Ведьма для генерала-дракона. Иллюзия свободы

Отдал распоряжения насчет того, чтобы собрать всех свидетелей и опросить их. Побелевшую как мел Вергену отправил с Виолой и лекарем Джеральда к себе в домик, а сам пришел сюда, после того, как обеспечил себе иллюзию местного лекаря.

Эйви горела и металась в бреду, бормоча что-то непонятное. Но самое важное — она звала меня. Не Джеральда, не брата, не врача. Меня.

Эта мысль греет душу. Но понимание, что Эйви все еще моя жена, просто взрывает меня изнутри. «Не отпущу», — рычит дракон, подтверждая тот факт, что повторно ту же ошибку я не совершу. Не откажусь от нее. Буду защищать.

— Значит, мы никто друг другу? — спрашиваю я, понимая, что она не собиралась мне рассказывать об этом.

Она отворачивает голову, так что прядь влажных от пота волос падает ей на лицо. Точно не собиралась. Чувствую всплеск обиды, боли, тоски и снова обиды.

— Никто, — хрипло отвечает она. — Не думаю, что отношения с инкубатором для наследника можно вообще считать отношениями.

Мгновенно оказываюсь рядом с ней. Кладу руки по обе стороны от ее плечей и склоняюсь, впиваясь взглядом в лицо.

— Откуда у тебя эти мысли, Эйви? С чего ты взяла, что ты… Погоди, — до меня доходит, о чем она. — Ты вчера была там. Ты слышала мою полоумную мачеху?

Я предположил, что это Эйви, когда почувствовал кроме брезгливости по отношению к жене своего отца еще и сильную волну негодования и отчаяния. Практически на сто процентов был уверен, что она где-то рядом. Но мачеха слишком сильно интересовалась судьбой Эйви, и это вызвало у меня подозрения.

— Будешь отрицать? — она резко поворачивает голову и смотрит прямо мне в глаза. — Скажешь, что она все выдумала? Виола же как две капли похожа на меня!

— Именно, Эйви, именно, — смягчая тон, чтобы не волновать ее лишний раз, говорю я. — Виола тут ради того, чтобы отвести взгляд от тебя. От истинной.

Убираю прядь с ее щеки и ласково, еле касаясь, веду по скуле, дохожу до губ и не могу себе отказать в том, чтобы коснуться их. Горячие, сухие из-за жара, но все равно соблазнительные. Они растягиваются в усмешке.

— Ну, конечно, только для этого, — продолжая прожигать меня взглядом, говорит Эйви. — И живет она с тобой тоже ради этого. Под видом твоей избранницы.

— Я никак не представлял ее никому пока что, — возражаю я. — Я бы с удовольствием поселил вместе с собой тебя.

Ничего не могу с собой поделать, пробегаюсь взглядом по ее телу, понимая, что если бы мы ночевали под одной крышей, то постель у нас была бы тоже одна на двоих.

— Но ты же понимаешь, сколько тогда внимания будет приковано к тебе? Что тогда я просто ни днем, ни ночью не смогу отпустить тебя от себя? — серьезно спрашиваю я — шутки точно кончились. — Сегодняшнее покушение только подтвердило мои опасения. И если бы на месте Виолы была ты, то тебя вообще не нашли бы.

Эйви виновато отводит взгляд. Думает, что из-за нее пострадала Виола. Нет. Из-за меня.

— Это был артефакт-переместитель очень большой силы. Если мы сможем найти, куда ведут его координаты — возможно, найдем заказчика. Нет — продолжаем топтаться на месте, — объясняю я.

— Кто она?

— Наемница. Профессиональная. Единственная, кому я бы мог это доверить, — честно отвечаю я. — У тебя температура спала, тебе надо поесть.

Я даю понять, что на этом разговор закончен, встаю и выхожу из комнаты. Вызванный из кухни академии повар, невысокий и кругленький мужчина лет пятидесяти, с большими усами и белоснежной формой, как раз закончил готовить суп. Он неторопясь берет фарфоровую глубокую супницу и наполняет ее ароматным прозрачным золотистым куриным бульоном с плавающими дольками вареной картошки и моркови.

— Я сейчас все отнесу леди, — повар ставит супницу на поднос и кладёт рядом ложку и пару кусочков хлеба.

— Ты свободен, — делаю знак рукой, а повар испуганно таращится на меня. — Я сам отнесу леди еду. Придешь к утру сделать завтрак. Сверхурочные получишь вместе с зарплатой в конце недели.

Он еще больше округляет глаза и спешит покинуть домик. Беру поднос и поднимаюсь в спальню. Но Эйви уже спит. Дыхание ровное, на лице уже нет нездоровой бледности, а между бровей не залегает глубокая складка от того, что ей больно.

Оставляю поднос на прикроватной тумбочке, целую Эйви в лоб, позволяя себе полюбоваться ею. С туалетного столика забираю свой кулон и надеваю на шею, на случай, если Эйви будет что-то говорить о том, что мы друг другу никто. Завтра же подготовлю все документы о состоятельности брака.

Прикрываю за собой дверь, спускаюсь и накидываю на себя иллюзию местного лекаря, под которой и вошел. Наверняка за домиком следят, иначе не могли так быстро и точно совершить покушение. И целью явно была Эйви, а, значит, они уже знают. И про то, что именно Эйви истинная, и про то, что она тут.

Значит, скрываться уже не выйдет, этот этап плана прошел. Теперь нужно понять, как они узнали. И если о беременности могли узнать от предателя Фавиуса, то откуда узнали, что Эйви тут? Вывод напрашивался только один: в академии крыса. Возможно, даже не одна. И сдается мне, где-то во всем этом прячется сбежавший Витольд.

С этими мыслями стучу в дверь в соседний домик. На пороге появляется хмурый Эдгарн.

— Доброго дня, чем могу помочь?

— Меня послали к леди Иллидии, Его Мудрость просит непременно ее осмотреть, — отвечаю я ему.

Он колеблется пару мгновений, но впускает внутрь. Как только за мной щелкает дверной замок, я скидываю иллюзию. На лице Эдгарна появляется ухмылка.

— Полагаю, вся эта история из-за вас?

— Да, — киваю я. — Из-за особой ценности Эйви, как моей истинной, носящей наследника.

Его брови чуть приподнимаются. Он пропускает меня в гостиную и заходит следом, останавливаясь у камина, щелчком пальцев зажигая его.

— Истинные-суалийки — это, по-моему, всегда головная боль.

— Да, особенно, когда имеешь дело с проклятием, — я присаживаюсь в кресло.

Он настораживается и будто бы принимает «стойку». Вижу неподдельный интерес с его стороны. Все верно, он же специалист по проклятиям.

— Она вас прокляла? — он с азартной улыбкой подходит и садится рядом на диванчик.

— Увы, — складываю руки в замок. — Моего предка прокляла другая ведьма, но с тех пор истинные умирают. Сама ведьма умерла много лет назад, а снять без нее проклятие невозможно.

— Значит, тоже суалийка? Как интересно!

— У меня мало времени. Месяцев восемь в лучшем случае, — отрезаю я, не разделяя его энтузиазма. — Вы мне сможете помочь?