Вечно
Шрифт:
– Это неважно, – ответил Винсент. – Разберемся с девушкой позже.
* * *
Кармин больше не видел Хейвен в тот вечер. Он коротал время в библиотеке, надеясь на то, что она появится, но за окнами уже забрезжил рассвет, а ее по-прежнему нигде не было видно. Сдавшись, он спустился на первый этаж и сел за рояль. Он провел кончиками пальцев по клавишам, сидя во мраке, после чего начал наигрывать Лунную сонату. Спустя несколько минут он полностью погрузился в мягкие ноты, но был прерван звуком скрипнувшего позади него пола.
Прекратив
– Ты очень красиво играешь, – сказала она.
– Спасибо.
Она сосредоточила свое внимание на клавишах, когда он снова начал играть, продолжая с того места, на котором остановился. Хейвен слушала музыку, и он чувствовал своими пальцами ее взгляд.
– Ты знаешь только эту композицию?
Кармин покачал головой, доигрывая последние ноты.
– Знаю еще несколько. Не так хорошо, как эту, но сыграть могу.
– Они все грустные?
– Нет.
– Ты мог бы сыграть для меня что-нибудь повеселее?
От этой просьбы в Кармине неожиданно вспыхнуло раздражение, но он подавил его, понимая, что ему необходимо контролировать в присутствии Хейвен свой темперамент. Он начал небрежно наигрывать «Jingle Bells», смутно припоминая правильные ноты, но счел эту песню подходящей, ведь Рождество уже наступило. Казалось, что Хейвен была в восторге от этой мелодии, ее глаза сияли, пока она наблюдала за его пальцами.
Комната погрузилась в тишину, когда он доиграл песню.
– С Рождеством, bella ragazza.
Она улыбнулась, прошептав в ответ «С Рождеством». Он посмотрел ей в глаза и наклонился вперед, желая поцеловать ее, но кто-то позади них театрально откашлялся. Кармин быстро обернулся и увидел Селию.
– Я не помешала? – спросила она с улыбкой, которая поведала Кармину о том, что она была в курсе того, что помешала. Он покачал головой и собирался ответить, но Хейвен покинула комнату еще до того, как он успел бы что-либо сказать. Кармин покачал головой, когда Хейвен исчезла, и Селия присела рядом с ним на скамейку.
– Ты такой талантливый.
Он закатил глаза.
– Я лажал. Несколько лет не пробовал играть эту песню.
– Кажется, Хейвен сочла твою игру замечательной.
– Потому что она никогда не слышала эту песню раньше. Она подумала, что все мои ляпы были там, где они и должны были быть.
– Ты слишком критичен к себе. Твоя мама всегда гордилась своим маленьким Моцартом, бренчащим по клавишам.
Он не ответил. Хотя она и не ждала от него ответа. Он никогда не отвечал.
– Она узнала меня.
– Кто?
– Хейвен, – ответила Селия. – Именно об этом мы вчера и разговаривали с твоим отцом. Она видела меня, когда я приезжала в Блэкберн.
Кармин замер, услышав ее слова.
– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы помочь ей, когда находилась там? Ты не могла ничего сделать?
Селия покачала головой.
– Поверь мне, малыш, я хотела помочь. Я говорила об этом Коррадо, но это было не в моих силах. Это их бизнес и…
– Да-да-да, – перебил ее Кармин. – Необходимо разграничивать дела и личные чувства, придерживаться кодекса
поведения и вся остальная чушь. Я уже все это слышал.– Вижу, ты побеседовал с Сальваторе, – сказала Селия. – Ну да ладно. Теперь, если ты меня извинишь, я попытаюсь поговорить с девушкой, которая убежала наверх.
Глава 23
Хейвен сидела на краю своей кровати, чувствуя себя крайне неловко. До минувшего вечера ей еще никогда не доводилось разговаривать с Селией, хотя она и видела ее несколько раз мельком, но что-то в ее присутствии заставило два мира сойтись в одной точке. Старая жизнь Хейвен, наполненная неизменной болью, слилась с ее новой жизнью, в которой она, наконец-то, начала чувствовать себя комфортно.
От этого ей было не по себе. Ей хотелось, чтобы это ощущение исчезло.
Хейвен услышала легкий стук в дверь. Она почувствовала тошноту, взявшись за ручку двери вспотевшей ладонью. Ее охватило беспокойство, когда она, медленно приоткрыв дверь, увидела Селию.
– Могу я побеседовать с тобой?
Хейвен кивнула. Селия присела на ее кровать, и Хейвен попыталась унять дрожь в руках, садясь рядом с ней.
– Я хотела поделиться с тобой небольшой историей, – сказала Селия. – Ты не возражаешь?
Историей?
– Нет, мэм.
– В начале 70-х годов, когда мне было около одиннадцати лет, различные, эм, группировки вели друг с другом подпольную войну. По всей стране были выбраны так называемые «безопасные» дома для того, чтобы мужчины могли убрать свои семьи с линии огня. Этот дом был одним из таких мест… отец отослал нас сюда. Так получилось, что именно здесь мы познакомились с Коррадо, моим мужем, и его сестрой Катриной. Их отец дружил с нашим отцом, и их тоже отослали сюда из соображений безопасности. Нам с Винсентом никогда не нравилась Катрина. Она – настоящая стерва, которая наслаждается мучениями других людей. Я уверена, что для тебя это не новость.
Хейвен кивнула. Это была правда.
– Коррадо всегда был полной противоположностью своей сестре. Он держался особняком, замыкался в себе. Как-то мы все вместе поехали на реку, и Катрина начала бросать в меня камнями. Коррадо просто наблюдал за происходящим, ничего не предпринимая. Мы считали его слабаком, который позволяет своей сестре делать все, что ей заблагорассудится. Винсент же не стал с этим мириться, он сам бросил в нее камнем. Ударил ее по лицу, оставив приличный след.
Хейвен улыбнулась, не сумев сдержаться.
– Катрина закатила истерику и обвинила Винсента в том, что он ударил ее просто так. Моя мать собиралась отхлестать Винсента за это, но ей помешал заговоривший Коррадо. Маленький мальчик, который днями не произносил ни слова, вдруг очень властно заговорил. Он сказал: «Вы не должны его бить». Он сказал, что человека никогда нельзя наказывать за то, что он защищает свою семью – несмотря ни на что. Коррадо произвел на мою мать настолько сильное впечатление, что она отпустила Винсента, – Селия рассмеялась. – Таков мой муж. Все слушают, когда он говорит. Он не бессердечен, хотя порой он именно таким и кажется. Он вмешивается в различные ситуации только лишь в самых крайних случаях, – она сделала паузу. – Вероятно, тебе интересно, к чему я клоню?