Вечный путь

Линн высвободила руку и, вставая, почувствовала неладное. Месячные, черт бы их побрал! По правой штанине расползалось темное пятно. Она успела забыть, что у нее сейчас не самый приятный период.

«Во всех отношениях неприятный», — уточнила она про себя.

Линн побрела к вездеходу. Вчера она использовала последний тампон, и теперь придется затыкать родник тряпками. Собираясь покинуть базу, Линн, как ей тогда казалось, успела позаботиться обо всем на свете… кроме такой незначительной мелочи как запас гигиенических средств. В последний момент всегда забываешь о чем-нибудь важном, а потом обнаруживаешь это слишком поздно.

Пальмира соприкоснулась с горизонтом и превратилась в кровавый овал. Жара сконцентрировалась в плотное облако, но с гор уже сползал холод.

«Я никогда раньше не видела этот знак», — внезапно поняла Линн, —«Я видела другой знак, очень похожий на этот... нет, тот был совсем не такой. Ни малейшего сходства. Тогда что же я нарисовала?»

Линн забралась в машину, стараясь отогнать от себя ведение странного лучистого символа, но он все не пропадал, вращаясь и раскачиваясь перед ней в темноте десантного отсека. Только сейчас он представлялся не красным, а синим, и по центру всплыло синие безглазое лицо, похожее на череп.

«Нужно остановить его! Предупредить!»

Но на устах у нее словно лежала печать.

Килар разложил костер поверх вычерченного на песке символа, достал из кармана коробок спичек и покрутил между пальцев. В сущности, ничего примечательного: надпись «СПИЧКИ» на лицевой стороне выведена большими печатными буквами, а на обратной стороне мелким шрифтом — «спич. ф-ка «МАЯК» г.Рыбинск». Такой простой житейский атрибут как спички неожиданно вызвал прорыв болезненных воспоминаний. Глаза закололо, а в горле как будто что-то застряло.

Сколько раз Алексей чиркал спичкой на улице, прикуривая сигарету. Сколько раз он повторял эту же процедуру над газовой плитой у себя на кухне. И вот теперь с помощью спичек, изготовленных в городе Рыбинске, расположенном где-то в центре Восточно-Европейской равнины, где-то в уютном, голубом мирке на другом краю обитаемой Вселенной; с помощью этих самых обыкновенных спичек с аккуратными бурыми головками, купленных за пару монет в хозяйственном отделе универсама, ему предстояло начать первый в своей жизни магический ритуал.

Нелепо. И глупо. Но так распорядилась Судьба.

Только что минула полночь. Чужие звезды сияли фальшивым блеском как стразы на черном бархате. Перевернутый мир кувыркался во временной петле и каким-то непостижимым образом зависел от действий человека, перенесенного сюда с другого края Бесконечности.

Килар оглянулся. Его спутницы сидели, прислонившись к опорному катку вездехода и напряженно следили за ним. Особенно Линн. В ее глазах застыл немой ужас. Она как будто хотела ему что-то сказать, но не находила слов.

Странник знал, что предстоящий ритуал смертельно опасен. Он решился потревожить силы, сущность которых была превыше его разумения. Это как соваться без фонаря в темный коридор, где на каждом шагу расставлены капканы. Или даже противопехотные мины. Килар пренебрег многочисленными сомнениями. Он знал, что эксперимент должен состояться. Такая уверенность посещала его и прежде, когда в дело вступала интуиция Странника. До сих пор на ее основе Килар принимал верные решения. Он надеялся, что так случится и на этот раз.

Странник чиркнул спичкой о ребро коробка и вспыхнул огонь. Язычок пламени перекинулся на сухие стебли ланцетника. Поднялся слабый голубоватый дымок. Растения похожие на алое испускали маслянистый запах растительных соков. Силос и перегной, как в компостной яме.

Это началось минуты через три.

Пламя уже взобралось на вершину кучи, и теперь широким конусом с острым ребром взвилось в небеса. Запах сгорающих стеблей заполнил все вокруг. Странник сидел, окруженный этим запахом и до рези в глазах всматривался в костер. Напряжение достигло предельных величин и теперь зашкаливало, заставляя его мелко дрожать, сжимать кулаки до боли и все крепче стискивать челюсти.

Страннику удалось погрузить сознание внутрь костра, заглянуть в его пылающую утробу, а потом пробиться еще дальше — сквозь тонкий слой осадочных пород, через расселины в толще литосферной плиты, сквозь карстовые пустоты и переплетение рудных жил в абсолютную темноту, куда от начала времен не проникал ни единый луч света. И тогда он почувствовал ответный взгляд. Неведомая сущность рванулась ему навстречу из горячих недр земли, используя костер, как распахнутые ворота во внешний мир. Касание чужого духа разбудили ее, и теперь она смотрела прямо в глаза Килара. Странник резко втянул мышцы живота, и его губы, двигаясь отдельно от всего лица, прошептали одно единственное слово:

— Ксафан!

С треском лопнул пузырь газа, и облако искр взвилось над головой Странника. Почва зашевелилась, как будто нечто живое пробивалось наружу. Килар подавил инстинктивное желание вскочить и убежать прочь.

Из костра донеслось хриплое, тяжелое дыхание. Оно было невероятно глубоким и шумным, словно дышало нечто исполинское, вбирающее в себя сотню галлонов воздуха при каждом вдохе. Порождение огня отрыгнуло в лицо Килару язык желтого пламени. Странник чувствовал, как у него сохнут губы, как трепещут и скручиваются ресницы. Слезы катились по щекам. Костер продолжал издавать звуки, похожие на спертое, мучительное дыхание, растянутое по немыслимой амплитуде между вдохом и выдохом. Вскоре Килар к вящему своему ужасу сумел разобрать слова:

— Хррррраааа... Бык идет за тобой, Киларрррррр...

Этот голос не имел ничего общего с мелодичным баритоном Жара. В нем слились рыкающие, свистящие и булькающие звуки. Казалось, рубленные фразы произносит человек с ужасающим дефектом речи или существо с жабрами вместо легких. Воздух раскалился, как в угольной топке. Пламя подпитывалось кислородом. Кожа на щеках зудела. Килар начал задыхаться, и пот стекал с него литрами. Вся одежда за каких-то двадцать секунд промокла насквозь. Но влага уже начала испаряться.

Новый рокочущий, натужный вдох зародился в костре, постепенно изгибаясь раскатистой звуковой дугой, сопровождаемый утробными руладами, словно исходил откуда-то из глубины живота, который сам по себе мог вместить тираннозавра.

— Фффффффхххххххрррррр... Беги отсюда, Киларррр... ррррхххххшшш... иначе он догонит тебя!

Последовала новая серия гортанных звуков и шум воздуха, выходящего из титанического горла, а потом более отчетливо:

— Ффффррааа... Иди! Иди через горы к Хижине Ветров. Западни не избежать. Иди быстрее. Гибель наступает тебе на пятки. Обгони ее, обгони свою тень... ффффххххррроо — Если не уйдешь —к полудню следующего дня Бык догонит тебя! Твой темный брат Исав, ставший отдельной частью, заключающий тройку за нечестивой отметиной на лбу Горгоны. Новый Агасфер. Трое, имеющие одну пару ног, с сердцем Баала в груди... фффффшшшшшш... капля елея на белой сутане, капля дегтя на алой тверди. Жизнь и Смерть. Везде и нигде. Крест над миром — Тьма во Тьме. Ключ от Двери —в твоей крови. Проклятым стань, но не склони головы!