Ван Ван из Чайны 2

— Всем «Макдональдсом»? — удивился я.

Ли рассмеялся и пояснил:

— К сожалению нет, всего пятью точками в Пекине. «Макдональдс» — это франшиза, чтобы открыть свою точку нужно просто подготовить помещение по определенным стандартам и заплатить взнос за право быть частью сети. Весь доход остается владельцу точки. А еще у нас есть полтора десятка пельменных, но они далеко от Цинхуа.

Очень старается, чтобы мне было с ним дружить полезно. Поесть китайские бургеры я не против, но садиться Ли на шею со старта не хочу — нужно соблюдать баланс, а не эксплуатировать единственного друга и толстый кошелек его папани.

— Понял, — покивал я. — Давай пока подождем с «Маком» — бабушка перед отъездом наготовила мне кучу всего, нужно это съесть. Кстати, ты голоден? Один я не справлюсь, а выбрасывать еду для деревенского всё равно, что совершить страшное преступление.

— Не голоден, но могу посидеть за компанию, — застеснялся Ли.

— Тогда поедим чуть позже, когда проголодаешься, — не дал я ему слиться. — Идем.

Мы вошли в корпус, я приложил к «вертушке» свою карту — она не только дверь в комнату открывает, но и служит пропуском — и приготовился было изучить способ, которым нужно принимать гостей: в России друзья Ивана, приходя к нему в гости, оставляли «в залог» документы — как Хуэй Ли удивил меня, «пропикав» свою карточку и благополучно проследовав за мной.

— Они универсальные? — спросил я.

— Нет, только для своего корпуса, — покачал он головой, убрав карточку в кошелек и убрав тот в карман. — Просто я решил переехать — пятый корпус построили раньше, кое-где потрескалась штукатурка, и стиральная машинка там старая. А еще… — продолжил смущенно излагать надуманные причины для переезда.

Очевидно, почему он переехал, но я конечно об этом не скажу.

— Здесь хороший корпус, — с улыбкой покивал я, когда он замолчал.

К этому моменту мы успели подняться в лифте на мой этаж.

— Только жильцов мало как-то, — шагая по коридору, решил проконсультироваться со «старожилом». — Это во всем Цинхуа летом так?

— На этажах с одноместными комнатами, — ответил Ли. — Пусть Цинхуа и элитный университет, но многие родители скупятся платить за возможность своих детей жить в одиночку. Или просто считают, что делить с кем-то комнату им будет полезно. Впрочем, на лето отсюда уезжают очень многие. К концу каникул на кампусе будет не протолкнуться. Меня, кстати, сюда заселили, — как бы невзначай указал на дверь напротив моей.

Даже пугает немного такая «легкость на подъем».

— Так мы соседи! — улыбнулся я. — Это хорошо — в деревне добрососедские отношения очень важны, потому что от соседей никуда не денешься — сама судьба сделала так, чтобы вы жили рядом и все время видели и слышали друг друга. Помочь тебе перевезти вещи из старой комнаты?

Ли в китайской деревне не жил, поэтому иронии в моих словах не разглядел. Но она и направлена не на него, а на тех добрых односельчан, которые не стесняются влезать в семейные разговоры прямо из-за забора.

— Нет, я уже переехал, — отказался Ли.

— Заходи, — открыл я дверь своей комнаты. — Я быстро.

Пока сосед любовался на завернутую в одеяло кастрюльку — чтобы рис с курочкой остались горячими до ужина — я переоделся в красные шорты — типа поддержал «дресс-код» друга — и желтую футболку.

— Будешь готовить сам? — спросил он, указав на плитку.

— Правилами не запрещено, — ответил я.

— Не запрещено, — подтвердил он. — Просто обычно так не делают — здесь питаться в забегаловках обходится дешевле, чем покупать продукты и готовить самому.

Так это смотря какие продукты и что из них готовить.

— Для меня это неактуально, — улыбнулся я. — Я же деревенский, у нас там много земли и почти вся еда — своя. По плану я должен был вернуться в деревню до осени, но у меня появились кое-какие дела, поэтому придется дождаться посылку. Экологически чистые, выращенная своими руками и приготовленная с душой еда всегда лучше того, что подадут в кафе. Знаком с термином «пищевая промышленность»?

— Знаком, — несколько опешил от напора Ли.

— «Промышленность», — повторил я с важным видом. — От этого слова так и веет чем-то мертвым, химическим и даже пластмассовым. Как говорит мой отец Ван Дэи: качественная еда — основа всего! Когда у Китая были тяжелые времена, народ от голода спасла именно пищевая промышленность — просто нужно было насытить рынки большим количеством дешевой еды. Польза от нее сомнительна, но тогда выбирать не приходилось. А сейчас, когда Китай стал настоящим экономическим гигантом, народ все чаще начинает предпочитать натуральные, фермерские продукты. Например, закопченная буквально вчера свиная нога. Или наваристый куриный бульон из свежайшего мяса. Или сливы, сорванные прямо с растущего за окном моей деревенской комнаты дерева. А уж собственноручно сваренный сыр…

Пацан шумно сглотнул и заурчал животом, поддавшись натиску фермерского эко-продукта.

— У меня осталось немного сыра, чуть-чуть фруктов и вот этот дивный рис с картошкой по фирменному бабушкиному рецепту, — указал я на кастрюльку. — Идем на кухню, нужно съесть, пока горячее. Когда мои запасы кончатся, отплатишь мне бургерами.

— Тогда я помою посуду, а еще у меня осталась половина пирога с яблоками — утром купил, — не пожелал оставаться в моральном долгу до самого конца недели Ли.

— Договорились, — кивнул я. — Отметим наше соседство небольшой пирушкой, — вытянул руку ладонью вперед, и сосед неуклюже дал мне «пять».

— Я быстро! — после этого заявил он и побежал за пирогом.

Хороший пацан.

За обедом Хуэй Ли продолжил рассказывать о себе, по моей просьбе делая это на русском:

— Моя мама была кореянкой — они с отцом познакомились в Москве, ее семья жила там уже третье поколение. Сначала все было неплохо, но потом она ушла от отца к японцу и уехала с ним в Японию, бросив нас. Меня воспитывала бабушка — отец купил для нас дом в Подмосковье, городок назывался Королёв — в честь русского космического ученого.

— Знаю такого ученого, — покивал я.

— Городок был неплохим, а русские к нас, китайцам, относятся хорошо — даже почти не смеялись над моей фамилией, — вполне искренне улыбнулся Ли, и я испытал гордость за приверженность соотечественников Ивана идеалам дружбы народов. — Если немного переделать ее, она звучит как…

— ***, — опередил я.

Рассмеявшись — русских, а это в первую очередь не разрез глаз, а менталитет, очень веселит, когда иностранцы осваивают русский мат — Ли спросил: