Вечность по имени Любовь
Шрифт:
– Лена, ты не раздражаешь. Мы с Сашей привыкли принимать людей такими, как есть. Мы никогда никого не заставляли меняться. Кроме моей свекрови.
– У тебя была свекровь?
– Почему была? Она есть. Только мы с ней почти не общаемся, но это ее выбор, не наш. Она живет со своей младшей дочерью. В Подмосковье, помогает растить внуков. Я прожила с ней семь лет. Она мне Марину поднимала. Марина родилась кило четыреста, было сложно. Марина Сергеевна ее любила, возилась с ней, пока Зина не вышла замуж. Потом она уехала вместе с Зиной. Саша ей материально помогает, матери, в смысле.
– Так она Марину растила до семи лет?
– Нет, они приехали, когда Валере было три, Ванька уже без них родился.
– Почему ты так сказала? Что, пока была свекровь, ты не могла забеременеть?
– Нет, Мариной я забеременела в Питере. Мы ездили в отпуск, а в остальное время у нас секс был только на работе.
– Люба, не смеши.
– Я серьезно, я даже хотела бросить все из-за этого. Мы были молодые и темпераментные, и хотя у нас была своя комната, но свекровь и Зина открывали в нее дверь пинком. Они спали днем, а ночью смотрели телевизор, общались. Им хотелось с нами поговорить. Знаешь, так после суток, а то и двух на работе очень хочется поговорить со свекровью! Она не понимала, что нам нужен отдых, уединение. Поэтому секс был на работе.
– Люба, а я мешаю своей дочери?
– А ты думала об этом?
– Нет, я стараюсь, вожусь с Данилой. Мне непривычен ваш уклад жизни. У вас анархия - мать порядка. Но вы все дружные и любите друг друга. Но последнее время Валера тоже стал поздно приходить, стал чаще дежурить. Моя дочь плачет. А мне плохо.
– Зачем ты спишь с ней в одной комнате? Спать она должна с мужем.
– Люба, брось, какой вместе с мужем? Ребенку всего полтора месяца.
– И что?
– Я думала, что еще месяца два она должна восстанавливаться. О каком сексе может идти речь?
– Лена, я не хочу, но очень боюсь, что через два месяца он найдет другую. Не надо на меня так смотреть. Лена, он взрослый молодой мужчина, и он красивый. Он нравится женщинам. Я тоже рожала детей и жила с красивым мужем, но я делала все, чтобы быть единственной. А это явно не отказ от отношений. Я знаю своего сына, и я боюсь. Мне нравится Инна, она ему пара, но то, что ты им навязываешь, ужасно. Не рушь их брак.
– Ты не могла сказать мне раньше?
– Мы с тобой были не настолько знакомы, чтобы говорить об этом. Теперь мы узнали друга друга и можем говорить откровенно.
– Я уеду. Берите няню, но я буду приезжать!
– Конечно, кто против?
– Люба, а как ты жила с мачехой?
– Она замечательная и брат у меня классный, только живет далеко. Я была счастлива, когда в жизни моего отца появилась Катерина. Мы с ней общаемся, работаем вместе. Она уже редко оперирует, ей тяжело. Но роды принимает. Кстати, Инна рожала у нее.
– Так она моложе твоей матери?
– Не на много, но да, моложе.
– Интересно, мой муж так отзывается о твоем отце, он его кумир, легенда.
– Он действительно легенда. Он потрясающий, Лена, прошу, не говори о моем отце, а то я опять буду реветь.
– Сколько ему было?
–
Восемьдесят.– Люба, давай я лягу сегодня в комнате Маши.
– Хорошо, Данилу мы заберем на ночь. Лена, ты не обижайся на нас и не сердись, мы простые, потому что уставшие. Понимаешь?
– Я рада, что мы смогли поговорить и все выяснить. Ты позаботишься о моей девочке?
– Лена, ты сомневаешься?
– Нет, просто очень тяжело отпускать детей.
– Это точно. Я еще держусь, а вот Саша... Знаешь, никто не верит, что у нас их пятеро и именно они - смысл нашего бытия.
Часть 25
Коля шел в приемную. Татьяны на месте не было. Дверь в кабинет директора приоткрыта. Он вошел. Саша сидел за столом и что-то писал.
– Привет, Борисов, по какому поводу вызывал?
– Коля, не понял, я не вызывал.
– Как? Мне позвонил Вовка, сказал "иди к Борисову, я сейчас буду".
– Ну, ты садись, давай его ждать. Может, Люба?
– Нет, он сказал - к Борисову.
В кабинет вошел довольный Тельман с бутылкой шампанского и коробкой конфет.
– Ждете? Все, Сашка, доставай фужеры. Вот шампанское и конфеты. А Люба где?
– Я здесь, - улыбающаяся Люба вошла в кабинет,- ну, дай я тебя обниму. Поздравляю, Володя.
– С чем? Вы чего тут?
– Парни, у меня полчаса назад родилась дочь. Вес три двести, рост пятьдесят один сантиметр. Зовут Ева.
– Ну, тогда другой разговор, это классно. Поздравляем, пусть мама с дочкой будут здоровы. Ты ее видел?
– А то! Черная, смуглая, глаза не разглядел. Белла еще в родовом, представляете, сама рожала. А девочку забрали в детское.
– Не, ребята, каков наш молодой папаша? Давай сейчас шампанское, а вечером идем в ресторан.
– Подождите, пойдем поздравлять маму. Вот как есть, втроем. Как в институте. Вовка первым женился и последним родил. Каков он у нас?
Они веселились, хохотали в голос. Люба вышла из кабинета, оставив шумную компанию.
– Любовь Александровна, что там происходит?
– Татьяна, не беспокойтесь. Вы знаете, что они еще с института дружат. А теперь у Володи родилась дочь. Все хорошо, пусть радуются. Повод-то хороший.
– И вы позволите?
– Что? Причем здесь я? Я пойду Беллу поздравлю, а они сами, им есть о чем поговорить и что вспомнить.
– Не обижайтесь, но чудные у вас отношения. Сколько лет все удивляюсь. Да и сами вы чудные. Наверное, все великие люди немножко не в себе.
Люба расхохоталась.
– Ну, спасибо, Татьяна, ну и комплимент. Ладно, вы их только не трогайте, считайте, что Борисова нет.
Белла была в палате одна. Ребенка еще не принесли.
– Привет, поздравляю мамочку.
– Люба обняла ее. Белла расплакалась.
– Представляешь у нас теперь дочь. Ты, небось, и не видела таких запоздалых родителей.
– Ну почему? Мой отец родил меня в пятьдесят три, а Сашку в шестьдесят пять. Вам есть к чему стремиться. Сейчас мужчины допьют шампанское и придут тебя поздравлять. Володя на седьмом небе от счастья. А Саша и Коля ему завидуют. По-доброму, конечно, но завидуют. И я завидую, чувствую, что мне шестого ребенка не хватает. Причем, понимаешь, не внука, а ребенка.