Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы

Моя истинная. Мой ребенок. Моя семья. Порву, испепелю, уничтожу любого, кто рискнет угрожать. К демонам разрушу это проклятие. Не отдам никому. Даже смерти.

— Собирай вещи, ты едешь со мной в столицу.

Она отступает от меня, гордо расправляет плечи и воинственно смотрит на меня. Эйви не была бы Эйви, если бы не показала зубки. Да и эта прибывшая суалийка оказалась не так проста. Они заключили практически нерасторжимый контракт с академией. Как проректор пошел на это? Сглупил?

Впрочем, неважно. Я все равно добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Даже если мне придется немного временно сменить профиль деятельности…

— Ты будешь находиться рядом со мной, это не обсуждается, — предупреждаю я и делаю шаг к Эйви.

Удерживаю себя буквально в доле секунды от поцелуя и заставляю покинуть домик. Иначе эта встреча закончится совсем не так, как я предполагал.

Снова взываю в небо. Остается один единственный вариант, чтобы понять, что делать с проклятием. Лечу навстречу заходящему солнцу и уговариваю дракона быть быстрее. Мне предстоит встреча, которую я оттягивал долгие годы. Разговор с тем, кого я хотел бы любить всей душой, но от которого видел только холодность и равнодушие. Но если у кого и есть ответы, то только у него.

До одинокого особняка далеко в горах добираюсь, когда в ущельях уже непроглядная темнота. Никогда не понимал, зачем нужно было менять дом в долине реки на этот угрюмый и одинокий.

Спускаюсь по большой спирали, надеясь только на драконье зрение, и трансформируюсь, надеясь, что он дома один. Поднимаюсь по черным замшелым ступеням и вхожу в высокие деревянные двери, оплетенные искусно выкованными чугунными завитками.

Миную едва освещенный холл, так и не встретив никого из прислуги. Неужели и этих всех выжил? Остался наедине с этой змеей и живет в дыре.

— Не ожидал я таких гостей, — с еле заметной пренебрежительной улыбкой ко мне выходит тот, кого я избегал несколько лет. — С чего это сам Правитель решил почтить своим присутствием отшельника?

Такой же статный, широкоплечий, с той же властностью в каждом движении. Заметно постарел. И хоть он старательно скрывает, болезнь одиночества подтачивает его, даже несмотря на то, что он женат.

— Может, когда-то придет время, когда ты сможешь смотреть на меня без этого обвинения во взгляде? — спрашиваю я, пытаясь подавить желание улететь сейчас же. — Папа.

Он кривится от этого слова. Хотел бы забыть об этом, хотел бы, чтобы я никогда не появился на свет. Но, как и я, допустил ошибку. Только вместо того, чтобы заранее полюбить своего ребенка, он делал все, чтоб от меня избавиться. Даже договор с демонами заключил. Это я уже потом узнал.

— Ты только за этим прилетел? — взгляд отца темнеет. — Тогда можешь убираться отсюда.

Он разворачивается, чтобы уйти, но мне нужна информация.

— Моя истинная беременна.

Ответом мне служит низкий, разрушающий тишину дома смех. Отец разворачивается ко мне и насмешливо, удовлетворенно смотрит на меня.

— И как? Уже рад, что скоро ее у тебя заберет вечно плачущий, сморщенный комочек? Что твой дракон будет рваться сам и разрывать тебя на части?

— Я готов его любить и оберегать не меньше, чем саму истинную, потому что в нем останется она.

Отец напрягается и меняется в лице, будто мои слова режут его как лезвие ножа.

— Щенок… — сквозь зубы цедит он. — Что ты хочешь?

— Расскажи все, что ты знаешь о проклятии. Я не нашел информацию о нем нигде, иначе бы ты меня не увидел.

Он щелкает пальцами, и в углу холла вспыхивает камин. Отец кивает на кресла рядом, и сам садится в одно из них, вытягивая ноги.

— Однажды жил очень одаренный магически, но слишком заносчивый дракон. Он соблазнил юную ведьму и даже женился на ней.

Еще один щелчок пальцев, и в руке отца бокал с бордовой жидкостью. Он делает большой глоток и равнодушно продолжает.

— Но ему повезло. Или не повезло, кто знает? — отец хмыкает. — Он встретил истинную, и, конечно же, ведьма осталась за бортом семейного счастья. Она умоляла не оставлять ее. Но дракон был одержим идеей передать свою магию потомству, а с ведьмой это было невозможно. Обиженная ведьма — страшный противник, ты знал? Так вот, она прокляла весь род дракона. С тех пор первенец всегда мальчик, которому передается вся сила отца. Но истинная в родах обречена на смерть.

Эту историю от начала до конца я слышу впервые. Впервые я понимаю, за что наказали всех мужчин нашего рода. За гордыню, высокомерие и спесь. За то, что они могли ценить только то, что интересно им. Неужели я такой же?

— И… Должно же быть условие, чтобы снять проклятие? — сквозь зубы спрашиваю я.

Он с превосходством и глубоким удовлетворением от моих чувств припечатывает:

— Был единственный способ — получить прощение ведьмы. Но она давно мертва. Так что не надейся — наше проклятье снять невозможно. Твоя истинная умрет.

С этими словами отец встает из кресла и уходит.

Глава 27. Ректор

Я снова вслушиваюсь в чужие сплетни и буквально скрещиваю пальцы, чтобы это было неправдой. Чтобы мне послышалось. Но какой там!

— Вы только представьте! На месте ректора сам Правитель! — восторженно верещит одна из адепток. — А еще до сих пор не объявили, нашли ли его истинную. Это же такой шанс! Бывшую он свою куда-то сплавил, а новой еще не обзавелся.

— Да… — мечтательно подхватывает вторая. — Говорят, его до этого пару дней уже тут видели. Слушайте! А может, ему артефакт на академию указал, он тут и ищет?

— Я бы предпочла думать, что он ее еще не нашел. Даже в любовницах у него побывать и то…

Дальше этот бред я слушать не могу. Иначе просто тут же готова высказать все, что я думаю про «сплавленную» бывшую, его поиск истинной и вообще том, что этот невыносимый драконище решил «внезапно» заменить ректора.

Ну ведь специально же, да? Он же сказал вчера, что я все равно буду рядом с ним? Какого демона вообще?

Иду, яростно вбивая каблуки в каменный пол. Я даже напрочь забываю о своей слабости, настолько я возмущена. Адепты, проходящие мимо даже оборачиваются на меня. Может, побаиваются моего вида? Правильно делают. Если я снова услышу какой-то бред про Сайтона и его «истинную», точно добра от меня пусть не ждут.

Уже знакомой дорогой миную галереи и лестницы, взбираюсь по последней винтовой и с громкими возмущениями влетаю в лабораторию.

— Иллидия, ты представляешь, этот несносный тиран считает, что ему можно все, и решил меня и тут достать!