Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов
Шрифт:
– Ты бы не дождалась.
– Не правда!
– Огненный шар в животе вновь разросся, дыхание затруднилось.
– Я ждала бы сколько нужно, если бы только знала, что ты вернешься! Но все-все твердили одно: «Из Тартаруса не возвращаются»! А потом музыка у меня в голове стихла. Я боялась, старейшины убьют тебя, а я так и не успею ничего сделать!
Она видела, как медленно тает улыбка в кончиках его красиво очертанных губ, а лед в глазах заостряется.
Лайонел отступил и холодно произнес:
– Я встретился с тобой, чтобы попрощаться.
Катя шагнула к нему, но он отскочил
– Не надо. Когда Вильям встретил тебя, я не должен был вмешиваться!
– Что ты такое говоришь!
– опешила Катя.
– При чем здесь Вильям? Однажды мы бы все равно с тобой встретились! Даже твой брат так думает!
Лайонел покачал головой.
– Ты не понимаешь. Это не наша история.
– Он провел по своим волосам, слова давались ему необычайно тяжело.
– Это ваша история! Твоя и Вильяма.
– Рехнулся!
– крикнула девушка.
– Я люблю тебя! Тебя, слышишь!
– Она делала шаг за шагом к нему, а он отходил, пока не подошел к самому краю льдины. Тогда он отчеканил:
– Ты должна быть с Вильямом!
– Нет.
– Она остановилась и громче повторила: - Нет!
– Но ты будешь с ним, - голубые глаза стали еще прозрачнее, - потому что вы встретились, он нашел тебя. Вильям - ангел…
– Хватит, хватит!
– выкрикнула Катя, зажимая уши ладонями и зажмуриваясь.
– Я не хочу слышать, какой хороший Вильям, не хочу…
Молодой человек оказался рядом в ту же секунду, опустил ее руки и закончил:
– Вильям ангел, а ты, Катя, его бес. Вы нашли друг друга, чтобы освободить всех нас и обрести вдвоем вечность!
Девушка долго молчала, глядя на Лайонела, и впервые видела его таким взволнованным и растерянным.
– Какой бред, - наконец прошептала она и отвернулась.
– Неужели, чтобы бросить меня, ты сочинил все это?
– Катя посмотрела на него через плечо.
– Трус! Просто скажи, что не любишь меня!
От яркой вспышки обожгло глаза, на какой-то миг девушка перестала видеть, все превратилось в один желто-красный цвет. А потом зрение постепенно вернулось, и она увидела огонь - он был повсюду, море полыхало от него.
– Что ты делаешь?
– испугалась Катя.
Лайонел приподнял брови.
– Что я делаю? Ничего! Это делаешь ты!
– Но я… - Она прижала руки к животу, где горел шар, и почувствовала под пальцами, какой горячей стала собственная кожа. И девушка вдруг поняла: на балу у Важко, где ткань нижнего белья превратилась в пепел, и на приеме у сестер Кондратьевых, где вспыхнули волосы рыжеволосых дам, и в подземелье, где загорелась Анжелика, - все это сделала она. Огонь зарождался у нее в животе с гневом и порой вырывался наружу, неконтролируемый и яростный.
– Успокойся, - приказал Лайонел, гипнотизируя ее взглядом.
– Управляй им!
Теперь она знала: ледяные осколки в его глазах не мог растопить ни один пожар на свете.
– Я не могу.
Молодой человек взял ее за плечи и тряхнул.
– Конечно, можешь!
– Скажи, что ты пошутил.
– Она закусила нижнюю губу и умоляюще сложила ладони.
– Я никакой не бес! И я люблю тебя, а не Вильяма!
Лайонел тихо рассмеялся.
– Ты подожгла льды Антарктики,
а твои глаза по-прежнему чисты и невинны, как первый снег! Ты себялюбива и горда, безжалостна и бесстрашна. И если ты не бес, то я не знаю, кто!Катя хищно прищурилась.
– И это мне говоришь ты - сам дьявол! Если кто-то и одержим бесом, то вовсе не я!
– Девушка медленно опустилась на льдину и закрыла лицо руками.
– О Вильяме старейшины знали уже давно. Цимаон Ницхи следит за ним ни одно столетие, а за тобой - с вашей первой встречи. И в Тартарус меня вызвали не из-за донесения Анжелики, а потому что я вмешался в отношения, благословенные самим Создателем и, как считают старейшины, изменил ход истории.
Лайонел опустился рядом и обнял девушку за плечи. Она отняла ладони от лица и пораженно посмотрела на него.
– Они оставили тебя в Тартарусе, а Вильяма назначили на твое место, чтобы ты не мешал нам?
– Что-то вроде того. Старейшины хотели еще понаблюдать за вами, они до последнего сомневались, что ты действительно та самая!
– А теперь? Теперь уверены?
– Да.
Они смотрели друг на друга и молчали, а огонь вокруг них, точно волной, стало относить все дальше и дальше, пока не блеснул вдали и не погас последний кровавый язычок пламени.
Девушка подалась вперед и поцеловала Лайонела, но тот остался безучастен и смотрел на нее с горечью. Она осыпала поцелуями его лицо, шею, а когда он попытался отстраниться, прошептала:
– Не отталкивай меня, я так долго до тебя шла.
– Мы никогда не будем вместе, - подвел итог он.
Катя рванула молнию на куртке вниз, не переставая его целовать и шептать: - Ты можешь сказать им, что бес тебя соблазнил. Сказать, что бесы они - такие, настойчивые и бесстыжие.
– Она стаскивала с себя одежду, отшвыривая ее в сторону.
Лайонел взял ее лицо в ладони.
– Ты должна будешь меня забыть. Если мы займемся любовью, расстаться будет еще сложнее.
Девушка неестественно засмеялась.
– Совсем не сложно! Помнишь, ведь ты ужасный любовник! И всем жителям Краснодара не хватит пальцев, чтобы сосчитать женщин, которых ты сделал несчастными!
Он улыбнулся впервые с их встречи искренно и весело. А она заплакала, уткнувшись лицом ему в шею.
Лайонел долго молчал, потом нежно погладил ее по волосам.
– И сделать несчастной еще одну мне, конечно же, ничего не стоит…
Глава 15
Они лежали на одежде, близко-близко друг к другу, голова к голове, рука в руке и смотрели на небо. Полярное сияние, точно изумрудная фата невесты расстелилось над ними, и под ним, как будто от слез, блестели звездные глаза ангелов, устремленные на льдину. Играл Рольф Ловланд «Обещание» и девушке хотелось, чтобы вечность для нее и Лайонела застыла тут - в айсбергах и льдах, посреди зеркального моря.
– Ты слышишь?
– спросила Катя.
– Это не музыка, что-то другое… монотонный, такой величественный и умиротворяющий гул, он то нарастает, то снижается.