Ведьма, пришедшая с холода (сборник)

Гейб ощутил искру осознания, пришедшую в движение. Какой-то из этих элементов разжег ее — а может, их комбинация, Гейб не мог этого разобрать.

Он должен был понять, что находится на судне и почему Алистер так скрытничал. Если Гейб собирался когда-либо довериться Льду, сначала ему требовалось заглянуть во все темные уголки Консорциума, а не только в блестящие приемные. Ему нужно избавиться от этого беспокойства, чтобы вернуться к настоящей работе без волшебных загадок, преследующих его повсюду. И чем скорее, тем лучше.

Он рассмотрел корпус, лестницу на пристани, перекинутую через перила и нырнувшую в ледяную Влтаву. Обломки льда отлетали от качавшегося судна, и гул ревущей под днищем воды эхом отдавался на поверхности.

Влтава не слишком глубока, но Гейбу не хотелось бы провалиться под лед, что было весьма вероятным сценарием, если задуматься. (Вновь быстрый взгляд на рубку — никаких движений.) Он миновал баржу, подойдя к причалу у подножия Карлова моста, но не нашел другого доступа.

Нет, погодите-ка. Был еще один вероятный доступ. Просто тут требовалась магия. К счастью, у него на плече висела кожаная сумка, полная разных амулетов, которыми Джордан продолжала его снабжать: те, что он пока отказывался активировать.

Пора пустить их в ход.

Гейб вернулся к мосту, чтобы встать над баржей, и, прислонившись к перилам, порылся в мешке. Какой из амулетов Джордан дает пять секунд невидимости? (Очевидно, промежуток дольше пяти секунд требовал больше ведьм, а друзей у Джордан маловато, как любил ей напоминать Гейб.) Каждый талисман, который он брал в руки, вызывал особую реакцию безбилетника — тянул его туда или сюда; разные комбинации элементов разыгрывали на нервах Гейба яростные аккорды. Вот тот, что он искал: мерцающие осколки зеркала, связанные серебристой проволокой вокруг непонятной путаницы предметов. Затем Гейб порылся в мешке в поисках амулета, который на секунду убирал звук. «Глушитель, — объяснила Джордан, — когда у тебя нет под рукой глушителя».

Гейб воображал совсем иное применение этого амулета, которое, как он надеялся, никогда ему не потребуется. Выбранное им употребление нравилось ему гораздо больше.

Так, безбилетник. Пора тебя приспособить к делу.

Гейб влил свою энергию в амулет невидимости и, взглянув на руку, сжимавшую талисман, увидел, как та растворилась и исчезла.

Пять.

Пора. Он перепрыгнул через ограждение Карлова моста, перенаправив силы на талисман-глушитель...

Четыре, три, два...

Его ботинки ударили по грузовому контейнеру на барже с едва слышным стуком вместо оглушительного грохота, которого он опасался.

Один.

Гейб сидел на корточках на крыше контейнера, вновь обретая видимость. Теперь его можно заметить, но, по крайней мере, никто не видел, как чокнутый американец бросился с моста, и не услышал, как он рухнул на баржу. Это лучшее, на что он мог надеяться.

А учитывая свойства остальных талисманов: один скрывал отрывок текста, другой незаметно располагал собеседника к владельцу амулета — Гейб, пожалуй, уже исчерпал свои волшебные возможности для этой миссии.

Гейб переместился к краю контейнера, чтобы оказаться подальше от рубки, затем спрыгнул на палубу баржи. Корка льда покрывала палубу, блестящая, как пластик. Никаких релингов, только небольшой выступ — если бы он не удержал равновесие и поскользнулся, точно оказался бы в реке. Гейб потянулся, чтобы схватиться за тяжелый висячий замок на грузовом отсеке под палубой. И замер.

Замок недавно использовали: лед вокруг него был счищен. Возможно, Консорциум использовал баржу для хранения. Как базу для операций.

Но что там хранилось? Ритуальные компоненты? Они использовали силовые линии Праги, чтобы зарядить амулеты, прежде чем отправить их по всему миру? По словам Алистера, главная задача Льда в Праге — не дать Пламени получить доступ к Носителям или уникальным источникам силы, имеющимся в городе. Но он также не проявил желания показать Гейбу содержимое баржи. Это значило, что она либо вовсе не связана с этими целями, либо связана с ними иначе, каким-то жутким образом, и Алистер не хотел посвящать Гейба в эти дела.

Гейб хотел знать все, от чего его оберегал Алистер.

Гейб порылся в переднем кармане своей сумки, где хранил свои обычные инструменты. Будь это операция штаба, у Фрэнка бы вена на лбу лопнула, узнай он, что один из сотрудников взламывает замки при свете дня. Поскольку Гейб шпионил в городе, а не на войне, он преимущественно играл словами, охмуряя людей вроде Драгомира, и почти никогда не совершал ничего рискованного вроде проникновений со взломом. Гейб редко участвовал в операциях, которые требовали разрушений — дверей, стен, черепов.

Он вынул из кармана отмычку и принялся за работу. Штифты в замке смерзлись на холоде, даже пружины не хотели сжиматься. И когда он потянул за замок, чтобы открыть его, тот щелкнул, но не поддался.

Гейб потянул сильнее, еще сильнее. Он отчетливо почувствовал, как безбилетник смеется над ним.

Колдовство — должно быть, это оно. Какое-то охранительное заклинание. Покрепче схватив замок, он ощутил едва заметную перемену на поверхности ладони и покалывание на кончике языка, будто что-то притягивало. Но, настроившись на эту частоту, Гейб понял, что заклинание сильнее, чем казалось поначалу. Проклятье. Он не так много знал о магии, чтобы понимать, как работают обереги, и еще меньше — как их перехитрить. Пора искать другие возможности проникнуть внутрь. Может, если бы ему удалось вернуться ночью с болторезом или другими инструментами, снять люк с петель, если они не защищены заклинанием, — но он уже и так слишком много времени потратил на эти странные приключения.

Громкий удар: дверь рубки стукнула на ветру, прервав эту цепочку мыслей.

— Кто здесь? — выкрикнул кто-то по-чешски.

Гейб быстро обдумал свои возможности. Он мог попробовать магию: если не боится спалить на себе шапку или сделать что-то столь же нелепое. Мог спрятаться, а мог столкнуться с осторожным и, вероятно, опасным волшебником, мог нырнуть в студеную Влтаву. Последнее как вариант вовсе не рассматривалось — не в такой холод. Альтернатива спрятаться — его привычный выбор, но он подозревал, что того, кто управляет баржей, не так легко избежать, как накачанных водкой агентов СтБ, от которых он привык скрываться.

Ну, раз магия тоже не подходит, Гейб выбрал лучшее из возможного: наглую ложь. Что в любом случае всегда похоже на магию.

— Арниссен, — сказал он, достав из глубин своей памяти имя, словно кролика, слишком поздно осознав, что оно принадлежит его объекту на сегодняшней вечеринке. — Пирс Арниссен. Меня прислала Морозова.

Мужчина обогнул контейнеры. Гейб постарался не подавать виду, что заметил пистолет за поясом своего собеседника, наполовину скрытый крепкой курткой. Это значило, что существовали угрозы, от которых не могла защитить даже магия.