Ведьма, пришедшая с холода (сборник)

Не слишком-то хитрая шифровка. Таня встретилась с Надей на Старом еврейском кладбище. Это было тесное, холодное и мрачное место, плотно утыканное могильными плитами. Мертвых здесь хоронили в три слоя. Каждый раз, посещая некрополь, Таня чувствовала, будто прошлое тяжелым пальцем придавливает ее к земле. Но только здесь они могли общаться, не опасаясь, что их подслушают. Здесь можно даже кричать, а сегодня ей вполне могло взбрести это в голову.

Надя ждала ее в самом центре кладбища.

Не тратя времени на приветствие, Таня прислонила портфель к камню и выпалила:

— Расскажи, что именно Лед делает с Носителями.

Надя взглянула удивленно, затем тоскливо.

— Ты все знаешь о программе перемещений. Мы…

— Не смей мне врать. Я знаю, что вы с ними делаете! Андула Злата доверилась мне, а я ее предала. Как я верила тебе. И ты меня предала.

— Понятия не имею, о чем ты. — Надя сложила руки на груди. — И думаю, ты тоже.

— Не разыгрывай из себя дурочку. Я залезла на баржу. — Таня заметила, как Надино лицо ожесточилось, затем стало пустым. Сдерживая эмоции, насколько это возможно, Таня сказала: — Я видела все: тела, замерзшие в стазисе, заклинания, удерживающие их в нем, расползающиеся от ветхости одеяла… Слой пыли толщиной в несколько сантиметров! Я видела там девушку… — Она захлебнулась от гнева, но все же продолжила: — Девушку, которую уговорила перейти на нашу сторону.

Надя расслабилась.

— Так это была всего лишь ты? — проговорила она довольно. — Я три дня потратила на перемещение баржи, пыталась отследить, кто к нам проник. Ты неплохо замела следы.

Таня была в бешенстве.

— Я поклялась этой малышке мавзолеем Ленина, что мы ей поможем. Я думала, что так и будет.

Переведя взгляд в сторону, Надя сказала:

— Ты становишься скучной. Живи настоящим. Прими все это. И прекрати эти сопли.

— С кем это ты так разговариваешь? Я твоя начальница.

— А на кого ты орешь? В Консорциуме Льда я… — Но Надя взяла себя в руки и запнулась: — Я тебе ровня. Мы на одной стороне, в конце концов. Мы не должны ссориться.

Теперь до Тани дошло. Командная вертикаль в Консорциуме Льда была как минимум туманной. Она получала указания в форме шепотов и намеков. Приказы поступали неподписанными. Обязанности нужно было просто понять. Она не должна была знать, кто ее непосредственный начальник. А лучший способ спрятать начальника на виду у всех — это дать ему работу подчиненного!

— Ну солгала ты этой девчонке, — выдала Надя. — Ну проведет она остаток своих дней во сне. И что? Разве это не лучше того, что задумали для нее служители Пламени? Скажи мне правду, ну же. Будь на ее месте ты — что бы ты выбрала?

— Я… Я… — Таня обнаружила, что задыхается.

Неожиданно Надя засмеялась.

— Ох ты! Видела бы ты свое лицо! — Она легонько ударила Таню по руке. — Выше нос. Прошлое уже не важно, а будущее еще не наступило. Да, порой все может выглядеть мрачно. Но мы живы, и это хорошо.

Тане бросали спасательный круг, и они обе это понимали. Она могла ухватиться за Надины слова и позволить вытянуть себя на сушу, снова обрести статус в Консорциуме и быть славным воином Льда. Или она могла сорваться с цепи и… Что дальше? Переметнуться к Пламени? Вряд ли. Попробовать стать независимой, как Джордан Римз? Даже будь у нее ресурсы Джордан — а их у нее не было, — дома оставалась семья, которой придется заплатить за ее предательство. Оставить магию? Существуют вещи, увидев которые уже нельзя стать прежней.

Все, что она могла, — оставить все как есть и притвориться, что ей это нравится.

— У меня для тебя подарок, — наконец проговорила Таня. Открыла портфель. Передала Наде книгу, которую ей подарил Гейб. Она взяла ее на случай, если они помирятся. Чего не случилось, разумеется. Но она в любом случае не хотела оставлять себе книгу. От нее воняло ЦРУ.

Внезапно на Надином лице расцвела радость.

— Круто! Обожаю этих парней. Питер Макс, Энди Уорхол — они все классные! Такие открытые! Такие беззаботные!

Одно из сильных Надиных качеств: она могла отключать неприятные чувства. Удовольствие от книги, безусловно, было настоящим. Но никто, знающий ее так же хорошо, как Таня, не поверил бы, будто они вновь в добрых отношениях.

***

Она обнаружила Норвежца в почти обжитом им полукабинете в баре Джордан. Заметив, что к нему приближается Таня, он переместил пепельницу поближе к себе, чтобы на нее не шел сигаретный дым. Танино мнение о нем улучшилось.

— Вы Магнус Хаакенсен, — сказала Таня.

— Каюсь, виноват. А вы явно интересный человек. Мисс?..

— Татьяна Морозова.

— Мисс Морозова, рад встрече с вами. Уверен, вы как раз та, кого я ищу.

В это мгновение из автомата заиграла песня Фрэнка Синатры «Незнакомцы в ночи».

— Потанцуем? — спросил Хаакенсен. Не дожидаясь ответа, он встал и бережно вывел ее на пустое пространство между столиками. Они медленно закружились. Несмотря на значительную разницу в росте, Тане пришлось признать, что он умел вести в танце.

— Мы привлекаем внимание, — сказала она.

— Взгляните на меня. Я бы не смог быть незаметным, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Даже не будь на мне белого костюма, все бы пялились на меня. Порой я на этом даже зарабатываю. Кому-то нужно делать деньги в таких местах, как это, так что они заходят через две минуты после меня. Я вхожу с широкой улыбкой. Забалтываю людей, делюсь секретами, травлю байки. Привлекаю к себе все внимание. Между тем мой неприметный напарник делает то, зачем пришел, и уходит.

— Этим вы здесь занимаетесь? Отвлекаете внимание от кого-то?

— Вы видите здесь кого-то, от кого я мог бы отвлечь внимание? Сегодня я здесь за свой счет. Заглядываю по ту сторону занавеса.

— Не поняла?

— Помните, каково вам было впервые выйти на задание? Как увлекательно ощущать реальное положение дел? Вы выходили из-за занавеса, и внезапно то, о чем вы читали в газетах, обретало новый смысл. Что ж, в последние годы я стал получать намеки, что тут происходит что-то еще более увлекательное. Люди поют ночами в правительственных зданиях. Работники посольств распинают кошек на кладбищах. Несколько странных слов вне контекста имеют для них особый смысл: силовые линии, Лед, Пламя. — Хаакенсен смотрел Тане прямо в глаза. — Вижу, вы понимаете, о чем я.