Вампиры
Шрифт:
– И?..
– Машина сорвалась в обрыв. Так что, шут его знает, был ли это вампир или просто, как это теперь говорят, отморозок.
– А потом?
– спросила Света, потирая озябшие руки.
– А потом было сокращение Армии, и родное правительство, как говорится, мордой об асфальт...
– Вот и хорошо, - заключил Жорик.
– Был бы сейчас отставным полковником, или, того хуже, майором...
Степан долго и оценивающе глядел на него, но согласился:
– Да, как говорят в Эстонии, где мне тоже довелось служить, "если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло".
И тут что-то завыло,
– Пойди, разберись!
Тот мгновенно испарился.
В комнате повисло напряженное молчание. Все прислушивались, но тишину нарушал лишь треск веток и ругань лазающего в жасмине Жорика. Наконец он вернулся.
– Ничего.
– Наверно, зверь какой-нибудь, - предположил Шило.
– К завтрашней охоте готовится, чтобы нам по лесу не плутать.
– Ага, заяц, - поддел его Шурик.
– Тебя пришел пугать. Кстати, ты с лесничим договорился?
Последний вопрос адресовался Полиглоту. Тот пожал плечами.
– Все в порядке. Крупной дичи не обещаю, а зайцев пострелять завтра вечером будет можно.
Его сообщение было встречено бурной радостью, и лишь Мороз зыркнул на него своими рысьими глазами, но ничего не спросил.
Снова начались охотничьи рассказы, в которых правды было еще меньше, чем в байках о вампирах, причем казалось, каждый старался перещеголять других по количеству вранья.
После очередного увлекательного рассказа Шурик, старательно и долго "догонявшийся" пивом, встал из-за стола и, покачиваясь, пошел к дверям.
– Не ходи, заяц нападет!
– крикнул ему вслед Жорик.
– Скорее "белочка", - поправил его Полиглот.
– Ну, это ему не привыкать, - ухмыльнулся Шило.
– Помнится, мы как-то с ним бухали, так после четвертого пузыря он все из окна выброситься хотел, а мы на первом этаже сидели...
Раздался громкий крик и почти сразу же - пистолетный выстрел, потом еще один. Девушки с визгом заметались по комнате. Жорик, Шило и Полиглот рванули к дверям.
– Оставайтесь здесь, - бросил Мороз девушкам и поспешил за ними.
Посреди коридора с разинутым ртом и безумно вытаращенными глазами стоял Шурик. В руке он судорожно сжимал пистолет. Осыпавшаяся побелка ясно показывала, куда он попал.
– В чем дело?
– осведомился Мороз.
– Тут... это... был кто-то, - растеряно пробормотал Шурик.
– Он уже сегодня охотиться начал. На мышей, - съехидничал Шило.
– Какая мышь, блин!
– возмутился Шурик.
– Тут это, типа, ну, шерсть дыбом, глазища красные горят, огромный, черный...
– Глюк, - подсказал Полиглот.
Мороз вздохнул.
– Пойди, проспись. Завтра поговорим. А пистолет Жорику отдай.
Шурик пристыжено опустил голову и поплелся в свою комнату.
– Полиглот!
– позвал Мороз.
– Да?
Но он только рукой махнул.
– Ладно, в другой раз. А дом все-таки обыскать надо.
Через некоторое время Жорик доложил результаты:
– Пара летучих мышей на чердаке, да еще черный кот, только он убежал.
– Кот? Ты уверен?
– удивился Мороз.
– Откуда ему взяться? До деревни далековато, а здесь давно никто не живет.
Однако, было решено, что Шурик стрелял именно в кота, а потому можно спокойно ложиться спать.
Лунный
свет прохладными серебристыми струями заливал комнату, освещая каждый уголок, четко обрисовывая все предметы. Наверное, при желании можно было даже читать, но читать он не любил и за всю свою жизнь прочел не более десятка книг.Пытаясь заснуть, он долго ворочался на кровати, но яркие лунные лучи проникали даже сквозь закрытые веки. Наконец он встал и подошел к окну. Небо было необыкновенно ясным и чистым, и луна, такая яркая, казалось, висела на расстоянии вытянутой руки и как будто бы манила, звала к себе.
Никогда ранее он не чувствовал очарования лунной ночи, но не покориться этому зову он не мог. И, еще не понимая, что с ним происходит, он решительно вышел на улицу.
На небе не было ни облачка, а по земле стелился густой туман. Он в растерянности остановился. Откуда это глупое желание куда-то идти среди ночи? Конечно, выпил он сегодня немало, но столько же он пил почти каждый день, и ничего подобного не было: он просто возвращался домой и ложился спать.
Из тумана, пронизанного лучами луны, стали проступать соблазнительные очертания женской фигуры. Золотоволосая, в длинном светлом платье, украшенном ненюфарами, она была просто великолепна.
Он изумленно уставился на прекрасное видение. Откуда она взялась? Он знал всех деревенских красоток (причем большинство из них - весьма близко). Но эту девушку он видел впервые. Она же его совершенно не боялась, а смотрела так, будто он пришел на назначенное свидание.
Кровь застучала в висках. Еще ни одна из его многочисленных женщин не казалась ему такой желанной. Сказочная фея, это она позвала его, когда он спал, и он готов был идти за ней хоть на край света...
Прохладные ладони легли ему на плечи, а губы приникли к шее. Он почувствовал боль, но такую сладостную, что хотелось, чтобы она длилась и длилась. Он прикрыл глаза, и весь мир исчез в водовороте радужных красок.
Глава 3. День третий
На трауроно-черных волнах ненюфары,
Как думы мои , молчаливы ,
И будят забытые , грустные чары
Серебряно-белые ивы.
Луна освещает изгибы дороги,
И видит пустынное поле ,
Как я задыхаюсь в тяжелой тревоге
И пальцы ломаю до боли.
Я вспомню, и что-то должно появиться,
Как в сумрачной драме развязка:
Печальная девушка, белая птица
Иль странная, нежная сказка.
Н. Гумилев