Вавилонская башня

— Да, миром точно не назовёшь.

— Ну, так как?

— Что, как?

— Я на счёт ребёнка.

— Я согласен.

— Ну?

— Что ну?

— Я жду.

— Прямо сейчас, что ли?

— Конечно.

Николай поймал Машу за руку, когда та попыталась открыть дверь парадной.

— Тьфу ты, напугал чёрт! — вздрогнула она.

— Зайдём ко мне на работу. Дело есть.

— У меня дома ужина нет.

— Успеешь.

Николай забрал авоськи у жены и направился в бывшую школу. Целый час сидел он в своей коморке и говорил жене какую-то ерунду.

— Ты для чего меня сюда позвал? — прервала его бред Маша.

— А ты помнишь, как меня в госпитале ходить учила?

— Помню.

— А как я костыли прятал?

— Ты куда клонишь?

— Мы тогда с тобой дошли до кустов и…

— Слушай, — стукнула себя по голове Маша, — я, кажется, понимаю, что происходит. Тебя, что на старости лет в кусты потянуло? Я слышала, что у мужчин так бывает. Тебе шестьдесят четвёртый год пошёл. Ты для этого меня сюда затащил?

— Тьфу ты, ну всё опошлишь! Дети у нас дома, неужели не понятно?

— Вот я и спешу ужин приготовить.

— Нужен им твой ужин как собаке пятая нога!

— А что же им сейчас нужно?

— А что тебе в их возрасте было нужно? Я ведь не случайно кусты то вспомнил.

Маша с испугом посмотрела на мужа.

— Коля ты думаешь, что они?…

— Неужели ты не заметила, как они друг на друга смотрят?

— Господи, это мы с тобой, значит, бабкой с дедкой скоро стать можем?

— А я тебе что толкую?

— А сюда-то меня для чего надо было тащить?

— Как для чего? Надо же им для этого время дать. А то мы всё время маячим перед их глазами.

Николай с Машей пришли домой в первом часу ночи. Прямо с порога на них набросился Александр. Таня держала у уха телефонную трубку, но увидев родителей, положила её на место.

— Вы где были!? Мы уже все морги обзвонили! — крикнул Саша.

— И все больницы, — поддержала Таня.

Николай почесал затылок, посмотрел на жену, ухмыльнулся и сказал:

— На работе задержались.

***

Невозможно передать словами те чувства, которые испытывает мать, встречая свою дочь после годовалой разлуки. Она бегает вокруг своего чада, словно челнок. Ставит на стол всё, что только есть в доме вкусненького, засыпает ребёнка вопросами, но не в силах дождаться ответа на один вопрос, задаёт следующий.

— Танечка, — причитает мать, — ну, а молодые люди у вас в банке есть?

— Конечно, есть, мама. Я работаю с клиентами, а они в основном молодые мужчины.

— И все, наверное, положение высокое занимают?

— Они либо генеральные директоры, либо их заместители.

— Господи, как интересно! А из них кто-нибудь ухаживает за тобой?

— Мама, да от них спасу нет! Каждый только повода ищет.

— А тебе кто-нибудь нравится? — с замиранием сердца задаёт мама тот основной вопрос, к которому так долго подводила дочь.

Таня опускает вниз глазки и слегка краснеет.

— Ну, говори матери, не стесняйся. Неужели мама не поймёт тебя?

Таня поднимает глаза и смотрит на мать, будто перед ней икона самого Иисуса.

— Он замечательный человек!

— Как его зовут?

— Саша.

— Он клиент вашего банка?

— Он работает в охранном предприятии.

Сияющее лицо мамы, слегка померкло.

— У него есть высшее образование?

— Разве это главное, мама?

— В нашей семье все… — Начала мать, но дочка перебила её.

— У нашего папы не было никакого высшего образования!

— Сравнила тоже! Тогда война была.

— Но у него тоже свои причины были.

Сравнение своего избранника с папой несколько ослабили позиции мамы, и её тон стал немного мягче.

— Ну, он хоть из приличной семьи? — спросила мать.

— У него замечательные родители! Я уже полюбила их.

— Кто они?

— Как кто? Люди.

— Я понимаю, что не звери. Работают где? Мама кем работает?

— Она дворник.

Лицо матери сначала сделалось красным, на нём выступил пот, но оно вдруг моментально просохло и стало абсолютно белым.

— А отец кем работает?

— Он работает сторожем.

Матери сделалось совсем плохо. Комната наполнилась запахом валокордина. Мать смерила давление и показала прибор дочери. На табло красовались цифры: "190/110". Таня хотела вызвать врача, но мать запретила.

— Не надо. Если ещё сюрпризов не будет — пройдёт само.

Дочка уложила маму на диван, жалея, что стала рассказывать ей о своих личных делах. Мама выпила лекарство и искоса посмотрела на свою дочь.

— А про какие это ты причины говорила? Почему он не мог учиться?

— Они с отцом в тюрьме сидели.

Из груди матери вырвался слабый стон.

— Я надеюсь, у вас ничего не было?

— Что ты имеешь в виду, мама?

— Секс! — громко и грубо крикнула мать. — К чему условности? Давай называть вещи своими именами!

— Было, — тихо ответила дочка.

Мать закатила глаза к небу и скрестила на груди руки.

— Господи, да когда же вы успели?

— Вчера и позавчера, — прошептала дочь.

Мать побагровела от злости. Она встала с дивана, упёрлась кулаками в бёдра и склонилась над дочерью, будто удав над кроликом.

— Ты же стала шлюхой, — зло сказала мать.

— О чём ты говоришь, мама? Я хочу иметь от этого человека ребёнка.

— Ты сама ещё ребёнок. Ты даже не понимаешь, что стала гулящей девкой.

— Я люблю его, мама! Нам жить негде. У его родителей коммуналка, а ты одна осталась в трёхкомнатной квартире.

— Ну, вот всё и встало на свои места. Отдельная квартира! Этот ЗЭК хочет оттянуть у меня площадь!

— Мама, как ты можешь говорить, про человека, которого ни разу не видела?