Вавилонская башня

— Политрук, помоги, дай руку!

Пётр поднял свой автомат и дал очередь в сторону оберштурмфюрера. Через несколько секунд на тропе появился Кузьма.

— Зачем ты расстрелял его? — спросил лейтенант, подойдя к Петру.

— Он нашего одного убил.

— Ну и что, могли бы допросить.

— Виноват, не сдержался.

Пётр посмотрел на мёртвого офицера, смачно плюнул в его сторону и выругался:

— Падаль фашистская!

На совещание, которое проводил штандартенфюрер, все офицеры стояли навытяжку и боялись вымолвить слово. Громы и молнии поражали каждого, кто смел высказать своё мнение. Гнев штандартенфюрера был объясним: на фоне неудач на фронте, гибель роты солдат, которая должна была прочесать небольшой участок леса, не могла вызвать иной реакции.

— Я вас спрашиваю, господин штурмбанфюрер, как рота могла попасть в засаду?

— Не могу знать, господин штандартенфюрер, — дрожащим голосом отвечал Шольц.

— А кто должен знать? Вы готовили эту операцию? Какого чёрта они оказались в этом болоте?

— Не могу знать.

— Да что вы заладили — не могу знать?!

— Я действительно не могу знать, господин штандартенфюрер. Командиру роты давались совсем иные инструкции, но он пренебрёг ими.

— Что за чушь вы несёте?

— Это не чушь, господин штандартенфюрер. Я лично инструктировал оберштурмфюрера перед операцией. Взгляните, вот его подпись.

Штурмбанфюрер подошёл к штандартенфюреру и подал ему инструкцию с подробным маршрутом следования, под которой красовалась подпись командира роты.

— Как видите, никакого болота там и в помине нет. Рота должна была обойти его, выйти к балке, развернуться цепью и начать прочёсывание.

Штандартенфюрер удивлённо прочитал документ несколько раз и уже более спокойным голосом спросил:

— Тогда зачем он забрался туда?

— Молодость, — ответил штурмбанфюрер.

— Причём тут молодость?

— Хотел показать, что он умнее руководства. Решил сэкономить часа три — четыре.

— Чёрт бы их побрал этих выскочек! И это перед самым началом…

Перед началом чего, штандартенфюрер так и не объяснил. Закончив совещание, он отпустил офицеров, а штурмбанфюрера попросил остаться.

— Что у вас с вашим агентом? Политрук, кажется, его кличка?

— Так точно, господин штандартенфюрер.

— Меня интересует, чем он сейчас занят.

— Ищет подходы к командиру.

— И каковы успехи?

— Похвастаться пока нечем. Очень осторожен. Никого к себе не подпускает. Агент вошёл в доверие к заместителю командира.

— Шольц, вы слишком затянули с этим отрядом. Пора кончать с ним.

— Прочёсывания малоэффективны, господин штандартенфюрер.

— После гибели целой роты, я это понимаю. Кстати, а каковы потери партизан?

— Один человек.

— Всего?

— И того убил наш агент. Командир роты узнал агента и решил поведать об этом всем партизанам. Один услышал, поэтому агент вынужден был его убрать.

— Сколько бойцов было с той стороны?

— Пятеро.

— Вероятно, командир отряда тоже имеет свой источник информации, иначе расстрел целой роты был бы невозможен, толи говорил, толи рассуждал вслух штандартенфюрер.

— Надо выманить весь отряд и устроить им засаду так, как это сделали они.

— Но если командир имеет независимый источник информации, он легко обнаружит западню.

— Вот и подумайте об этом. Сколько вам нужно времени для разработки операции?

— Для детальной разработки — неделя.

— Сейчас война, Шольц. Через неделю здесь будут русские. Три дня максимум. И вот ещё что: пока вы готовите операцию, поручите своему агенту сделать кадровую перестановку в отряде. Пусть командиром отряда станет его заместитель.

Процесс съедания собственной шапки происходил под хохот и улюлюканье партизан. Кто-то катался от хохота по траве, кто-то давал советы, а иные морщились и отворачивались, глядя на кислую физиономию радиста.

— Ты куски помельче нарежь, оно и проскочит!

— Лучком закуси, не так противно будет!

— Небось, в следующий раз думать будешь, прежде чем спорить!

Но, ни от советов, ни от наставлений радисту не становилось легче. Проглотив очередной кусок шапки, парень покраснел, схватился руками за рот и побежал к кустам.

— Эй, мы так не договаривались! — кричали ему в след. — Выкидывать нельзя!

Но радист ничего не мог с собой поделать. Из кустов донеслись характерные звуки. Части съеденной шапки покидали своего хозяина через тот же путь, через который в него и попали.

— Брэк, брэк, — крикнул Пётр, — достаточно.

Он подошёл к кустам, чтобы помочь проигравшему.

Радист стоял на коленях с зелёным лицом, из глаз текли слёзы, а изо рта свисали слюни.

— Достаточно, — сказал ему Пётр. — Пошутили и будя. Будем считать, что обещание своё ты выполнил.

Радист посмотрел на разведчика, как будто тот даровал ему жизнь, а не прекратил этот отвратительный балаган.

— А ещё говорил, что ты с командиром на дружеской ноге.

— Я этого не говорил.

Однако Пётр как будто не слышал этого.

— Командир никогда не остаётся с тобой наедине. Он всегда в окружении своих помощников, а это значит, что он тебе не доверяет.

— Неправда. Когда я принимаю сводки из центра, мы с ним остаёмся одни — в это время в землянке никого нет.

— Ну и когда же это бывает?

— По средам с шестнадцати до семнадцати часов.

— А то, может быть, ещё поспорим?

— Запросто. Тогда ты съешь свою шапку.

Штурмбанфюрер ходил по кабинету и потирал от удовольствия руки. Операция, которую он разработал, была феноменальной. Политрук сидел на диване и внимательно слушал своего шефа.

— …Когда радист пойдёт к командиру, перехватишь его у самой землянки и уничтожишь. После этого войдёшь в землянку и уберёшь командира. Представишь это так, что это радист убил командира, а ты, пытаясь его защитить, убил радиста. В этом случае доверие к тебе со стороны Кузьмы возрастёт. Он естественно становится командиром, других вариантов в отряде просто нет. А далее слушай внимательно: Сольёшь ему информацию, что в помещение городской водокачки будет проводиться совещание командного состава всей группировки. Скажешь, что охрана будет обычная. Если Кузьма захочет проверить эту информацию по другим каналам — пусть проверяет, информация достоверная. Он не откажется от случая разгромить весь наш командный состав. Сил для обычной охраны у отряда хватает.