Вечер взаперти
Шрифт:
Он был твердо уверен в том, что все теперешние врачи – неумехи, взяточники и лодыри, ждать спасения от которых бесполезно. Только залечат.
Увидев себя в зеркале трюмо – голого и безопасного, – он поморщился и начал поспешно одеваться.
– Гляди, с этим не шутят, – сказала Вера, сочувственно наблюдая за мужем.
Алексей свирепо натягивал брюки и молчал.
– Это все нервы, – продолжила Вера. – Нет, надо к врачу, а то еще до пенсии станешь импотентом.
Алексей оскорбленно зыркнул на жену, но не нашелся, чем возразить. В конце
И фара эта еще, и крыло… Это ж во сколько ремонт обойдется?..
Алексей совсем расстроился.
Он пошел прочь – в коридор своей квартиры.
– Ты куда? – удивилась Вера.
– Прочь!
– В коридор?
– Наружу! – крикнул Алексей уже из прихожей.
Вера накинула халатик и выскочила следом за мужем:
– Чего ты психуешь?
Алексей схватил ботинки.
– Я не импотент! – вдруг заявил он и принялся обуваться.
– Не ори! Соседи услышат.
– А-а-а! Боишься, что станут говорить, будто ты с импотентом живешь!
– Совсем сдурел, – поморщилась Вера.
– Мне на работе все нервы истрепали, – всхлипнул Алексей. – Так еще и ты дома. Конспектируешь, подсчеты ведешь?
– Какие подсчеты? О чем ты?
– О том! Записываешь: сегодня – получилось, вчера – не получилось, позавчера – лучше, чем вчера, но хуже, чем на прошлой неделе, да?
У Алексея кипела слюна и пенилась кровь.
– Дурак, что ли? – задала Вера сакраментальный вопрос.
– Я, может, и дурак, но не импотент! Слышишь – не импотент!
– Чего завелся? Угомонись.
– А, тебе жеребец нужен, деревенский пастух, ухарь!..
Вера не вспомнила, кто такой ухарь, и поэтому не возразила, только пожала плечами.
Алексей надел куртку.
– Мне надо проветриться. Голова болит. Пройдусь.
– Лучше бы фару починил, – вздохнула Вера.
Алексей страдальчески закатил глаза и, не удостоив жену ответом, вышел вон.
«Я – импотент, – с ужасом думал он, ожидая лифт. – Бегу прочь от неудовлетворенной жены. Жизнь кончена…»
Алексею было под сорок, и его ужас перед преждевременной потерей власти над женским телом можно было понять.
В лифте предательски воняло клеем. Настроение Алексея упало еще на несколько этажей.
«И куда дальше?» – опустошенно думал он, выходя из подъезда.
На часах около семи часов. Пятница. Вечер.
Из окон домов сочился негромкий кухонный свет и предвкушение долгих выходных.
Самое приятное время недели.
Но Алексею приятно не было. Он нервно постукивал каблуком по асфальту и не знал, на какой подвиг решиться.
Мимо прошли две молоденькие девушки. Смеялись о чем-то, свежие и веселые.
«На дискотеку, – решился Алексей, пристраиваясь вслед за ними. – Вот там и посмотрим, кто импотент, а кто прикидывается».
В двадцати минутах от дома Алексея был ночной клуб. И хотя
раньше Алексей всегда обходил его с православной стороны, сегодня он уверенным шагом двинулся в направлении неотвратимых соблазнов.По дороге завернул в пивную – зарядиться, раскрепоститься, освежиться.
«Похожу, на девок посмотрю», – думал Алексей, наблюдая, как бармен наливает ему пива.
На дискотеку он шел не за добычей. Он шел на поиски поблекшей мужской гордости.
Алексей взял пиво, сел за столик в углу и стал небрежно лакать из бокала.
Висевшей на стене телевизор торжественно рассказывал про бомбежки в Сирии.
«А я из-за какой-то фары переживаю… – рассуждал Алексей, слушая сводки с передовой. – Там вон бомбят с утра до ночи, а у меня всего-то крыло чуть помято».
В пивную ввалился Федоров, сосед Алексея по подъезду. Большой взрослый мужик с амбициями сантехника.
– Здоров! – крикнул он, заметив Алексея.
Алексей молча кивнул в ответ.
Растрачивать внимание на малознакомых людей ему не хотелось. Намеченное предприятие требовало полной концентрации.
Федоров взял два литра светлого, соленый арахис и подсел к Алексею.
– Гуляешь?
– Ага, – ответил Алексей.
Федоров опрокинул в себя первый бокал. Залпом.
– А я с работы.
«Да шел бы ты, а?» – подумал Алексей.
Но Федоров жрал горстями арахис и, по-видимому, никуда не торопился.
Они с Федоровым жили в одном подъезде уже больше десяти лет, но Алексей до сих пор не знал, где и кем именно работает его сосед.
– Опять бомбят, – кивнул Федоров на телевизор.
Алексей тоже покивал, как будто ему не все равно.
– Чего такой кислый? – спросил Федоров, допивая второй бокал.
– В висках стучит.
Федоров срыгнул.
– Зря ты пиво тогда, – сказал он. – Лучше бы коньячку. Помогает. А то может пойдем? – неожиданно предложил он. – Махнем по двести?
– Нет.
– Че так?
– У меня дела.
– Ну, смотри.
Федоров налил третий бокал. А арахис – горстями, горстями.
– Я на дискотеку иду, – вдруг заявил Алексей и сам себе удивился: «С чего это я? Пиво, наверное».
– Так коньячку – самое то, – встрепенулся Федоров. – А с пива только бегать будешь.
«Даже не спросил, с женой иду или один, – подосадовал Алексей. – Колхозник…»
В телевизоре появился другой диктор, пожирнее и повыше, и стал рассказывать о том, что в Северной Корее готовятся к испытаниям ядерного оружия.
– Ты смотри, – прокомментировал эту новость Федоров. – Сволота.
Про Алексея и его дискотеку Федоров уже забыл.
«Такого импотенцией не испугаешь, – с завистью подумал Алексей, наблюдая, как старательно подъедает сосед свой арахис. – Ему бы ломом подпоясываться».
– И корейцы теперь с ракетами, – вздохнул Федоров, отряхивая руки. – Ох, сколько ж этой гадости понастроили. А ведь какой-нибудь дурак запустит все это когда-нибудь. За секунду весь мир – в помойку. Или еще глубже.