Варенье

Андрей упал. Удар был в плечо. Андрей быстро вскочил на ноги. Мужчина опять ударил – уже в лицо. Андрей снова упал. Лицо было в крови. Андрей не хотел драться, хотел по-хорошему. Если бы он знал, что все так получится, он, возможно, прошел бы мимо. «Не надо. Может, хватит, – взмолился Андрей. – Я не умею драться. Не хочу быть битым». Андрей не вставал. Лежачего не бьют. Вдруг резкая боль в животе пронзила все его тело. Мужчина пинал. Андрей в страхе закрыл лицо руками.

Только бы не в лицо… Мужчина пинал, не разбирая. Андрей хотел отползти, мужчина опять ударил. Андрей ничего не помнил. Когда он пришел в себя, открыл глаза, видел только один глаз, правый. Мужчина стоял в стороне, больше не бил. «Устал. Может, надоело, – подумал Андрей. – Как я теперь без глаза? Инвалид! Это на всю жизнь. Кому я теперь нужен? Калека! Как жить дальше? Рука, нога может срастись. Но как без глаза?»

– Чего стоишь? Добивай уж! – крикнул Андрей.

Мужчина даже не повернул головы. «Сейчас уйдет, и все, – думал Андрей. – А как я?» Были выбиты зубы. Андрей вспомнил про железный прут, прислоненный к двери у магазина, чтобы дверь не закрывалась. Он с трудом поднялся. Мужчина уже хотел уходить, повернулся спиной. Андрей взял прут и что было силы ударил им по голове своего обидчика. Мужчина сразу обмяк, повалился на спину. Лицо его сделалось мертвенно-бледным. И тут только Андрей понял, что натворил: был человек и – не стало человека… как заводная игрушка…пока цела, заводится, как сломалась – хлам. Так и с человеком, пока сердце бьется – живет.

«При чем здесь игрушка? – ничего не мог понять Андрей. – А при том, что человек тоже игрушка. Очеловеченная игрушка. Игрушка. А где же милиция?»

Ты доволен? Кровь пролилась. Это я, автор, спрашивал себя. Я не хотел лишать жизни мужчину в ладно сшитом пиджаке. Это не входило в мои планы. Я хотел попугать Андрея… Но кто-то должен был умереть, не мужчина, так Андрей. На этом строился сюжет.

Тошнотворным был запах крови. У мужчины был проломлен череп. Странная женщина исчезла. Ее нигде не было видно. Неужели я не мог разнять, вызвать милицию? Я хотел утаить от Андрея прут… Но кровь должна была пролиться. Эта мысль сидела в моей голове, как заноза.

Андрей стоял над трупом, бессильно уронив голову на грудь, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. Лицо его было разбито.

Мужчина, лежавший у «Одежды» в луже крови, уже – труп, все был у меня перед глазами. Тонкой струйкой все еще сочилась кровь из проломленного черепа…

Мона Лиза.

Ее маленькие глазки смотрели на мир с озорством. …добрая, приятная улыбка, робкий вопрошающий взгляд. Небольшого роста. Кто она, эта женщина, спрашивал я себя на перроне.

– Вон Лиза… – тронул меня приятель за плечо. – Сейчас я тебя с ней познакомлю. Интересная женщина. Вон сидит у окна в конце вагона.

Это была моя женщина-загадка с перрона. Лиза была в черной шубе, белая, сильно потрепанная, словно, в лучшем случае, ею играли в футбол, белая шапка. Лет сорока, больше.

До отправления электрички оставались считанные минуты. Пассажиры в вагоне заняли места, освоились. Я ждал, когда поезд тронется. Под стук колес хорошо думалось.

– Здравствуй, Лиза, – с какой-то наигранной веселостью в голосе, заранее чему-то улыбаясь, сказал приятель, сел напротив маленькой женщины. – Познакомься, Андрей, – представил он меня.

– Очень приятно, – улыбнулась Лиза, задержав на мне взгляд.

Я тоже улыбнулся – взаимно.

– Куда поехала? – спросил приятель.

– А ты куда поехал? – подняла Лиза головку в безобразной шапке.

– По делам, – был ответ, отчитываться приятель не собирался.

– Я тоже по делам, в областную больницу поехала, – разом пропала у Лизы вся веселость, но до грусти дело не дошло.

– Тебя в нашей больнице уже не лечат?

Лиза тихо рассмеялась на шутку.

– …не лечат, не лечат. Направление дали. Наверно, на койку положат. С легкими что-то… – Лиза замолчала и принялась выбирать из старой черной шубы нитки, пух…

– Ты, Лиза, на группе? И сколько выходит, много? – выспрашивал приятель.

– Много. Больше, чем ты зарабатываешь.

Приятель вытаращил глаза, изобразил на лице крайнее удивление. Лиза не выдержала, рассмеялась

– Тогда, Лиза, я с тобой играю. Ведешь в ресторан? – приятель незаметно подмигнул мне, мол, видишь, что я тебе говорил…

– В ресторан? – удивилась Лиза. – Это вы должны вести меня в ресторан. Верно? – вдруг Лиза обратилась ко мне.

Я смутился, конечно, мужчина должен вести в ресторан. Лиза, не дождавшись от меня ответа, опустила голову, затеребила шубу, точно птица, – ее маленький острый носик походил на клювик.

– Ты одна живешь? – дознавался приятель.

– Почему одна? Сегодня я ему свистела, свистела… а он не пришел, – вздохнула Лиза.

– Как свистела?

– Как? Очень просто. Как свистят, – Лиза сложила ярко-накрашенные губы трубочкой, надула щеки. – Мне надо было сказать ему, чтобы он мою собаку накормил. Ничего, придет – увидит: я ему записку оставила. Я всегда ему свищу.

– …вечером?

– А что? Детей у меня нет, – опять принялась Лиза за шубу…

– Коновалова знаешь?

Лиза опустила голову.

– Знаю.

– Он был у тебя?

– Он какой-то нехороший, грубый… – отвечала Лиза как на духу.

– Я скажу ему, что ты его приглашаешь…

– Не надо, – отвернулась Лиза к окну, когда повернулась – звонко рассмеялась.

– Коновалова, что ли, вспомнила? – не знал приятель, что и подумать.

– Вовсе нет… Я была в прошлом году на курорте в Сочи и там познакомилась с одним художником. Он за мной ухаживал. Один раз пошли мы с ним в кафе. Он взял суп харчо. Пообедали, все нормально. Пришли к нему, и тут все началось… Открылся понос… – Лиза в кулачок рассмеялась. – Всю ночь он бегал, через каждые полчаса…

– А ты что?

– А что? Утром ушла.

– Ничего не было?..

– Всю ночь бегал… – улыбалась Лиза.

Какая веселая, интересная женщина, наверно, думали в вагоне, так мне казалось или хотелось казаться. Еще одна остановка – новые пассажиры, новые разговоры.

– Вон, Лиза, твой жених идет, – кивнув на проходившего в другой вагон нетрезвого мужчину, сказал приятель.

– Это не в моем вкусе, – просто ответила Лиза. – Я люблю молоденьких, стройных.

– Ух ты, какая?!

– Раньше я хорошо умела зазывать, строить глазки. Сейчас – не то, – безнадежно махнула Лиза рукой.

– Ишь какая! Молодых ей подавай! Посмотри на себя… – явно хамил приятель. – Развращаешь молодежь. За это статья есть. Посадят.

– А что? Они сами лезут. Я их на веревке не тяну, – нисколько не обиделсь Лиза.

– Тебе уже скоро пятьдесят…

– И тебе будет пятьдесят, – сдержанно улыбнулась Лиза.

– Я буду всегда молодой!

– Такое невозможно, – это Лиза знала точно, был опыт.