Вампиры тут беспризорные

— Я стесняюсь спросить, но… это что? — брезгливо выдал пацан, косясь на странный артефакт, — Вы вот над этим столько работали?! Над этой страхолюдиной? — у Веце даже сердце от шока заколотилось как-то дергано. Сколько же денег господин спустил на эту уродскую игрушку!

— Это куда симпатичнее, чем драконы. — улыбнулся вампир, гордо взирая на свое творение. И Степана одинаково радовало то, что артефакт не развалился, и то, что работал. Открыть портал обычным заклинанием не вышло, плетение соскальзывало с пальцев и растворялось в воздухе. Это определенно был успех.

— Ну знаете ли, я лучше дракона в зад поцелую, чем такую вещь куплю. — скривился Веце, подойдя ближе. Зубы монстра, иглами торчащие из гранита, оказались на редкость уродливы: кривые, желтые с коричневым налетом и сколами. Даже смотреть противно, а хозяин их еще и руками трогал, фу.

— Она не для продажи, но если герцог Ибенир нас найдет, я обязательно передам ему твои искренние намерения. — ехидно отозвался вампир. Ничего, Веце еще изменит свое мнение об этом артефакте, это лишь вопрос времени.

Полукровка что-то прошипел, скривившись, но больше обругивать хозяйский артефакт не решился. Медленно вдохнул-выдохнул, успокаивая себя, и налил господину крови, слишком уж услужливо попросив присесть.

Степан сделал вид, что покорность пацана дело обыденное. Интересно, сколько ещё Веце планирует предпринимать попытки быть примерным слугой. Натянуто-вежливое поведение бросалось в глаза так же сильно, как вампир выделялся среди гномов.

— Господин, я давно хотел вам кое-что сказать. — неуверенно начал Веце, заламывая пальцы под столом и неосознанно отводя взгляд. Степан отхлебнул кровь.

Мда, какая интрига.

Вампир был более чем уверен, что полукровка признается либо в том, что подворовывал деньги, либо в своем шпионаже, мол, я предатель, простите, больше так не буду.

— Говори. — равнодушно бросил вампир, будто его это никак не касалось.

— Я жениться собираюсь. Вот. — неловко выдавил Веце так тихо, что вампир не сразу понял, что полукровка сказал. Но когда дошло…

Степан пожалел, что так не вовремя хлебнул из стакана. Зашелся в кашле, забрызгав кровью полрубашки и стол.

Веце сочувствующе протянул хозяину платок, слабо улыбнувшись.

— И кх-как давно? — прохрипел Степан, все ещё давясь кашлем.

Нет, как вообще пацан умудрился найти себе девушку, если они вечно то в бегах, то в розыске? У Веце же времени свободного нет, он из дома выходит реже Степана, так как это вообще произошло?

— Давно. — вздохнул полукровка с самой влюбленной улыбкой, — Уже больше месяца. — такое «давно» звучало как минимум ненадежно, и как максимум странно, учитывая, что самому Веце больше ста лет.

Ясно как день, что эта любовь долго не продлиться, но Степана, жертву чужих чувств, потрепает знатно. По закону, увы и ах, господа обеспечивают семьи своих слуг-контрактников, и свадьбу проплачивают, и жилье выделяют, и детей пристраивают потом на хорошие места.

И вопрос, выдержит ли Степан находиться в доме с молодожёнами и с садистским удовольствием наблюдать чужие шуры-муры, даже не вставал. Вампира и так от одной мысли о разлуке с Маниэр в грусть вгоняет, а если перед глазами будут мелькать счастливые женатые подростки… о, это окончательно добьет его психику.

— Я запрещаю. — категорично обрубил вампир. У сопляка ещё пубертат не прошел, такой мелкий, а жениться собрался. А Степану потом за двумя подростками присматривать, ссоры и истерики разнимать и… И вообще, если Веце собрался заводить семью, то пусть строит себе отдельный дом.

Попаданец вам не мать Тереза, и так один рот уже содержит задарма и нытье слушает.

— Господин, уж вы-то должны меня понять. — подавленно, с мягким упреком произнес Веце, — Я не прощу себе, если упущу такую девушку. Вы, наверно, думаете, что я не дорос ещё, но пока буду ждать, ее обязательно кто-то себе заграбастает!

— И сколько же ей лет? — со всей глубиной своего недоверия спросил вампир. Раз ждать Веце не мог, значит невеста явно постарше будет. Или из маложивущей расы, у тех брачный возраст раньше наступает.

— Ей всего сорок два, она тоже полукровка. — и внимательно посмотрел на хозяина, наблюдая, как кривится лицо попаданца.

Сорок два… почти в три раза моложе самого Веце.

Это определенно приговор — пацан тяжело болен. Слабоумием.

Даже если б первоклашка встречалась с одиннадцатиклассником картина выглядела бы трезвее. Но тут… мда, хотел бы Степан сейчас оказаться где-нибудь в лесу, окруженный толпой монстров. А не вот это вот все.

Зря, ой зря он так радовался, что не приходится больше вкалывать в школе и разнимать диких школьников на перемене. Отлавливал бы себе и дальше курильщиков в туалетах и под лестницей, спокойно нес дежурства в праздничные дни и разносил все майские праздники цветы ветеранам.

— И ты… как вы вообще пришли к мысли, что готовы к браку? — Степан потер переносицу, ещё немного и у него разболится голова, — Разве не слишком рано для подобного? — месяц, всего-то месяц эта большая любовь длится, а уже свадьбу закатить решили. И эта девушка Веце, сколько ей лет по людским годам? Степан переводил возраст у местных долгоживущих на понятные числа очень просто — убирал последнюю цифру. Таким образом Веце было пятнадцать, а невесте… четыре. Вампир нервно рассмеялся. Нет, одиннадцать или считай сто десять лет разницы не приговор. Но не в случае с Веце, конечно.

— Но вы же собираетесь взять в жены Маниэр. — недовольно сказал Веце, намекая, что у Степана с вампиршей разница в возрасте тоже не пять минут.

Вампир намека не понял, подумал, что Веце считает свои права ущемленными и тоже хочет себе жену или хотя бы девушку. Мол, вам можно, а мне нет?

— Я, мое тело, как минимум на сто лет старше тебя. — с усталым вздохом возразил Степан. У Веце ещё гормоны шалят, причем в голове в том числе, потому что ничем другим столь спонтанное и необдуманное решение объяснить попаданец не мог.

Да и сравнивать его отношения с подростковыми, которым едва ли месяц, не абсурд ли? Нет, Степан не отрицает, что любовь у Веце настоящая, не против ее существования, но эта безумная спешка, когда они едва знакомы и виделись, может, раз десять, не больше — неправильная. Если б эти отношения длились хотя бы три месяца, Степан бы куда спокойнее воспринял новость о браке. Но месяц?

— Господин, да что вы на этих цифрах зациклились? Я совершеннолетний уже! — зло запыхтел Веце, качаясь на стуле. И в этот момент взрослым полукровка совсем не выглядел. Вот ни капли.