Василий Головачёв представляет: Золотой Век фантастики

Дни, которые последовали за этими событиями, были для Мэтью Карса странными, долгими днями. Он по памяти нарисовал карту и обозначил среди холмов место, где расположена гробница, и Рольд изучал ее, пока не запомнил так же хорошо, как свой собственный дворец. После этого пергамент был сожжен. Рольд взял один из лучших боевых кораблей и отборную команду. Он отбыл из Кхондора той же ночью. Джаксарт отправился с ним. Все понимали, насколько опасно это путешествие. Но одиночный корабль, сопровождаемый разведчиками-Пловцами, мог избежать патрулей сарков. Они собирались укрыть корабль с частью команды в укромной бухте, в то время как остальная часть экипажа проделает остаток пути но суше.

— Если на обратном пути что-нибудь случится, мы потопим корабль немедленно, — мрачно сказал Рольд.

После того как корабль отчалил, оставалось только ждать. Карса не оставляли без охраны ни на минуту. В его распоряжение отдали три маленьких комнаты в нежилой части дворца, и стража все время находилась при нем.

Разъедающий страх не оставлял его, несмотря на все усилия держать себя в руках. Он поймал себя на том, что прислушивается к внутреннему голосу, наблюдает за неприметными знаками, которые не были частью его самого. Ужас происшедшего в Гроте Мудрых оставил на нем свою отметину. Он знал это. И, отдавая себе в этом отчет, Карс не мог забыть об этом ни на минуту. То, что так страшило его, не было страхом смерти, хотя он был человеком и не хотел умирать. Но это был совсем иной страх. Это ужас потери самого себя, когда его душа и тело полностью подчинены захватчику. Хуже, чем страх сойти с ума, мучило его жуткое предчувствие того, что Рианон опять овладеет его волей.

Эймер приходила часто и подолгу разговаривала с ним. Он знал, что она наблюдает за ним, пытаясь снова увидеть признаки присутствия Рианона. Но когда она улыбалась, ему казалось, что ничто ему не угрожает. Она не осмеливалась снова заглянуть в глубь его души.

Но однажды Эймер снова заговорила об этом.

— Ты пришел из другого мира, — сказал она со спокойной уверенностью. — Я знала это еще тогда, когда увидела тебя впервые. Память о нем я прочитана в твоих мыслях. Память о мертвом, пустынном месте — очень странном и печальном.

Они стояли на крошечном балконе, почти на самой вершине скалы, и сильный ветер дул им в лицо с полосы зеленого леса. Карс кивнул:

— Печальное место, да. Но и в нем есть своя красота.

— Красота есть даже в смерти, — сказала Эймер. — Но я счастлива, что жива.

— Тогда давай забудем об этом. Лучше расскажи мне о том мире, который бурлит вокруг нас. Рольд говорит, что у тебя очень много общего с Халфлингами.

Она засмеялась.

— Он шутит иногда, говоря, что я не настоящий человек, а фея или что-то в этом роде.

— Ты и не похожа на человека, особенно сейчас, когда лунное сияние струится по твоему лицу и твои косы отражают этот свет, — сказал Карс.

— Иногда я хотела бы, чтобы это было так. Ты никогда не был на островах Крылатых?

— Нет.

— Они похожи на замки, встающие из глубины моря, почти такие же высокие, как и Кхондор. Когда крылатые люди берут меня к себе, я так жалею о том, что у меня нет крыльев, потому что им приходится переносить меня с места на место или же я должна оставаться на земле — а они летают вокруг меня. Кажется, что полет — это самое чудесное, что может быть в мире, и я плачу, потому что никогда не смогу подняться в воздух. Но когда я провожу время с Пловцами, я так счастлива! Мое тело очень похоже на их, только не такое обтекаемое. И это прекрасно, так прекрасно — нырнуть в сверкающую воду и увидеть сады, которые они там выращивают, странные красивые морские цветы, колеблющиеся при движении воды, и ярких рыб, скользящих, как птицы, между ними… И их города, стеклянные колпаки в океане, в неглубоких местах, в прибрежном шельфе. Днем они сияют золотом, как огонь, а ночью кажутся серебряными… Там все время тепло, а воздух чистый и спокойный, и у них есть маленькие пруды, где дети учатся плавать, готовясь стать достаточно сильными, чтобы выйти в открытое море… Я очень многому научилась у Халфлингов, — заключила она.

— Но дхувиане — тоже Халфлинги? — спросил Карс.

Эймер пробрала дрожь.

— Дхувиане — самая старая раса Хал флинтов. Их теперь осталось совсем немного, и все живут в Кара-Дху.

Карс внезапно спросил:

— Ты владеешь мудростью Халфлингов — не могла бы ты избавить меня от того дьявольского, что во мне сидит?

Она серьезно ответила:

— Даже Мудрые не научились еще этому.

Землянин в бессилии ударил кулаками о камень галереи.

— Лучше бы вы убили меня там, в гроте!

Эймер мягко положила руку на его плечо и сказала:

— Для смерти время всегда найдется.

После того как она ушла, Карс часами ходил взад и вперед. Он хотел выпить вина и боялся это сделать, чтобы не заснуть. Но когда усталость все же взяла свое, сторожа привязали его к кровати, готовые разбудить его, если он уснет. Карс задремал. Иногда его сон был кошмаром, иногда чужой голос проникал в его мысли, говоря:

— Не бойся. Дай мне сказать хоть одно слово.

Много раз он просыпался от собственного крика или был разбужен стражником, касавшимся острием меча его горла.

А голос шептал:

— Я не причиню тебе горя или зла. Я могу изгнать твой страх. Ты только выслушай меня.

Карс не знал, что его ждет: безумие или самоубийство. Он думал, не броситься ли ему с балкона в море.

Бокхаз был близок к нему, как никогда. Он был потрясен тем, что происходило с Карсом. Он был испуган и встревожен, но более всего огорчен тем, что секрет гробницы уплыл из его рук.

— Я же говорил тебе, что нам надо было договориться, — ворчал он. — Это величайшая сила и власть на Марсе, а ты просто так отдаешь ее! Отдаешь, не взяв даже обещания, что они не убьют тебя после того, как получат секрет гробницы.

Он сделал своими толстыми руками жест, как будто затягивал на шее петлю.

— Я повторяю: ты ограбил меня, Карс. Ты украл у меня целое царство.

В эти минуты Карс был даже рад бессовестной наглости валкисианина, потому что это отвлекало его и давало ему силы жить. Бокхаз все время сидел с ним, выпивал невероятное количество вина и каждый раз, заговаривая с Карсом, ухмылялся:

— Люди всегда говорили, что во мне сидит дьявол. Но настоящий дьявол живет в тебе, Карс!

И снова Карс услышал голос:

— Разреши мне говорить. Карс, и я объясню тебе все!

Его лицо передернулось, и руки нервно задрожали.

Потом пришли вести от Рольда. Их принес в Кхондор крылатый человек. Гонец был замучен до предела.

О том, что произошло, Карсу рассказала Эймер. Она могла бы и не делать этого. Он понял все и так, когда увидел ее бледное, как полотно, лицо.

— Рольд так и не дошел до гробницы, — сказала она. — Патруль сарков схватил его на полпути. Он пытался заколоть себя, но ему не позволили. Его отвезли в Сарк.

— Но ведь сарки не знают, что он владеет секретом гробницы, — сказал Карс, хватаясь за соломинку.

Эймер покачала головой.

— Они не дураки. Они хотят выведать планы Кхондора, и им надо выяснить, почему Рольд отправился в Джеккару на одном-единственном корабле. У дхувиан есть масса способов допросить его.

Карс сразу понял, что это значит. Ведь наука дхувиан чуть было не победила его собственный, чужой для этого мира рассудок. Очень скоро из Рольда вытянут его его секреты.