Ваше Сиятельство 11

— Я сказал не дергаться! Деньги на стол, иначе разлетятся ваши дурные головы! — говоря это необычным для себя суровым голосом, барон отметил, что такая речь звучит гораздо лучше, убедительнее. И вовсе необязательно использовать в ней маты, как это делали мерзавцы из Черных Костей.

— У нас мало денег! Только на пиво наскребли… — тот, что в рыжей куртке подрагивающей рукой положил на стол горстку монет и несколько смятых купюр. Его приятель, побледнев, насколько позволяла темная кожа индуса, тоже выложил содержимое левого кармана. Несколько монет покатились по столешнице, упали на пол.

— Вздумаете идти за мной — убью! — предупредил барон Милтон, сгреб со стола мелочь и несколько намокших купюр левой рукой, правая уверенно держала «Каракурт» в готовности.

Деньги… За эти несколько минут Майкл разбогател не более чем на тридцать фунтов, если не считать мелочь. И вовсе не в этих мокрых от пива бумажках было дело. То, что сделал сейчас Майкл Милтон имело несоизмеримо более высокую ценность. Он снова перешагнул через собственные страхи. Быть может он наконец нащупал тот самый стержень, который должен быть в каждом настоящем мужчине. Только этот стержень должен быть вовсе не для того, чтобы грабить и убивать, но для того, чтобы уметь постоять за себя, за своих близких, по большому счету за весь этот мир, чтобы он стал чище, хоть немного справедливее.

Выходя из бара, Майкл решил, что эти деньги — последнюю сегодняшнюю добычу — он разделит между двумя нищими, которые сидят возле лавки господина Макбретни. А тех семи с лишним тысяч фунтов, которые стали добычей в пабе «Three Old Barrels» с лихвой хватит, чтобы перебраться в тихий район на окраине Лондона и затаиться там.

Быть может под воздействием виски или на волне душевного подъема Майкл даже подумал, что позже он сможет придумать, как вызволить Элизабет их тюрьмы. Ведь она — единственный по-настоящему родной ему человек. Отчего-то вспомнилось прикосновение ее губ к члену, а потом ощущение от ее тесной и мокрой пещерки. Тогда он, Майкл Милтон, был так скован страхом, что в первый раз не смог даже кончить и Элиз посмеивалась над ним. Посмеивалась над его нерешительностью, робостью, как она выразилась «идиотской непорочностью». Боги, как давно это было!

Держа ладонь на шероховатой рукояти «Karakurt», Майкл свернул на Чиксан-стрит. До дома мисс Шухер оставалось пройти пару сотен шагов. Уже было темно, чему способствовал туман, снова наползавший со стороны Темзы. В нем огни туэрлиновых светильников казались желтыми пятнами. Возле газетного киоска на углу барон Милтон заметил три силуэта — скорее всего кто-то из банды Костлявого. Страха встречи с ними не было совсем, но не хотелось привлекать внимание и вступать в ненужные разговоры. Сойдя с тротуара, Майкл обошел освеженный участок по краю дороги и вошел в подъезд. Поднялся по лестнице и постучал в дверь Синди.

Тут же послышались легкие, быстрые шаги Синди, лязгнул замок и задвижка.

— Майкл! — взвизгнула мисс Стефанс. — Почему так долго! Майкл! Не смей больше так поступать со мной! Я ждала тебя к обеду! Бомбей всегда возвращался к обеду! И ты должен!

— Так вышло, — отозвался барон, проходя в коридор. Опираясь на стену, стянул туфли и направился на кухню.

— Майкл, ты снова пьяный! Ты хочешь, чтобы я перестала тебя любить! — требуя ответа, Синди вцепилась в его рукав.

Майкл сделал еще несколько шагов.

— Отвечай немедленно! Не зли меня, Майкл! — взвизгнула Синди и глаза ее стали злыми.

— Был тяжелый день, — нехотя отозвался барон, сунул руку в карман и достал тысячу фунтов, которые отложил заранее. — Вот, возьми. Это на продукты и если еще что-то потребуется, — о плане бегства из Уайтчепеле он решил пока ей не говорить — нужно было многое взвесить.

— Ого! Так много! Майкл, ты как Бомбей! — мисс Стефанс даже приоткрыла рот и захлопала свеженакрашенными ресницам.

— Не надо меня с ним сравнивать, — Милтону стало неприятно, что Синди так часто упоминает своего бывшего любовника. — И знаешь что?..

— Нет… — тихо произнесла она, попятившись к столу.

Майкл подхватил ее, усадил на этот самый стол и рывком задрал юбку. Вышло неожиданно грубо, так что затрещал тонкий ситец.

— Я хочу так! — сказал он, разводя ее ноги.

— Майкл! — Синди скруглила ротик. Сейчас было совсем непонятно, что выражают ее влажные глаза с расширившимися зрачками: то ли изумление, то ли испуг, то ли неожиданно нахлынувшее желание.

Ее трусики упали на пол. Барон Милтон задрал ноги своей любовницы, устраивая их на своих плечах. Левая рука смяла хрустящие волоски на лобке госпожи Стефанс, и та тоненько пискнула:

— Майкл! Ну, пожалуйста, Майкл!

Его член ткнулся в ложбинку, сильно нажал на нее. Нажал еще и нашел вход. Синди завизжала точно как поросенок. Если первый раз этот ненормальный визг напугал Майкла, то сейчас лишь раздразнил. Барон подхватил мисс Стефанс под худые ягодицы и рывком притянул к себе, насаживая на своего крепкого бойца на всю глубину.

В этот момент кто-то громко постучал во входную дверь. Стук сменился ударами.

* * *

— Так! Спокойно! Руки! — я схватил ее за руки, хотя она попыталась их вырвать.

— Ты сожжешь меня! — выдавила штабс-капитан, лицо ее пошло пятнами.

— Спокойно, Наташ. Это обратная процедура. Просто расслабься, — не закрывая глаз, я перебросил часть внимания на тонкий план, обратил основные энергетические потоки вспять. Через несколько секунд Бондарева обмякла, точно спущенный мячик.

— Как это у тебя получается, граф Елецкий, — она насторожено смотрела на меня. — Почему у тебя столько энергии? Как ты так легко ей управляешь?!

— Ответ дорогая, прост: потому, что учился не по учебникам. Или, скажем, не по тем учебникам. Расслабься. Еще расслабься. Вот так, — я с удовлетворением отметил, что помимо мышц Наташи расслабились, вернее разрядились ее ментальные структуры. — Ты слишком зажата. Запомни, концентрация силы и перенапряжение, хоть ментальное, хоть физическое — вещи противоположные. Ты начала сопротивляться моему энергопотоку, начала сужать каналы и энергии стало некуда деться. А надо было всего лишь еще больше раскрыться.

— Величиной потока управляет ширина канала, — возразила Бондарева.

— Это так в учебнике Моисеева. На деле величиной потока управляет внимание мага и его намерение, которая определяется развитостью его ментальности. С последним у тебя все очень хорошо. Просто ты совершаешь ошибки, которые совершают многие маги, слишком привязанные к академическим знаниям, — пояснил я, все еще удерживая ее левую руку.

— Саша, откуда в тебе все это? Ну откуда?! — она слегка оттолкнула меня, встала с дивана.