Вечно голодный студент

— Дай, я её грохну! — попросил он, догнав меня.

— Валяй, — ответил я. — Огибай с фланга, а я сяду ей на хвост.

Они же попробовали провернуть с нами что-то подобное. Четыре пса создали видимость шумихи, а двое залегли в кустах. И пока всё внимание было на четверых, засадные должны были нанести максимальный урон и, возможно, обеспечить всей стае вкусное и полезное питание на день насущный.

Щека ускорился и побежал по дуге, чтобы зайти убегающей собаке с правого фланга, а я тоже прибавил газу, чтобы она чуяла запах опасной погони…

— Всё, отбой! — сказал я в баофенг. — Она скрылась в лесу!

Смотрю на пришедшее ранее уведомление.

+71 очко опыта

Мелочь, а приятно.

— Вот блин! — расстроенным тоном ответил мне Щека. — Эх, сука, псина! Ладно! Иду к тебе!

Вместе мы вернулись к остальным. Проф уже занимался сливанием крови из трофеев — подвесил все пять туш на телефонный столб.

Часть мяса, из-за неаккуратных выстрелов, безнадёжно испорчена, но что-то мы со всего этого поимеем.

— Надо требуху извлечь, — произнёс Щека.

— Сначала свяжись с майором и скажи, что одна тварь ушла, — покачал головой Проф.

— А, сейчас, — кивнул Щека и достал радиостанцию.

Тут недалеко, на Фрунзе, стоит военный ретранслятор — я на карте в кабинете Заякина видел. Надо узнать, как это всё работает, а то никогда не интересовался.

— Острог, Эшелон-3 на связи — одна псина выжила, остальные в расходе, — сообщил Щека майору.

— Эшелон-3, Острог, да, зафиксировали, — ответил Заякин. — Возвращайтесь на исходную.

— А вот теперь требуха, — сказал Проф и начал распарывать первую псину.

Работа неприятная, но нужная, поэтому занимаемся ею все вместе.

Фура чуть не сблевала, когда разрезала «свою» собаку, но сдержалась и завершила дело до конца.

Через десять минут на земле остались лежать собачьи внутренности, а всё остальное было замотано в полиэтилен и погружено на крышу минивэна.

— Руки воняют… — сказала морщащаяся от брезгливости Фура.

— Так пахнут деньги, ха-ха-ха! — рассмеялся Щека и демонстративно понюхал свои руки, небрежно вытертые ветошью.

— Буэ… — чуть не сблевала Фура. — Фу… Мудак…

Доезжаем до автовокзала и ставим машину на парковке.

Гражданские и военные, присутствующие на парковке, заинтересованно уставились на наш груз.

Выходим из машины, Фура закуривает сигарету «Полёт» без фильтра — тяжёлые времена…

— Продаёте? — подошёл к нам упитанного сложения седой и бородатый мужик лет пятидесяти.

По виду — какой-то кавказец.

— Смотря чем платят, — ответил ему Проф. — Что есть?

— Сигареты есть, — сказал кавказец. — Вы же этих только что прибили? Вы стреляли, да?

— Мы, — кивнул Проф. — Да, это очень свежие псы.

— Собачатину продаёте? — подошёл парень лет 20–25, одетый в просторные шорты и грязную футболку оверсайз.

— Смотря за что, — сказал Проф. — Принимаем патроны 7,62x39 миллиметров, золото, тушёнку или даже сигареты, но не хуже «Бонда» красного.

— Да кто ж будет тушёнку на собачатину менять?! — удивился парень.

— Обмен мяса на тушёнку — три к одному по массе, — сообщил ему Проф.

— О-о-о… — удивился парень. — А надолго здесь?

— Не знаем, — пожал плечами Проф.

— Я вернусь скоро! — пообещал парень и запрыгнул на велосипед, лежащий у ближайших кустов.

— «Бонд» красный — нету, — сказал кавказец. — Есть «Кент» четвёртый. Два блока за килограмм мяса — пойдёт?

— Не пойдёт, — не принял цену Проф.

— Три блока? — спросил кавказец, но не увидел реакции. — Четыре?

— Пойдёт, — кивнул Проф. — Фура, доставай весы.

Мы знали, что так будет, поэтому подготовились. Майор Заякин, как и ожидал Проф, ничего против торговли мясом не имеет — он даже попросил, чтобы мы вошли в положение города и не драли с людей три шкуры.

Собачатина, кстати, вопреки первоначальным опасениям, оказалась вполне приемлемой — мутанты, как выяснилось, первым делом избавились от нахлебников в себе, то есть, каким-то образом форсировали иммунитет. Никакие паразиты и микробы, потенциально способные «отъесть» дефицитных калорий, в собачьих организмах больше не задерживаются — это вопрос энергоэффективности, поэтому логично, что собаки-мутанты «качают» себе иммунитет.

Нас это, кстати, тоже коснулось — если у кого-то раньше были хронические болезни, как, например, ревматизм у Профа, то сейчас их просто нет. Проф, например, применил очень дорогостоящую форсированную регенерацию в первые же дни, чтобы начисто устранить давно мучивший его ревматизм.

Смею предположить, что у животных тоже был выбор, но не буквами и цифрами, а как-то иначе. И только самые тупые из них не избавились от внутренних нахлебников сразу же, на месте. Но тупые сейчас не выживают…

— Сколько мяса хочешь? — спросил Проф.

— У меня есть двадцать два блока, — ответил кавказец. — Но ещё есть золото — сколько хочешь золота за килограмм мяса?

— Ну… — Проф сделал вид, что задумался. — Семь грамм?

— Грабёж, — покачал головой кавказец.

— Пять? — предположил Проф, но тоже не увидел реакции. — Три?

— Вот, — улыбнулся кавказец. — У меня есть девять грамм золота.

— Получается, восемь с половиной килограмм мяса, но округлим до девяти, как для оптового клиента, — кивнул Проф. — Щека, рубай.

Бывший дотер кивнул и вооружился мясницким ножом.

— Сейчас всё привезу, — сказал кавказец и удалился в сторону машин.

Он подъехал на своей Шниве и показал «деньги» — я пересчитал и проверил каждый блок, а затем проверил золото.

— Всё ок, — сообщил я Профу.

— Забирай, — разрешил тот кавказцу.

Щека взвесил пакеты с мясом на глазах у покупателя и тот удовлетворённо кивнул.

— Я напишу своим знакомым — они подъедут и купят у вас мясо, — сказал кавказец.

Он сел в свою Шниву и уехал в сторону города.

Тут приехал тот парень на велике, но не один, а в компании троих людей и не на велике, а на потрёпанной Хонде Сивик.

— Хорошее мясо? — спросила женщина лет сорока.

— Свежее — почти только что их грохнули, — заверил её Щека.

— У нас есть двадцать банок тушёнки, — сказала женщина. — Правда, что меняете по весу 3 к 1?