Василиса Премудрая. Нежная жуть в Кощеевом царстве

А тут еще я все на виду ошивалась. Ходила рядом, прикрываясь желанием узнать его историю, а на самом деле мечтала задать ему главный вопрос, терпеливо дожидаясь, когда волку надоест уже отговариваться занятостью.

В конце концов он не выдержал, сдался…довольно скоро, на самом деле, я даже не ожидала. Хоть Тугарин и предупреждал, что сотника женское внимание не радует, сложно было представить, что не радует оно Воя настолько, чтобы в самый разгар тренировки (волшебное зрелище), оставить все на уже привычного к этому, помощника и уверенно направиться ко мне.

— Хорошо, царевна, расскажу что ты хочешь слышать, — решительно пообещал он и рассеянно почесал за ухом.

— Блохи? — сочувственно спросила я, не сразу осознав, насколько бестактен был мой вопрос. Но Вой не обиделся и даже не смутился.

— Три дня уже мучаюсь. Связался с Серым на свою голову, — фыркнул он.

О том, как сотник отправился на поиски Лихо с Серым Волком, который был лучшим в делах выслеживания нечисти, хотя являлся совсем даже не оборотнем, а обычным волком и как умудрился нахвататься блох от своего товарища за считанные часы, и о том, как теперь безуспешно пытался их вывести, я слушала с неожиданным интересом.

История была забавная, хотя сам Вой едва ли считал ее таковой. Еще в самом начале он прислонился к потемневшему от времени бревну забора, на котором я восседала, да так и продолжал стоять, изредка почесываясь, и приглядывая за своими оборотнями.

— А Елова так на меня и злиться, не хочет капли давать.

— Капли?

— Чтобы блох потравить, — вздохнул он.

— А злится чего?

— На прошлой седмице я к ней Лешего провел. С разрешения царя, конечно. Думал, помирятся наконец. Так она мужа своего метлой погнала, аменя побранила и велела путь к ее избушке забыть.

— А Кощей? С ним она что утворила? — с любопытством спросила я.

— Окстись, царевна, что бы она осмелилась государю злого сказать?

— Ничего. — вынуждена была признать я. Едва ли кому-то могло пожелаться гнев царский на себя навлекать. Впрочем, о Кощее я думала сейчас мала. Эта безвыходная ситуация, в которую попал вожак, являлась идеальным предлогом для того, чтобы о взаимопомощи сговориться. — А знаешь, я ведь могу у нее за тебя попросить, у Еловы. Вдруг мне не откажет?

— И что взамен желаешь? — полюбопытствовал проницательный волк.

— Всего-то один ответ на один вопрос.

— Про проклятие ничего не расскажу, — отрезал он, сразу же смекнув к чему дело идет.

— Даже за избавление от блох? Если ты опасаешься, что уговор наш для тебя невыгодным станется, то не нужно. Я ж не сейчас ответа прошу, вот принесу тебе капли и обменяемся, а?

— Не могу я тебе ничего рассказать.

— С чего бы это? — озадачилась я.

— Змеи слово с меня взяли.

Хитрые, предусмотрительные, скользкие гады…

— Ну хоть сказать кто еще подробности про проклятие знает кроме Змеев можешь? — безнадежно спросила я.

— Нет таких больше, — покачал он головой, — Кощей не желает тайну свою разносить. Знают только верные.

— А Мыш вот…

— Он за свое любопытство и умению не касающуюся его информацию узнавать, уже поплатился.

— Да знаю, — отозвалась я грустно. О том, что страшно-ужасное наказание его за болтливость ждет мне было уже известно.

— Аспид с малолетства за Кошем приглядывает, он свою верность доказал, сыны его с царем нашим росли, сами ему как братья стали, а я жизнью обязан и тогда лишь мой долг будет уплачен, когда жизнь эту я вернуть смогу. — пояснил волк сочувственно.

И я тут же оживилась, цепко ухватившись за его слова:

— То есть, знает еще Полоз!

— Ты скорее сама все узнаешь, чем Полоза найдешь, — усмехнулся Вой.

— Ну и ладно, — пробурчала я, спрыгнув с забора и уже собираясь покинуть полигон.

— Ты куда? — удивился сотник.

Ответила я не оборачиваясь, лишь только чуть замедлив шаг:

— К Елове, капли пойду просить.

— Царевна!

— Чего?

— Спасибо.

— Василиса я. — недовольно ответила на благодарность.

Елова встретила меня неожиданно дружелюбно, а на просьбу помочь таки сотнику избавиться от его проблемы, предложила попервой чаю попить. Я согласилась, не желая обижать ту, кого о подмоге пришла просить. Прошла в ее дом и села за ее стол — такой необдуманный и немногожечко самоубийственный выбор.

Мне стоило бы помнить, как прошлое наше чаепитие приманило богатыря и чуть не закончилось открытием моей тайны.

Мне стоило бы помнить, что все секреты всегда выходят наружу.

Мне стоило бы не удивляться, когда в дверь робко постучали и оборотень с опаской разрушил мгновение покоя.

— Царевну просят в тронный зал.

— Меня Василиса зовут, — раздраженно высказала я кружке с чаем.

— Не злись, — мягко посоветовала Елова. Пока Кощей не признает тебя, никто не признает. Так ты неназванной ходить и будешь.

— Но Змеи…

— Змеям дозволено больше, чем другим. Мыш с Бежаной к тебе приставлены, им тоже разрешение дано, для других же ты просто царевна.

— А для тебя?

— А для меня, Василиса, запретов нет с тех пор, как я лесу стала ближе мужа моего. — имя мое она выделила особо, произнесла его с гордостью, убеждая меня в своей свободе. Потом улыбнулась сочувственна и поторопила. — Шла бы ты, коли Кощей зовет, значит важное что-то. А капли, так уж и быть, я Вою передам.

— Спасибо!

Волк за дверью прятал глаза и поджимал уши…казалось, он даже хвост бы с удовольствием поджал, но храбрился и отчаянно пытался не показывать своего страха — получалось у него так себе.

— Что-то случилось? — нахмурилась я, уловив его трусливую нервозность.

— Царь в гневе. — коротко ответил волк.

— И хочет видеть меня?

На этот раз я удостоилась только кивка, будто бы оборотень не хотел со мной разговаривать, опасался, что заговорив, переманит на себя часть моего невезения и сокрушительный кусочек Кощеевой злости. Он не сомневался, что злиться его государь именно на пришлую царевну. А самое паршивое заключалось в том, что я тоже в этом не сомневалась, но все равно шла за волком. На свою собственную казнь шла.

В тронном зале ждал меня не один Кощей. Тут так же был ворон, выклевывающий еще теплое мясо из поверженной тушки почтового голубя, что пролетел так много верст, преодолел столько государств, чтобы жизнь свою закончить в когтях страшной, хищной птицы. И тут же были Змеи, мрачные, прячущие от меня глаза, смущенные, раздосадованные, злые и в то же время виноватые — опасная и тревожная смесь.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила я, запрещая себе думать о плохом.

— Случилось? — эхом отозвался холодный голос Кощея. — Действительно случилось, княжна. Пришло письмо от Медного царя.