Вечный слушатель

Давид метал каменья

И - краснорож, рыжебород

Терзал верзила роммелпот,

Дрожа от вожделенья.

Жуткий клык, жуткий клык

Он метил каждый миг

Воткнуть слону под ребра,

Он шар земной пронзал насквозь,

Раскручивал земную ось

И хохотал недобро.

В страшный зев, в страшный зев

Вместились, присмирев,

Французские актерки,

При каждой кавалер француз,

Усердно услаждали вкус

Напитками с Мальорки.

Сквозь кишки, сквозь кишки

Шли сотнями быки,

А также - вот так штука!

Кареты мчались взад-вперед

И было множество забот

У юнкера Безбрюка.

Под хвостом, под хвостом

Приметил я потом

Ряд гейдельбергских бочек;

Испанский флот, войдя в азарт,

В себя деньгами из бомбард

Палил без проволочек.

Из нутра, из нутра

Пылал огонь костра:

Там орден Иисуса

Смолу готовил и свинец

И мученический венец

Сплетал для Яна Гуса.

А спина, а спина

Была распрямлена

Мостом от зюйда к норду.

И некто, вспухший и с горбом,

Вопил, биясь о стенку лбом:

"Кому бы въехать в морду?"

Под скулой, под скулой

Нагажена пчелой

Была большая груда:

От меду стался с ней понос,

И снял штаны ученый нос

Для потрясенья люда.

Под губой, под губой

Стоял кабан рябой;

Лупя ногою в брюхо,

Залез мужик на кабана,

А вслед за ним, пьяным-пьяна,

Туда же влезла шлюха.

Жуткий хвост, жуткий хвост,

Что доставал до звезд,

Мечом стоял тяжелым;

И кровожадны, и толсты

Там все английские хвосты

Стояли частоколом.

А клешня, а клешня

Из адского огня

Тащила ввысь Плутона,

Чтоб там прибить его скобой,

И звезды в ужасе гурьбой

Летели с небосклона.

Тут как раз, тут как раз

В короткий миг погас

Мой сон несообразный,

Заря всходила, я во тьме

В неописуемом дерьме

Лежал в канаве грязной.

РАЗМЫШЛЕНИЯ,

ИЗЛОЖЕННЫЕ ВО ВРЕМЯ ПРЕБЫВАНИЯ В ШЛЮПКЕ

СРЕДИ ВОЛН МОРСКИХ,

ВБЛИЗИ ОТ ЗОЛОТОГО БЕРЕГА (ГВИНЕЯ),

ДЛЯ МОЕГО ДРУГА Н. Н.

В сопровожденьи четырех

Солдат и не вполне пригожих

Одиннадцати чернокожих

Плывет по морю Фоккенброх,

За каравеллою враждебной

Спешит, чтоб изловить воров,

Чтоб оным всыпать будь здоров

И тем исполнить долг служебный.

Грозит тайфун, грозит мушкет,

Ужо сейчас заварим дело...

Однако где же каравелла?

Смоталась. Жаль: была - и нет.

Ну что ж: заминку не премину

Использовать. Покой вокруг,

Письмо примите, милый друг,

К окну присядьте, иль к камину,

Иль в тень древесную, к ручью,

Где прежде вместе мы сидели,

Импровизируя рондели,

Оплачьте же судьбу мою.

Вдыхая дым любимой трубки,

В родном краю грустите вы;

Я тоже закурил,- увы,

Не дома, а в казенной шлюпке.

О да, презреннейший металл

Перепадать мне начал ныне:

Немало золота в пустыне.

Я бедным - был, богатым - стал.

Но кровь все так же бьется в жилах;

И мучает меня, как встарь,

Очаровательная тварь,

Которую забыть не в силах.

По десять и по двадцать раз

Ее желаю ежечасно,

И в мыслях столь она прекрасна,

Что недостойна смертных глаз.

Печалюсь: Боже всемогущий!

Когда же отдохнуть смогу

На милом сердцу берегу

От здешних мавританских кущей?

Чудесным стало мниться мне

Все, пережитое когда-то,

Мой друг, я вас люблю как брата,

На расстоянье же- вдвойне.

Судьба моя, судьба дрянная!

Скорблю во сне и наяву.

Забавно: я ревмя реву,

Былые шутки вспоминая.

Из памяти, из родника

Пью с вожделением и дрожью:

Свиданья с нашей молодежью

Жду, кажется, уже века.

Но, столько лет проведши в зное,

Пускай не обратившись в труп,

Ведь я сойду за старый дуб,

А не за что-нибудь иное!

Всему, всему жара виной

Здесь жарко, словно пекло рядом:

Я скоро стану карбонатом,

Вернее, тощей отбивной.

Так я пишу, в тоске по дому,

Представьте мой плачевный вид:

Полдневный зной меня коптит,

Как пересохшую солому.

Шесть лет без женщин проторчав,

На что останусь я способен?

Я буду мумии подобен,

Пусть, как и прежде, величав!

Но нужно ль наперед срамиться,

Покуда в сердце у меня

Толика юного огня

И шарма прежнего частица?

Я верю, будет нам дано,

Доверясь божескому дару,

Пожить, порифмовать на пару,

Смеяться, ежели смешно.

Дождаться б только дня отплытья

Из этой чертовой страны,

Когда ее со стороны

Смогу безжалостно бранить я!

Лишь довести б домой металл,

Испив до дна сей мерзкий кубок!

Пускай струится дым из трубок,

А я гореть уже устал.

Надеюсь, вы теперь не хворы.

Когда вернусь, любезный друг,

Жду встретить все такой же круг

Приятелей; тот круг, который

Еще цепочку дней и лет

Нам славно скоротать поможет.

Богатство счастья не умножит,

И радости без друга нет!

Но кто-то, озирая воды,

Вскричал (а я-то грыз перо!):

"Корабль по курсу!" - Ну, добро:

Стихи останутся без коды.

Ужо теперь в конце концов

Сумею подойти впритирку,

Поймаю и возьму за шкирку

Проштрафившихся наглецов!