, я бы с большей вероятностью мог прожить пятьдесят лет.

Теперь же мне казалось, что каждое решение, которое я могу принять, — полная ошибка и глупость. Уйти из поселения? Остаться? Попытаться отыскать Некрос? Что вообще мне делать, ради всего святого?

«Поговорим потом». Отличная, черт возьми, фраза, которую я сказал сам себе, чтобы успокоиться и попытаться унять бушующие мысли. Почему бы не прояснить все позже? Вряд ли мне удастся прожить пятьдесят лет в неведении…

— Так что нет смысла кипишевать, — пробормотал я.

***

Когда я вернулся домой, Лила стругала деревяшки.

— О, Вангр, — сказала она так, будто я появился именно в нужный момент. — Как раз начала засыпать.

— По тебе не скажешь, — пробормотал я. — Сидишь, бодрая и веселая.

— Это иллюзия твоего уставшего ума. Иди сюда.

Я посмотрел на ее лицо, которое с нашей последней встречи стало гораздо чище — гномка успела умыться, привести прическу в порядок, снова завязав два хвостика.

Да. «Иди сюда» — определенно то, что я хотел услышать в этот вечер.

Я подошел, и Лила ухватила ладошкой мой палец, потащив к кровати. Мы были одни. Хозяйка давно извелась, Алиса решила пожить отдельно. Так что да. Свой дом в поселении, в котором я жил вместе с симпатичной гномкой. Вполне неплохое достижение, жаль только, что я в прошлой жизни так и не добился чего-то похожего.

— Нам скорее всего придется уходить отсюда, — прошептал я, чувствуя, как Лила прижимается ко мне уже в кровати.

— Помолчи, глупый, я хочу спать, а не плакать, — так же тихо ответила она. — Обними. А то ночи холодные…

— Как скажешь… — вздохнул я, накрывая ее худые, но чертовски мощные плечи объятием. — Добрых снов.

— Угу… — едва не промурлыкала Лила.

Спать, а не плакать. Хорошее решение. Хотя в плаче сейчас было бы больше смысла. Впрочем, завтра Алиса отрыдается за нас с Лилой. Погиб ее брат. Который хоть и был мудаком, но все же… оставался родной кровью.