Ведьма и её рыцарь

Она нужна чародейке Луайне - чтобы в очередной раз вспомнить всё.

А значит, и Лена, и её мать поедут туда.

Хотя, порой, наблюдая за жизнью бывшей кельтской колдуньи, Илейта серьёзно сомневался, отблагодарит ли его Луайна, когда действительно вернёт воспоминания.

Но это неумершего мальчишку-лича волновало мало.

В конце концов, она же правда обещала вернуть ему снег.

***

– Обслуживающий персонал так обходителен!
– в который раз восхищается мама, узрев после возращения из очередной экскурсии расставленный на журнальном столике - кристально чистом!
– ужин. Конечно же в комнатах нет ни пылинки, а ванная благоухает розой и иланг-илангом - моими любимыми ароматами.

– Лен, ну посмотри, какая прелесть! А ведь всего лишь трёхзвёздочная гостиница... И вкусно как! Просто как домашняя еда! Лен? Лен, ты куда?

– Спасибо, мам, я пока не голодна, - говорю я, останавливаясь у двери в свою комнату.
– Просто устала. Я отдохну, ладно?

– Конечно, солнышко, - проворковала мама вслед закрывшейся двери.

Я вздохнула и прислонилась к стене. Проверила, действует ли заклинание, заглушающее звуки. Потом тихо произнесла:

– Кажется, ты очаровал маму.

– Она чудесная женщина, - отозвался стоящий у окна высокий худощавый... мужчина... юноша? Иногда Куан выглядит на тридцать с гаком, иногда я не дам ему и двадцати.
– Жаль, что твой отец не смог поехать. Я бы с удовольствием с ним познакомился.

Я сомневалась, что удовольствие было бы взаимным. Папа всегда с настороженностью относится к моему, "клубному", как он его называл, образу жизни. А не дай бог ему узнать, что со мной уже год живёт "посторонний" парень! Ой-ой, всё суши вёсла, дальше лодка моей самостоятельной жизни не поплывёт. С мамой чуть-чуть проще, но и она бы не обрадовалась моим отношениям с Куаном. Хотя, порой, очень хочется ей всё рассказать. Но как? Просто подойти и сказать: "Мам, а ты знаешь, твоя дочка - ведьма со специализацией по трупам"? Хи-хи.

А вообще обманывать - э-э-э, вводить в заблуждение - одну лишь маму куда проще, чем их с папой вдвоём. Сил-то у меня на всех хватит, но применять магию на родителей - вроде изменения воспоминаний - увольте! Хватит и той малости, что действительно необходима - звуковой барьер, например. А ведь как хороша была идея оставить Куана дома! Но этот упрямый воин ни в какую не соглашался, особенно узнав, куда я лечу. Не понимаю - ну Шотландия? Да, она наша с Куаном родина, но, что касается меня... кажется, только в Африке я ещё и не рождалась! И то, наверное, потому что внешность Луайны всегда одинакова. А что, было бы весело, пожалуй...

– Сегодня полнолуние, - голос Куана вырвал меня из раздумий. Я подошла к воину. Встала рядом, глядя в окно - огни Эдинбурга, фиолетовые сумерки, разукрашенное алым небо - ничего особенного. Раньше мне казалось, что очутись я ...э-э-э... на земле предков, то хоть что-то почувствую. Ничего. Не Москва, конечно, темп жизни спокойнее, да и чище как-то. Но в целом - ничего особенного. И чего Куан пялится в это окно?

– Завтра Бельтайн, - голос воина прозвучал также задумчиво.

Я вздохнула.

– Угу. Поскачем через костры, очистимся?

Куан обернулся, посмотрел на меня своими удивительными серыми глазами. На его лице мелькнула тень улыбки.

– Ты и правда не помнишь, что значит этот праздник?

Я хмыкнула.

– А должна?

– Это праздник любви, Луайна, - серьёзно ответил воин.

Я моргнула. В голове услужливо всплыла картинка: ночь, всполохи костров где-то далеко, лес, странный гул и Куан рядом... слишком сильно рядом... очень сильно...

Я резко отвернулась, чувствуя, как кровь прилила к щекам.

– И что?
– мой голос звучал угрюмо, почти грубо.
– Ты же, конечно, не думаешь, что я...

Его руки опустились мне на плечи. Я вздрогнула. Куан притянул меня к себе, обнял. Я заворожено следила, как его пальцы скользнули по моей груди. Стоит мне поднять голову, повернуться к нему и...

– Лена! Иди сюда, взгляни!
– раздался мамин голос из соседней комнаты.

Я вздрогнула. Руки Куана медленно разжались. Я передёрнула плечами и, не оборачиваясь, поспешила вон из комнаты, спиной чувствуя его внимательный, жадный взгляд.

Ну вот и кто я после этого? Дура, ага.

***

Круглый зеркальный зал... Там сумерки властвуют, там тени скачут по стенам в безумной пляске, сбегая от проёмов стрельчатых окон и их сумасшедшего пламени. Круглый зал с немыслимо высокими колоннами, увитыми, словно цветами, телами всевозможных существ - от людей до странных чудовищ. Кажется, будто несчастных вплавили в базальтовые столбы. Расширенные пустые глаза, открытые в отчаянном крике рты, немыслимое переплетение тел... Так один на одном от основания колонн до невидимого в сумерках потолка несчастные громоздятся экстравагантным украшением, страшным символом. Предупреждением?

Круглый пустой зал. Нет мебели, только зеркала - десятки идеально круглых зеркал на стенах. Вычурные рамы, украшенные драгоценными камнями. Странные надписи по бокам... Буквы, светясь, постоянно меняются, преображаясь в руны...иероглифы...

И тишина. Полнейшее беззвучие. Неслышно ни пляски теней, ни звона зеркал, ни пламени за окнами.

Прислонившись к ближайшей колонне стоит... девушка? Молодая женщина? Белое лицо, длинные волосы чёрной рекой сбегают на плечи, зелёные, пустые, как у статуи, глаза равнодушно смотрят прямо перед собой. Фигуру скрывает простое чёрное платье. Тонкие, изящные пальцы сжимают букет бессмертников - цветы бессильно поникли и теперь напоминают тела несчастных, что украшают колонны в мглистом зеркальном зале.

Время здесь остановилось навсегда. Всё во власти иллюзий, ставших реальностью. Кажущаяся пустота, пламя за окном, зеркала на стенах... Девушка опускает голову, закрывая глаза. Лицо её по-прежнему равнодушно, в нём нет печали, нет сожаления. Только пустота, достойная статуи.

Вечная пустота...

Пламя ярко, но по-прежнему беззвучно вспыхивает за окнами. Девушка поднимает голову. Несколько лёгких, тихих шагов. Взгляд вниз, туда, где по языкам костра вместо земли бродят мертвецы. Тысячи... миллионы мерзких, полуистлевших трупов со сверкающими живыми глазами. О да, они давно утратили рассудок, мучаясь от постоянной жажды и холода. Не в силах насытиться, согреться, снова почувствовать в теле жизнь, они умерли, но на свой лад.

Жестокая кара за жестокие дела.

Девушка шагает на низенький подоконник. Оборачивается. В зал вернулись холодные сумерки и тени продолжают сумасшедшую пляску. Мертвецы на колоннах безмолвно просят пощады. Она слышит их мольбы. Но ей всё равно.

Несчастные, им не дано даже погрузиться в спасительную темноту безумия...

Не глядя, она шагает вперёд, раскинув руки, и пламя беззвучно проглатывает хрупкое тело. А далеко внизу хрипят, ревут, шипят и стонут обречённые на вечность в кошмаре иллюзий.