Вечность по имени Любовь

– Татьяна, шеф у себя?

– Он вас не вызывал.

– Я в курсе, на прием запишите.

– Сергей Владимирович, вы знаете, что вам вход свободный, сейчас позвоню, спрошу.

Через минуту он уже входил в кабинет Борисова.

– Что, Сережа? Ты чего как в воду опущенный?

– Да мне надо поговорить. Я ухожу.

– Что у вас с Мариной? Я понимаю, что ты тихушник и сор из избы не выносишь, но неужели все так плохо? И она ничего не говорила, что случилось? У нее кто-то есть?

– Да причем здесь Марина? Дядя Саша, у меня в семье все нормально, мы с Мариной никогда всерьез не ссоримся. И потом у нас трое детей, о чем вы говорите? Я ухожу из института.

– Куда?

– В Санкт-Петербургскую государственную медицинскую академию имени И.И.Мечникова. Заведующим кафедрой.

– Почему? Там зарплата меньше, жилья в Питере у вас нет. И почему ты так ультимативно решил увезти моих внуков?

– Я не нашел работы в Москве, а из института я должен уйти.

– Так, все, хватит загадок. Сережа, ты на своем месте, больше ты получать нигде не будешь, ты справляешься. Мне комфортно с тобой работать, в конце концов. Что ты задумал?

– А Валера?

– Причем здесь Валера? Подожди, ты решил освободить ему место?

– Да.

– А ты у него спросил?

– А вы думаете, что он позволит мне так поступить, если я спрошу?

– Я думаю, что он откажется от защиты, если узнает о твоих гнусных планах. Сынок, не дури, не забирай у нас дочь и внуков. Люба вон ночами не спит, думает, что Ваню отселять нужно, а ты решил сам уехать и Маришку с детьми увезти. Так она Ваню не думает в Питер отправлять, она его из квартиры выпустить боится. Я думаю, ты меня понял?

– Нельзя так. Валера ваш сын, он должен быть вашим продолжением, а я как камень на дороге.

– Ты? Камень? Сережа, ты моя правая рука. То, что везешь ты, никому не под силу. Так как ты, только Федор работает.

– А ваша жена?

– Люба? Люба пахарь, но в хирургии. Она никогда не занималась планированием, бюджетом, финансами, оборудованием, диссертантами, которые ее не волнуют. Это мы втроем пытаемся удовлетворить ее потребности, профинансировать ее идеи. Да что я тебе говорю то, что сам прекрасно знаешь! Но я тебе вот что еще скажу. Валера из отделения в администрацию не уйдет, это было его условие, когда он принес черновик докторской. Я просто подумать не мог, что ты учудишь, так бы я тебе сказал сразу. Все, дурь из головы вышла?

– А Ваня?

– Ты ему тоже будешь место освобождать? Сережа, иди и работай. Или тут тебя что-то не устраивает?

– Нет, что вы, просто я хотел по справедливости.

– Вот и хорошо. Кстати, я на выходные забираю внуков на дачу, поживу там с ними пару дней, хоть отдохну от работы.

– А мама?

– А куда я без нее?

– Хорошо, дети будут рады. Кстати, Борька с Артуром не разговаривает, оба переживают, но мириться не хотят. Может, вмешаться?

– Я подумаю. Или хочешь сам?

– Как лучше?

– Думаю, тебе лучше, пусть Артур извинится, объяснит все. Пойми, Борьке за сестру обидно и за мать. А Артур нашел, чем хвастать! И перед кем? Но ты сам понимаешь.

– Я поговорю.

– Вот и славно. Да, не зря говорят, что дети чудят до самой старости. Вот огорошил, а?

Саша улыбался. Сережа пошел в свой кабинет.

Часть 56

Алина шла с Темой из детского сада, она не торопилась домой. Боря звонил, говорил, что задержится. Алина немного погуляла в сквере, потом прошлась по набережной. Она подходила к своему подъезду, когда заметила Машу, сидящую на скамейке. Алина растерялась, Маша с Борей не разговаривают, если пригласить ее в дом, Боря рассердится, а если не заметить, то все равно рассердится, только позже, когда отношения с сестрой наладятся.

– Маша, ты зачем тут сидишь?

– Здравствуй, Алина. Я к Боре, но его нет, ладно, не буду тебя смущать. Пойду домой.

– Заходи, подожди у нас дома.

– Потом он на тебя ругаться будет. Нет, я в другой раз, может быть.

Она ушла. Боря вернулся поздно, Алина уже спала. Утром она рассказала мужу о визите сестры.

– Зачем, ты ее в дом звала? Эта шлюшка мне не сестра. Я из-за нее уже полгода с лучшим другом в ссоре.

– Боря, нельзя так. Думаешь, твои родители не переживают из-за твоих размолвок с сестрой? Ты ведь и сам переживаешь. Поговори с ней, помирись, прошлого все равно не вернешь. А она тебе родная.

– Нет, мне родные только Валера, Марина и Ваня, а она так, найденыш.

– Ты не прав.

– Аля, мне было семь, когда заболел Ваня. Я все помню, как сейчас. Знаешь, как мне было страшно?! Я боялся смерти брата, он при мне потерял сознание от боли. Потом они с Мариной уехали, и я остался один. Я не помню, сколько я проревел, сидя в углу за столом. Я был один, ночью, в этой огромной десятикомнатной квартире, каждый звук мне казался ужасным. Я собрался, надел тапочки и пошел один в больницу. Единственное, о чем я думал, что надо запереть дверь и добраться до папы с мамой. Я пришел и узнал, что теряю не только брата, а всех. Что моя семья рушится, и если не произойдет чудо, то я навсегда останусь один. Меня несколько лет преследовало это чувство страха одиночества. Родители долго возвращались к прежним отношениям. Марина раскрашенная, как в японских мультиках, пила, курила и устраивала скандалы. Мама плакала, постарела, даже стала некрасивой. Ваня почти все время лежал в больнице, Сережа ушел жить к матери, а Валера не появлялся дома. Отец стал злобным и замкнутым. Понимаешь, эта женщина или ее призрак как-будто поселилась в нашей семье. Она все и всех растоптала, и когда у нас стало потихоньку все налаживаться, появилась Маша. А вместе с Машей пришли новые годы разлада и проблем. Но мы все старались, мы хотели, чтобы этой девочке было хорошо, чтобы она не чувствовала себя ущербной, обделенной, неродной. И что от нее получили? Аля, прости, я так сумбурно все рассказал. Ты не понимаешь. Я ведь всех своих любил, я хотел добра, я хотел, чтобы родители были прежними, а они никогда уже прежними не были. Понимаешь, их чувства друг к другу не угасли, умерло доверие.

– Боря, я понимаю, но Маша любит твою маму, она ее воспитала, и я видела, насколько сильна их связь. Я мечтаю, чтобы Тема тебя любил не меньше.

– Аля, я люблю Тему. Тебе не нравится, что я с ним занимаюсь? Но так всегда поступали в моей семье, мы учили языки с первого года жизни. Я просто думал, что так лучше, и он ждет наших занятий, он уже говорит потихоньку на английском.

– Да нет, ты молодец. Просто вот скоро родится наш малыш, и Тема будет одинок.

– Нет, я нашел Вадима. Я говорил с ним об усыновлении, но он юлит, то просит денег, то просто издевается. Аля, я добьюсь своего, Артем будет носить мою фамилию и мое отчество, так же как и другие наши дети.

– Какой, ты у меня хороший, Боренька! А с Машкой помирись, пожалуйста.

– Ты так этого хочешь?

– Ты сам хочешь, просто не сознаешься.

Сережа открыл дверь и обомлел.

– Боря, какими судьбами? Неужели ты о нас вспомнил?

– Привет, Сережа, да я не забывал никогда, просто семья, работа. Да ты сам все знаешь. Но я скучал, вы бы хоть пришли к нам когда.

– А ты звал? Ладно, проходи, Маруся сейчас визжать будет от восторга, что брат пожаловал.

Марина повисла на шее у Борьки. Долго целовала, разглядывала. Потом вдруг сказала со слезами в голосе:

– Боренька, ты возмужал и похудел. Твоя жена готовит? Ты хорошо кушаешь?

Мужчины расхохотались.

– Боря, ты представляешь, кому-то вот такая стерва-свекровь достанется. А у нее два сына.

– Ну что вы, право? Он же мне родной, а посмотри, как изменился! Тебе мама ничего не говорит?

– Маруся, ты же знаешь, что наша мама очень тактичный человек и ничего такого никогда не скажет. Кстати, Ваньке квартиру нашли?

– Нет, маме все не нравится, а ей никто не перечит. Все всё понимают, но делают вид, что во всем с ней согласны. Ваня говорит, что ему и с родителями нормально, Влада его поддерживает, но мама с папой решили, что им тесно с двумя детьми в одной комнате и вот идет история с квартирой.