Ваше Сиятельство 11

— Наташ, я говорю об экзоментальном сканировании по Ларину. А ты о чем подумала?

— Знаешь, Саш, ты!.. — ее щеки вспыхнули еще ярче — я прямо залюбовался.

— Ого, какой прогресс! Ты меня даже начала называть на «ты»! Наташ, — я снова взял ее руку, и она ее не вырывала. — Давай будем проще? Неужели ты всерьез могла подумать, что перед нашей непростой высадкой, я затяну тебя в каюту и проявлю нечто нескромное?

— Нет, не думала! Просто намеки крайне ненормальные! — она сжала мою ладонь, и я почувствовал, что в ее с виду не слишком тренированном теле кроется сила.

— Знаешь, если говорить о ненормальном, то в одном из известных мне миров есть такая поговорка: каждый думает по мере своей распущенности, — я улыбнулся, заглядывая в ее красивые, зеленые глаза.

— Глупая поговорка. Потому как на самом деле каждый думает настолько, насколько ему позволяют мозги. И если они на месте, то человек в первую очередь рассматривает самые неприятные для себя варианты развития событий. Я очень сожалею, корнет, что теперь не вы у меня в подчинении, — она тоже улыбнулась мне в ответ. Вышло это у нее мило и одновременно как-то опасно.

— Об этом мы обязательно поговорим позже. А сейчас у нас мало времени. Нужно успеть провести сканирование по Ларину. Поспешим в каюту. Тем более я переживаю за Бабского, — я направился по коридору вдоль стальных панелей, над которыми мерцали туэрлиновые кристаллы.

— Волнуешься, что он с твоей Элиз? Не беспокойся: Бабский, у него свои причуды, но он вовсе не бабник, — Бондарева поспешила за мной.

— Я переживаю, что Элизабет убьет его, если он допечет ее своими шутками, — я свернул налево, кивнув приветствовавшего нас мичману.

— Она твоя любовница, да? И Ольга Борисовна знает об этом? — тихо спросила Бондарева.

Я ответил ей, когда мы остановились у двери каюты, той самой, в которой недавно летели с Ольгой на базу «Сириуса»:

— У меня нет секретов от Ковалевской. Она позволяет мне любовниц. В ограниченных, конечно, пределах. А ты… уже если пошли на такие откровения… У тебя были любовники?

— Нехороший вопрос, корнет. Очень нехороший. Ведь я замужем. Никому бы в голову в «Грифоне» и во всем «Сириусе» не пришло бы в голову спросить меня о подобном, — сердито произнесла штабс-капитан.

— Наташ, но ты же сама об этом заговорила. Я лишь расширил границы твоего вопроса. Давай будем проще и добрее друг к другу? — я сделал маленький шаг, разделявший нас. Сейчас мне невыносимо хотелось ее обнять, слегка оплетая рукой гибкую талию баронессы. Обнять и прижаться к полным и сочным губам Наташи своими. Я не сомневался, что если я это сейчас сделаю, то в ответ тут же заработаю душевную пощечину. Но пощечина — это такая мелочь. Я столько отхватывал их, что, если перечислять, язык устанет. Просто не время сейчас было проявлять столь нахальную инициативу. Пришлось довольствоваться близостью ее зеленых прозрачных глаз и едва уловимым запахом персидских духов.

— Открывай дверь, — сказала Бондарева, вполне понимая, что я удержался от того, чего очень хотел. Менталисты легко распознают подобные порывы, если их не умеешь скрывать. Я же не скрывал, наоборот показал свое желание. Это полезно: ведь мы начали играть в такую игру еще в ее кабинете на «Сириусе». — И чтоб ты не сомневался: у меня никогда не было и быть не могло любовников! — добавила она, когда я повернул стальную ручку двери. — А еще ты должен понимать, кто мой муж, — почти беззвучно произнесла баронесса, когда дверь открылась.

Когда мы вошли, Элизабет стояла возле иллюминатора, вглядываясь в сумерки, опустившиеся на землю. Сомневаюсь, что с большой высоты и в полутьме госпожа Стрельцова могла разглядеть что-то интересное. Скорее это был способ не слушать Бабского, который вещал очередную веселую историю.

— Элиз, дорогая, сейчас я скажу кое-что неприятное, — начал я, подходя к ней и понимая, что она отнесется к этому с легкостью, как и любому моему капризу. После недолгого сложного периода наших отношений, прервавшегося ее поездкой в Лондон, для меня она стала сущим ангелом. И я не представлял, может ли Элизабет оказать хотя бы в чем-то. — Мне нужно побыть с Натальей Петровной здесь наедине, — продолжил я. — Примерно полчаса. Забери с собой Алексея Давыдовича и сходите в кают-компанию, попейте кофе.

Бабский тут же вскочил с места и, глядя расширившимися от изумления глазами, расхохотался.

— Вот к чему приводят посещения рубки «Ориса»! — воскликнул он. — Или вы до нее не дошли?

— Я чего-то не понимаю, Александр Петрович? Насколько мне известно: для процедуры экзоментального сканирования по Ларину требуется минимум три опытных мага-менталиста. Даже если вы считаете себя достаточно опытным в ментальном восприятии, то нам никак не обойтись без виконта Бабского, — заметила штабс-капитан, указывая напряженным пальцем на Алексея.

— Все верно, если опираться на учебники и наставления всяких важных особ из академии. Но мы же живем реальной жизнью и пользуемся реальной магией. Для экзоментального сканирования нужен лишь один хороший менталист, остальные дают ему свою энергию, потому как ресурса одного мага недостаточно даже на пиковом всплеске. Ты, Наташ, хороший менталист? — подходя к Элизабет, я обернулся к Бондаревой.

— Да, я хороший специалист своего профиля и умею делать экзоментальное сканирование на высоком уровне, — нахмурившись ответила она.

— Вот и отлично. Могу тебя заверить, тебе хватит моей энергии. Третий маг нам не нужен. И я прошу выйти господина Бабского и Элизабет лишь потому, что они будут создавать ненужный фон. Чем меньше людей рядом, тем чище будет твое восприятие. В идеале тебе побыть бы на время процедуры одной, но увы, без внешней подпитки ничего не выйдет, — пояснил я, нисколько не преувеличив. На самом деле такая штука как экзоментальное сканирование мне известно из прошлых жизней под другими названиями. И подобный шаблон имелся у меня в архиве. Я пользовался им редко, может в одной жизни из пяти, и поднимать его сейчас не было смысла, потому как на это ушло бы много времени и скверно бы сказалось на моем состоянии.

— Ты так в себе уверен? — Бондарева пронзительно смотрела на меня и даже слегка щупала ментально, проверяя не шучу ли я.

— А ты почувствуй, — я открылся ее щупанью шире, затем обнял Элизабет, поцеловал ее и сказал: — Дорогая, прогуляйся с господином Бабским. Он веселый, кучерявый парень. С таким не будет скучно.

— Ради тебя, мой демон, я еще готова потерпеть его, — шепнула мне англичанка и направилась к двери.

— Мне было бы очень интересно посмотреть, как вы это сделаете. Но раз так надо… — Алексей развел руками. — Только слишком не заигрывайтесь! — виконт весело подмигнул мне.