Вечное дерево

И вот стало темно и тихо.

Журка осторожно поднялся, стараясь не стучать, и, забывшись, ударился затылком о потолок. Он выругался, потер затылок и начал обдумывать план действий.

И только тут до него дошло, что он, поднявшись сюда, загнал сам себя в тупик, потому что спускаться вниз по лестнице и проходить через комнату нельзя: всех разбудишь.

Внизу лежал город, переливаясь тысячами огней. По темной горе ехала машина. Желтая точка двигалась медленно. Как будто большой жук полз к небу. В порту стоял пароход, весь яркий, как нарисованный. Вода блестела, как ртуть. И море было ровным и гладким, как ледяное поле.

"Только так,-решил Журка.-Придется через окно".

Он знал: сразу под окном крыша соседского сарая (он пробовал загорать на ней однажды), потом дерево и чужой дворик. Бабушкин садик с другой стороны сарая и закрыт живой оградой, сквозь которую не проберешься.

"Вот если прямо с крыши... Темно... Еще ногу сломаешь".

Но другого пути не было.

Он еще раз прислушался.

Все было тихо. Только кран скрипел в порту да потявкивал чей-то беспокойный пес.

Журка согнулся почти пополам, вылез в окно, сел на подоконник, свесив ноги чуть не до самой крыши.

– Э-э, ты чего?
– услышал он чей-то шепот и чуть не свалился с подоконника.

– Ну, чего?

Спрашивали снизу, из сарая. В черепичной крыше не хватало нескольких квадратиков, и в одном из этих темных "окон" Журка заметил светлое пягао-чье-то лицо.

– Душно что-то,-прошептал он на всякий случай.

– Аида сюда.

Журка минуту колебался, затем осторожно спустился и, встав на колени, склонился над темным квадратиком.

– А я тут сплю. Мою комнату мамка квартиранту сдала.

Теперь Журка понял: в сарайчике соседский Димка - конопатый мальчишка лет десяти.

– Ты чего не спишь?-спросил Журка строго.

– Неохота еще. Я в это время читать привык. Аида сюда.

Журка помедлил и, рассудив про себя, что все равно сейчас ему деваться больше некуда, влез в сарай через отверстие в крыше.

– Сюда, сюда,-зашептал Димка, хватая Журку за локоть своей маленькой цепкой рукой.

– Не царапайся,-сказал Журка.-И ногти стричь надо.

Димка пропустил это замечание мимо ушей, усадил его на прогнувшуюся под ним кровать и попросил с ходу:

– А теперь рассказывай страшное. Только тише, а то Булька за стеной.

– Я не умею рассказывать.

– Врешь.

– Напрочь. Сказал не умею - и не умею.

Димка вздохнул прерывисто.

– Так скучно.

Журка молчал, думая, как бы избавиться от этого мальчишки и выполнить то, что задумал.

– И тут душно,-сказал Журка после паузы.- В сад пойду. От вас можно пройти?
– спросил он как бы между прочим.

Димка не ответил.

– Ты слышишь?

– А не продашь?

– Нет. Что ты!

– Аида. Только тихо, а то Булька услышит.

Димка опять вцепился в его плечо и потянул Журку за собой.

Ступая на носочки, они вышли из сарая, обогнули угол и очутились в узком проходе между сараем и живой изгородью.

– Сюда, сюда,-тянул Димка.

Проход все сужался и наконец стал похож на трубу из веток и колючек. Журке пришлось встать на четвереньки и двигаться таким образом.

Было совершенно темно.

Журка не чувствовал перед собой мальчишку и ^потому не мог уловить ритма движения и несколько раз натыкался рукой на Димкину ногу. Тот сдержанно взвизгивал и шептал:

– Что ты?! Как машина колесом!

Несколько раз Димкины пятки ударяли Журку по лицу. Он терпел, отмечая про себя, что пятки у мальчишки твердые, как хоккейная шайба. Когда удар пришелся ему по носу, Журка не выдержал и шлепнул по Димкиной ноге.

– Что ты?-обиделся мальчишка.-Не поведу дальше.

– Ты мне нос разбил.

– А не торопись. Сказал-не поведу.

Он зашевелился, зашуршал, должно быть сухими листьями, и они столкнулись в темноте лбами. Оба крякнули и замолчали.

– А я тебя отсюда не выпущу,-прошептал Журка, морщась от боли.

Время шло, а зловредный мальчишка не двигался.

– Ладно. Извини,-сказал Журка примирительно.

Димка помедлил, но по тому, как под ним хрустнула веточка, Журка понял: он пополз вперед. Через минуту раздался его шепот.

– Сюда. Только на пузе надо.

Впереди забрезжило светлое пятно. Журка лег на живот и протиснулся в сад.

– Спасибо,-прошептал он, расправляя занемевшее тело.

Димка не ответил, наверное все еще обижался, пригнулся покрылся в лазе.

Журка переждал мгновение и пошел к кустам, стараясь ступать мягче и тише, но как назло, словно их набросали специально, под ноги ему лезли то ветка, то шишка, то желудь. Не успел он сделать и десяти шагов, совсем близко, сразу за оградкой, взрычала собака и заливисто залаяла.

Журка так и сел прямо на грядку.

Собачонка тявкала быстро, как автомат. И сразу же ее поддержала собака с соседнего двора, а ту в свою очередь-еще целая стая невидимых во тьме псов.

Журка никогда не думал, что в этом городе столько псов. Они заливались со всех сторон, вблизи и вдали, справа и слева, басовито, с хрипотцой, фальцетами и тенорами, лаяли с удовольствием, с упоением, будто радовались возможности полаять. Это была какая-то цепная реакция. Лай переходил со двора во двор, разносился по ближайшим кварталам и улицам, распространялся все дальше и шире.

Журка сидел, стараясь не дышать, и злился на свою беспомощность. Двигаться, конечно, нельзя было. Он вынужден был пережидать, когда утихнет наконец этот собачий концерт.

Лай умолк совершенно неожиданно, так же как и начался, точно была дана команда: "замолчать!"

Только в дальнем-предальнем конце города все еще раздавалось беспокойное тявканье, как видно, туда лишь теперь дошла волна.

Подойдя к кустам, Журка вспомнил, что забыл нож и теперь придется ломать розы руками. Журка схватился за ветку и отдернул руку-укололся. Машинально поднес палец ко рту.. полизал. Снова схватился за ветку и опять укололся.