Вечный ястреб

Когда он договорил, земля затряслась, и в небе вспыхнули две луны. Через пару мгновений вторая луна погасла, и перед горцами явился Талиесен. Его шатало, он еле стоял на ногах. Человек из Лоды схватился за нож.

– Нет! – закричал Касваллон. – Этот тот самый друид, о котором я говорил.

Талиесен плюхнулся наземь.

– Это путешествие едва не доконало меня. – Касваллон помог ему встать. – Ты не представляешь, сколько сил я за–тратил, чтобы попасть сюда. Кто это?

– Меня зовут Сай, – назвался хозяин дома.

– Я должен видеть ребенка. – Талиесен отпихнул Касваллона и пошел к хижине.

– Ты ошибаешься, я не считаю тебя сумасшедшим, – сказал Касваллону Сай. – Вчера, когда мы оплакивали нашу малютку, к нам пришел какой-то старик. Он сказал нам, что ты придешь и принесешь нам сразу и радость, и горе.

– Он был лысый, в серой долгополой одежде?

Сай кивнул, и оба вернулись в дом. Талиесен стоял на коленях перед люлькой, где спала девочка. Присмотревшись к ней, Касваллон заметил, что ее белые волосики стали теперь золотистыми.

– Будь настороже, – сказал хуторянину Талиесен. – За этим ребенком охотятся. Я изменил цвет ее волос и уже сказал твоей жене, что все должны считать ее родной вашей дочерью. О том, что ваш ребенок умер, в клане пока не знают – и не нужно никому знать.

– Но кто она? – спросил Сай. – Почему враги хотят ее смерти?

– Она твоя дочь. Больше и тебе знать не нужно – скажу лишь, что она из королевского рода. А теперь нам пора.

Леннокс подбавил дров, и пламя взвилось высоко. Ночь не была холодной, он просто хотел видеть лицо спящей девочки. Рот у нее приоткрылся, и пальчик выскользнул, но она не проснулась. Леннокс, бережно придерживая ее правой рукой, расправил затекшую спину.

Гаэлен заворочался, протер глаза и сел рядом с ним.

– Как она?

– Теперь уже хорошо. Говорит, что ее отца и сестру съели волки.

– Вряд ли – как же ей самой тогда удалось спастись? Приснилось ей, что ли?

– Не знаю. Она говорит, что волки были большие, как я.

– Волки нападают по ночам, а у страха глаза велики.

– Это так, но ведь отец-то ее был горец. С чего же он так оплошал? Ни разу не слышал, чтобы волки растерзали кого-то из наших. Они вообще не бросаются на людей.

– Может, он огня не зажег или принужден был бежать без оружия. А волки были голодные. – Они помолчали, и Гаэлен добавил: – Скорей всего волки перепутались у нее с аэнирами. Многие из них носят волчьи шкуры, а на Играх у одного была волчья голова вместо шлема.

– Девочка говорит, что ее мать убили люди с мечами – не думаю, что она могла их принять за зверей. Завтра, как пойдете, глядите в оба.

– Нам будет тебя не хватать.

– Вам я ни к чему, а ей нужен. Отнесу ее на остров и останусь с отцом. Увидимся в Аксте.

– Надеюсь на это. Хорошо бы нам удалось собрать побольше бойцов, но даже если мы никого не найдем, я все равно приду.

– Знаю, что придешь, родич. Буду ждать.

Когда рассвело, Леннокс посадил девочку на плечо и ушел обратно на север. Он узнал, что зовут ее Плесси, что она из Хестена и доводится племянницей лорду-ловчему Ларику. Ему захотелось вернуться и сказать об этом друзьям: Ларик наверняка радушно примет людей, спасших его племянницу. Но Плесси с тревогой посматривала назад, и он отказался от этой мысли.

Пережитые ужасы оставили в ее душе глубокую рану.

Все утро они шли лесом в гору и остановились поесть у маленькой заводи среди скал. Парни снабдили Леннокса лепешками, которые он разделил с Плесси. Она болтала ногами в ледяной воде и смеялась. Леннокс, глядя на нее, тоже улыбнулся – и замер. Чувствуя на себе чей-то взгляд, он медленно встал. Его охватил страх – не за себя, за ребенка. Он обещал Плесси, что с ней ничего не случится, а слово горца священно.

Он обвел глазами густые заросли. В цветущем вереске мелькнуло темное пятнышко, но Леннокс заставил себя не смотреть туда пристально. Похоже, шерсть. Медведь или волк.

Он взял сидящую под сосной Плесси на руки и подсадил на дерево.

– Посиди там немного, голубка.

– Не хочу, – захныкала девочка.

– Посиди ради дяди Леннокса. И держись крепко.

В этот миг из вереска с воем выскочило клыкастое, косматое чудище. Хищники всегда издают устрашающие звуки, когда нападают – это парализует жертву.

Но сейчас оборотню противостояло не загнанное животное, а самый сильный воин за всю долгую историю клана Фарлен.

Леннокс сам заревел во всю мочь, хряснул зверя кулаком и сломал ему челюсть. Тот припал на четвереньки, скуля от боли. Второй оборотень выпрыгнул из зарослей и когтями разодрал человеку плечо. Леннокс схватил его за мохнатое горло и остановил клыки в паре дюймов от своего лица. На него пахнуло горячим зловонным дыханием. Зверь был невероятно силен. Когда Леннокс левой рукой дал ему в ухо, он отлетел прочь и тут же напал снова. Леннокс, ожидавший этого, сгреб его за горло и пах и что есть силы шарахнул о ствол сосны. Хребет зверя разлетелся вдребезги, ребра продырявили легкие. Леннокс бросил его и выхватил меч. Первый, с вихляющейся челюстью, прыгнул на него снова, но воин увернулся от взмаха когтей и вонзил клинок в незащищенное брюхо. Зверь забился в предсмертных корчах. Леннокс вытащил меч обратно, обнажил нож. В кустах никто больше не шевелился, но он должен был убедиться.

– Сиди там, Плесси, дядя Леннокс сейчас придет.

– Не уходи, – зарыдала она. – Волки меня съедят! – Ее слезы надрывали ему сердце, но он все-таки отошел и проверил следы в кустах. Зверей в самом деле было двое. Он снял Плесси с дерева и прижал к себе.

– Вот видишь, я очень скоро пришел.

– Только не бросай меня опять, дядя Леннокс.

– Не брошу. Теперь будь храброй девочкой и помоги мне остановить кровь, ладно? – Леннокс, кряхтя, снял разодранную рубашку. На правой его лопатке зияли четыре кровавые борозды, до которых он не мог дотянуться.

– Ой, сколько крови.

– Ничего, зато раны очистятся. Плесси, ты шить умеешь?

– Мама учила меня.

– Вот и чудесно. – Леннокс отыскал в котомке иголку и нитки. – Зашей эти царапины, и мы пойдем дальше.

– Я не умею. – Страх снова вернулся к ней.

– Это очень просто. Я тебе покажу. Сначала вдень нитку – мои ручищи для этого не годятся. – Плесси послюнила конец нитки и продела ее в ушко. Леннокс взял у нее иголку, извернулся, проткнул кожу у себя на плече. – А теперь делай стежки, вот так, – сказал он, одолевая накатившую дурноту.

Плесси заплакала.

– Ты не умрешь, правда ведь, дядя Леннокс?

– От такого-то пустяка? Становись сзади и покажи, как ты шьешь.

Талиесен вел Касваллона в лес, прочь от хижины. Холодно не было, но легкий ветерок говорил о приближении осени.

– Как то есть «если выживет»? – остановившись, спросил Касваллон. – Мы знаем, что она дожила до старости и умерла после боя с чудовищем – я сам видел.

– Ты, мой мальчик, видел одну из Сигурни, – хмыкнул Талиесен. – Рассказывать о бесконечных возможностях и парадоксах времени было бы слишком долго. Помни только, что невозможное всегда может стать действительностью. Малышке угрожает страшная опасность – в первую очередь со стороны чародея Якуты-хана. Его наняли свергнуть короля, настоящего отца Сигурни, а взамен, помимо щедрой награды, обещали ему жизнь королевской дочери. Он ловкий маг и обязательно ее выследит, а этот горец ему не помеха.