Вечный шах

десять рублей), бумажки, членский билет, записную книжку впихнул в

бумажник и успокоился, разглядывая купюры и две фотографии. Надо ложиться

спать: завтра его ожидал хлопотный день. Он и завалился, предварительно

поставив будильник на восемь часов - невероятную для него рань.

Оставив машину на внешней стоянке, Виктор направился к проходной и

миновал ее вместе с наиболее добросовестными служащими киностудии ровно в

девять часов. В закутке у фотоцеха он нашел кого искал: горестно склонив

голову, меланхолически мусолил сигарету фотограф Петя, как всегда

терзаемый привычным похмельем, которое заставляло бежать из дома как можно

раньше.

– Есть дело, Петя, - сказал Виктор, усаживаясь рядом. - Хочешь

заработать?

– Похмелиться хочу, - честно обнаружил свои желания Петя.

– Заработаешь и похмелишься.

– Так ведь доставать еще надо. А я на работе.

– Этот вопрос уладим, Петя. Мне срочно нужно перепечатать две

фотографии.

– Как срочно?

– Через два часа.

– Литр, - твердо назвал цену Петя.
– Литр через два часа.

– Заметано, - согласился Виктор и подставил ладонь, по которой Петя

тотчас хлопнул своей, взял фотографии и лениво двинулся в родной цех.

Дело сделано. Виктор встал, размышляя, как убить два часа. Ну, час на

то, чтобы в Козицкий смотаться, а еще час? Только тихо, только тихо, как

же он раньше до этого не допер.

Комбинаторы были рядом. И если пойдет везуха, так пойдет: их оператор

находился на боевом посту.

– Дай мне еще раз ту пленочку посмотреть, - попросил Виктор.

– Какую еще пленочку?
– недовольно осведомился беспамятный оператор.

– Рапид с неудавшейся подсечкой, - напомнил Виктор.

– Если не выбросил, - сказал оператор.
– Это же брак.

Но пошел искать. Значит не выбросил.

В свою монтажную Виктор не стал заходить. Выбрал комнату, в которой

монтажницы бездельничали. Вошел, обаятельно улыбнулся.

– Девочки, можно мне к столу на минутку пристроиться?

Девочки разрешили. Он неумело вставил бобину, неловко закрепил конец

и пустил картину. Вот он, этот кадрик!

– Девочки, как эту хреновину остановить? - взмолился Виктор.

Ближайшая девочка хихикнула и остановила картину. Но картинка уже была не

та, не тот нужный кадрик. - А как обратно чуть отмотать? Услужливая

девочка рукой отмотала обратно.

– Стоп!
– радостно крикнул Виктор, и нужная ему картинка замерла. -

Благодетельница моя, соверши для меня небольшое преступление, а?

– Какое?
– в принципе небольшое преступление девочка готова была

совершить.

– Кадрик этот вырезать и склеить пленку поаккуратней.

– Только-то! - девочка была явно разочарована малостью

правонарушения.

Отдав пленку оператору комбинированных съемок, Виктор ринулся в

фотоцех. Проблуждав в темных коридорах лабиринта, в конце-концов вышел на

Петину кабину: как-никак здесь при маскировочном - идет процесс!
– красном

свете было выпито изрядно. Постучал, бесцеремонно громко: Петя был

глуховат.

– Кто? - недовольно осведомился Петя: сейчас действительно шел

процесс. За литр.

– Это я, Виктор.

– Уже принес?!
– радостно изумился за дверью Петя и тотчас клацнул

замком.

– Ты что, спятил? - Виктор протиснулся в приоткрытую дверь и

осуждающе глянул на кумачового Петю.
– Сказал, через два часа, значит,

через два часа. У меня к тебе еще одно дельце. Отпечаток этого кадрика

нужен.

И протянул Пете кусочек три на четыре. Петя взял кадрик, посмотрел на

свет.

– А что, негатива нет?

– Нету, Петя, нету! Ну, как, сделаешь?

– Возни много. Контротипировать надо...

– Сколько?
– сразу же взял быка за рога Виктор. Некогда ему было.

– Еще литр, - скромно потребовал Петя.

– Упьешься, алкаш!

– А я с товарищами, - объяснил Петя.

По Бережковской на Новоарбатский мост, у Арбатской площади на

бульвары. Заметил Виктор, что его ведут, только на Новом Арбате:

"Запорожец" новой модели, которого отделил от него черный

правительственный драндулет, безумно нарушая, справа обогнал начальника и

вновь пристроился ему в хвост.

Следовательно, прорезался Димочка. Дима, Дима, Димочка. Ах, ты,

эстет, ах, сибарит, ах, скотина! По бульварам Виктор выкатил к Тверской,

пересек ее и на Пушкинской площади, перейдя в первый ряд, нырнул в узкую

арку за общественным сортиром. А что теперь "Запорожец"? А "Запорожец"

нахально пер за ним.

Разгоняя многочисленных прохожих, Виктор осторожно миновал

кишкообразный двор, вырулил в Козицкий и, найдя местечко неподалеку от

бокового входа в Елисеевский, остановился. Глянул в зеркальце -

"Запорожец" пристроился неподалеку. Ну и хрен с ним. Виктор опустил

боковое стекло и, высунув личность на волю, осмотрел окрестности. Тотчас

заметив его, прилично одетый молодой человек отделился от кучки себе

подобных и направился к Викторовой "семерке".

– Есть водка, коньяк, шампанское. Что надо, шеф? - спросил молодой

человек, вежливо наклонясь к оконцу.

– Почем нынче злодейка?

– Четвертак.

– Пять бутылок за сто десять. Договорились?