Вампиры тут беспризорные

Нет, а не рановато ли пацану о таком спрашивать?

Или спрашивает, потому что уже все испробовал и хочет поговорить о впечатлениях?

Та-а-ак, а вдруг сопляк собрался привести беременную, просто решил завести разговор издалека?

Вампир едва закидоны одного-то Веце терпит, а если тот припрет ещё и девчонку с ребенком… Степану придется съезжать в сарай.

Нет-нет-нет, он не должен плохо думать о полукровке, да и когда б тот успел, если они в одном доме живут и на виду постоянно?

Но мозг подло подкинул тысячу случаев, когда б Веце мог «успеть». Например, когда вампир в одиночку бичевал по лесам, или пока жил с другими попаданцами, или вообще, ещё до того, как Степан стал попаданцем.

— Веце, у тебя будет ребенок? — в лоб спросил Степан, пристально глядя на Веце словно строгий отец на дочь-подростка.

— Н-нет пока. — растерялся пацан, — А вы зачем спрашиваете?

— Для душевного спокойствия. — но это скользкое «пока» вампира насторожило.

Оно больше как обещание звучало, мол, не волнуйтесь, обязательно будет. И жена, и дети, и все то, что вы сейчас надумали.

Спокойный день грозился пройти в мрачных переживаниях.

— Да вы не переживайте, если у меня дети появятся, вам же лучше будет. — известил Веце, — По закону все дети слуг, рожденные во время действия контракта, обязаны отслужить господину своих родителей пятьдесят лет.

— О ужас. — обреченно выдохнул вампир. Пятьдесят лет содержать ещё несколько версий Веце, такое чувство, что Степан ещё не успел жениться, а откуда-то ужа нарисовались дети, которых ему придется кормить и одевать.

— Вы думаете, этого мало? — чуть виновато спросил полукровка, примерно представляя, в каком ключе движутся мысли хозяина, — Они будут способны работать с пяти лет, не переживайте. Но до этого их придется кормить просто так, поэтому я могу заставить их подписать с вами контракт на ещё сто лет. Хотите?

У Степана свело рот от неестественной улыбки. И вампир даже не знал, что вызывало в нем больший шок — то, что дети обязаны работать, или то, что Веце собирался так вероломно распорядиться чужими жизнями.

— Скажи честно, сколько у тебя уже детей? — издал тяжкий вздох попаданец. Неспроста этот разговор начался, ой неспроста!

Веце странно улыбнулся, словно испытывая некую неловкость, и качнув головой, ответил:

— У меня нет детей. — у Степана отлегло на сердце, — Но я бы хотел не меньше своих десяти. И ещё двадцать возьму с улицы.

Вампиру оставалось только надеяться, что Веце не жениться ближайшие сто пятьдесят лет, или сколько там ещё длится его контракт с Вальдернескими.

— Я даже не буду спрашивать, как ты собрался их кормить и зачем тебе столько. — пробурчал вампир, уверившись в неадекватности полукровки. Они вдвоем-то едва перебиваются, даже артефакт теплоизоляционный купить не могут, а Веце детей пачками в дом тащить собрался.

И вообще, как к этому детскому саду отнесется Маниэр?

Степан лелеял надежду, что к моменту появления детей у Веце, попаданец с Маниэр уже будут женаты и, может, у них будут свои дети. И Веце, насидевшись с хозяйскими детьми, передумает обзаводиться десятком другим голодных ртов.

Нет, взять ребятню с улиц — дело хорошее, но брать-то надо куда-то в нормальные условия, в хотя бы дом попросторнее, чтоб на всех места хватило.

И ладно б тут за усыновление давали деньги или постоянные выплаты, на которые мог б соблазниться Веце, но этого же не было. Поэтому мало-мальски адекватная причина, по которой Веце, не имеющий ни собственного жилья, ни права распоряжаться своей жизнью, планировал большую семью, не находилась.

— Ну дети, они же веселые. — пожал плечами полукровка. А Степан окончательно убедился в своей смутной догадке.

Подростковый мозг Веце воспринимал детей как милых кошечек и собачек, с которыми приятно проводить время, не более.

— Веселые. — согласился вампир, — Пока не заставят тебя плакать. — полукровка принял слова господина за вызов, мол, ты, Веце, настолько слабенький, что тебя и младенец до слез доведет.

Ха, да как вообще хозяин мог говорить, что в прошлом мире работал учителем, если не знает простейших истин: дети либо любят взрослого, либо боятся. И ни один из вариантов к слезам не располагает.

Вампир совсем не понимает детей.

— Сразу видно, что вы детей не любите. — с ехидной усмешкой произнес Веце и пригрозил, — Я расскажу об этом Маниэр! — Степан закатил глаза. Как будто кто-то кроме него вообще верит Веце.

— Зато они любят меня. — бросил в ответ вампир, зевая. Раний вечер и накопившаяся усталость не располагали к работе, Степан ушел с кухни, оставляя оскорбленного Веце наедине с его обидами, подкинул в камин дров и улегся спать в гостиной, единственной теплой комнате.

На следующий день Веце сердито скребся у входной двери, из принципа не применяя магию. За ночь все завалило снегом, и теперь сугробы доходили до середины окна, погрузив дом в неприятный полумрак.

Полукровка очень хотел в туалет, но чтоб доказать себе и всем-всем на свете, что он просто может, пытался открыть дверь, невзирая на сугроб. И в который раз мысленно попрекал господина, купившего такую дешевую халупу — даже туалет на улице, ужас, это крайняя степень бедности!

Степан зевнул, потягиваясь. По полу тянуло, и очень хотелось запустить в упрямого пацана чем-нибудь тяжелым. Они почти сутки дом прогревали, но сейчас, стараниями одного засранца, все тепло в прямом смысле выветрится.

— Или ты уже выйдешь и закроешь за собой дверь, или я вышвырну тебя порталом прямо в сугроб. — прошипел вампир, сонно щурясь.

Веце осклабился в ответ. Ничего-то господин не понимает! А вдруг это тот самый 1% снега, выпадающего раз в десять лет, который при соприкосновении с магией затвердевает и тает лишь от драконьего пламени?

То, что данная аномалия накрыла страну в прошлом году, полукровка благополучно игнорировал. Мало ли как в их регионе с этим дела обстоят.

— Веце! — рявкнул попаданец, ежась.