Вдали от дома

— Я хочу, чтобы ты доверилась мне, Миранда.

Она ощущала страх, подобный тому, что испытала во время гибели Кейта и Дженни. Адам совсем не похож на знакомых Миранде людей. Его нравственный кодекс и забота казались здесь не к месту и не ко времени. Откуда ему понять энергичную, поглощенную работой женщину, какой Миранда была до их встречи?

— Я любила его, — с вызовом повторила она. — Просто не понимала этого, пока не потеряла. Пока не стало слишком поздно.

Она потянула одеяло, укрываясь до подбородка. Ей стало холодно, но холод шел изнутри тела. Теплое одеяло не могло ее согреть. Адам придвинулся, прикрыл ей плечи, но не прикоснулся к ней.

— Я была отвратительной женой, — произнесла Миранда. — Наверное, это ты хотел услышать?

— По чьим меркам?

Он уже предлагал ей выход. Миранда могла бы успокоиться на этом и сохранить в памяти прежний образ Адама. Но отказ от признания навсегда остался бы между ними.

— Не пытайся защитить меня, Адам. Сделав первый шаг, я пойду до конца.

— Правильно. Только начни с самого начала. — Он передвинулся на середину кровати и накрыл ладонью ее руку.

Миранда поняла: Адам пытается облегчить ее участь, высвобождая ее из одинокого чистилища, но это чистилище стало уже знакомым, и Миранда нехотя покинула его. Наконец она приподнялась и оперлась спиной на его бок.

— Вначале мы были счастливы, впрочем, как и большинство молодых пар. Полагаю, помогло то, что нам вечно не хватало времени. Я либо была занята в школе, либо со своей группой, а еще чаще — в библиотеке. Потом мне пришлось все лето готовить выпускную работу. Казалось, мое свободное время никогда не совпадет с его свободным временем, особенно потому, что Кейт взялся сразу за две работы, чтобы оплачивать наши счета и помочь мне закончить школу.

— Кем он работал?

— Днем — архитектором, по вечерам — официантом. — Желая за что-нибудь схватиться, Миранда стиснула в кулаке угол подушки. Этого оказалось недостаточно. Она взяла руку Адама, переплела пальцы с его пальцами и крепко сжала их.

— Кейт становился слеп, когда речь заходила обо мне. — В горле у Миранды вырос ком. — Он не уставал повторять всем и каждому, как он гордится мною... даже когда я срывалась и осыпала его оскорблениями...

С тех пор, как погиб Кейт, она часто просыпалась, слыша слова, которые швыряла ему в лицо. Миранда отчаянно пыталась убедить себя, что память исказила эти случаи, преувеличила их, прибавила жестокости. Но этот способ никогда не действовал. Мысленно она извинялась перед Кейтом, вновь и вновь просила у него прощения. И ни разу не получила его.

— Ты намеренно хотела уколоть его или просто срывалась, не задумываясь?

Поразительная прозорливость Адама в том, что касалось ее прошлого, уже перестала изумлять Миранду так, как в начале их знакомства. Постепенно она пришла к выводу: все участие Адама в жизни исчерпывалось наблюдением.

— Тогда я не понимала, что происходит, но позднее, оглядываясь назад, осознала — я просто стеснялась Кейта. Видимо, мне казалось, что сумев как следует вывести его из себя, я заставлю его измениться. — Миранда взяла руку Адама и сильнее прижала ее к груди, но тут же поняла, что чувствует под его ладонью биение собственного сердца, и ослабила захват. — Сколько знакомых тебе отцов согласились бы распрощаться с карьерой, остаться дома и ухаживать за ребенком — не считая героев комедий и комиксов?

Адам задумался.

— Ни единого.

— Среди моих знакомых таковых тоже нет. Кейт был единственным. Он стал притчей во языцех для всего офиса. Конечно, при мне над ним никто не смел смеяться, но иногда из вкрадчивых вопросов и замечаний я узнавала, что творится за моей спиной. Я не знала, как оправдываться перед Кейтом, мне не хватало силы воли, чтобы защищать то, чего я не понимала. — Отец Миранды не отличался деликатностью ее коллег. Он без обиняков заявлял ей, за каким мужчиной она замужем и какую обузу представляет для нее Кейт. Миранда и сама не могла понять, что за человек ее муж — любовь пришла к ней позднее, после смерти Кейта.

— Зачем ему понадобилось отказываться от всего, что считается важным в обществе, чтобы стать персоной, не заслуживающей ни малейшего уважения? — Она не ожидала ответа на свой вопрос.

— Ни от кого? — спросил Адам.

— Ни от кого из моих знакомых.

— Полагаю, эти люди отнеслись бы точно так же к женщине, которая согласилась бы стать домохозяйкой и растить детей? — Адам помедлил, уже зная ответ. — Похоже, твои знакомые одержимы карьерой. Довольно странные убеждения для образованных людей, не находишь?

Эти слова она могла бы услышать из уст Кейта. Как она могла не замечать столь очевидных вещей? У Адама с Кейтом так много общего. Неужели это сходство стало причиной привязанности Миранды? Неужели она воспользовалась Адамом как заменой Кейту, надеясь заслужить долгожданное отпущение грехов?

— В чем дело, Миранда? О чем ты задумалась?

Она была слишком поражена собственным открытием, чтобы промолчать.

— О том, как много в вас общего.

— Вряд ли это можно счесть похвалой.

Миранда ощутила себя парашютистом, уже в прыжке обнаружившим, что его парашют неисправен. Резкими, судорожными движениями она сбросила ноги с кровати и села.

— Я больше не могу говорить об этом.

Адам тоже сел и повернул ее лицом к свету.

— Нет, можешь и будешь. Будь я проклят, если сейчас отпущу тебя.

— Ты не имеешь на меня никаких прав, Адам. Я ничем тебе не обязана.

Она попыталась встать, но Адам схватил ее за плечи и вновь повернул к себе лицом. Миранда попыталась вырваться.

— Посмотри на меня, — потребовал он.

Миранда в ярости прищурилась.

— Отпусти!

В ответ он сжал пальцы, не причиняя боли, но придавая силу своему приказу.

— Ни за что — пока ты не пообещаешь мне закончить разговор.

— Я ничего не стану обещать. Мерзавец!

— А ты трусиха. — Его шансы были невелики. Как бы ни закончился разговор, Миранда никогда не забудет, как он обошелся с ней. — Чего ты боишься, Миранда? Каких демонов ты питаешь в надежде, что они наберутся силы и вновь подтолкнут тебя к краю пропасти?

— Не разыгрывай психолога, Адам! У тебя нет даже образования!

Ленивая улыбка была единственным ответом Адама на это колкое замечание. Улыбаясь, он ждал продолжения.

— Я не сдаюсь, если мне угрожают, — произнесла Миранда.

Адам вновь промолчал. Прошла томительная, долгая минута, прежде чем она тихо спросила:

— Теперь ты понимаешь?

— Нет, — отозвался Адам.

— Я причиняю боль людям, которые мне дороги. Это моя вторая натура.

— Почему?

— Такова уж я.