Ведьма с крылом дракона

Левент уперся рукой в колено и поднялся на ноги. Илария интуитивно встала в защитную позицию, коснулась бедра, где обычно покоилось оружие, но ничего не обнаружила. Остатками разума девушка понимала, что больше не является охотницей, однако избавиться от старых привычек ей было неподвластно. Чувство беспомощности отравляло ее душу. Илария расслабила плечи, опустила руки вдоль тела. Любой бы решил, что она сломлена. Однако в ее глазах сияла непоколебимость.

Девушка взирала на демона с высоко поднятой головой, ожидая, что он предпримет. Левент приближался к ней угрожающей тучей, но, стоило поравняться с бывшей охотницей, как мужчина пренебрежительно фыркнул, а затем прошел мимо. Илария быстро обернулась, словно побоявшись, что ей вонзят нож в спину.

— Я не отрицаю вину матери, отказавшейся от своих детей, но это не значит, что стоит сравнивать всех потомков драконов по поступку одного оступившегося.

Левент остановился. Он лениво повернул корпус и запрокинул голову. Длинная челка упала демону на глаза, и он со свистом сдул ее.

— Это говорит та, кто ловил удовольствие и удовлетворение от охоты и кровожадных убийств нечестивых? Это вы… вы… те, кто несет этому миру разрушение. Это вы века назад начали жестокую войну, чтобы «спасти» людей. Нужно ли им спасение — другой вопрос…

Илария молчала, что дало демону преимущество в споре. Он самодовольно хмыкнул, после чего продолжил свой путь. Девушка же оставалась на месте, словно прикованная цепями. Слова дьявола больно полоснули, тон его голоса звучал так едко и болезненно, будто каждое мгновение битвы между драконами и нечестивыми проходило на его глазах. Он в красках помнил все события прошлого. Они удерживали его путами.

Вскоре демон исчез, а тяжелое дыхание волчат привлекло внимание новоявленной. Она ринулась к малышам. Они по-прежнему выглядели болезненными. На секунду замешкавшись возле края пентаграммы, Илария перешагнула границу и опустилась на колени.

— Что ты задумала, девка? — злобно прокричала Теа, норовив подлететь, но ее остановила Джина.

— Оставь. Что она может сделать плохого? Ничего.

Новоявленная краем глаза увидела, как ведьма продолжала уговаривать гарпию, и та вскоре смягчилась. Теа села, явно показывая прежнее недовольство и прижимая большую сумку к груди. В ней когда-то находились одеяла, которые заблаговременно были куплены в Мелеу.

— Как часто подобное происходит с ними? Вампир обмолвился о влиянии полнолуния, которое наступило этой ночью…

— Надо же, драконьи потомки не обо всем осведомлены? — ухмыльнулась гарпия. — Я всё же согласна с Левентом. Тебе здесь не рады.

Илария никак не отреагировала на явную провокацию — лишь коснулась холодных рук волчат. Глеос устало открыл глаза, попытался улыбнуться, но вышло криво — сил не хватало.

— Не напрягайся.

Девушка потрепала влажные волосы мальчишки, затем осторожно убрала прилипшие пряди со лба. Волчонок проскулил и снова провалился в беспокойный сон.

— Мы тоже знаем не всё о вас. Я никогда не встречала детей нечестивых. Я не представляю, как вы взрослеете, через какие… этапы… проходите. И что при этом чувствуете…

Новоявленная вдруг вспомнила, как бодрые ребята кружили вокруг нее и засыпали вопросами о ее жизни, когда другие нечестивые были чем-либо заняты. Пусть им запрещали, они всё равно тянулись к новой спутнице, искренне переживали о ней. Только благодаря их задору, девушка справлялась с беспокойными мыслями.

Илария закусила губу.

— Ночь полнолуния для оборотней несет страдания? Это… навсегда?

— Нет, — тихо отозвалась Джина. — Всё прекратится, когда они повзрослеют.

— И так происходит каждую полную луну?

— Практически да… — не сразу ответила ведьма, а гарпия раздраженно пробурчала что-то себе под нос.

Повисла неловкая атмосфера. Илария продолжала поглаживать сплетенные руки оборотней, как будто пыталась поделиться с ними теплом. Предостережение вампира замаячило в сознании, однако новоявленная приняла решение. Знакомый жар расползся по груди, и вскоре взору нечестивых предстал древний фолиант. Черные страницы поблескивали на свету, как обсидианы. Внешний контур печати резонировал с магией гримуара, воссоздав барьер.

Гарпия отреагировала первой: острые перья ринулись к барьеру и растворились в его оболочке. Девушка атаковала снова, но итог вышел тем же. Ведьма, наоборот, впала в ступор и пораженно смотрела на представившееся ей явление.

Илария вздохнула.

— Не мешайте мне…

Она повернула голову. Теа свирепо ругалась, на чем свет стоит.

— … я не наврежу им.

— Ага. Так же, как я не наврежу драконам, — подхватила гарпия. — Это же наш гримуар. Геката!

Тем не менее, лица волчат становились румяными, а их дыхание медленно выравнивалось. Спустя несколько минут, волчата мирно спали, восстанавливаясь. Лишь испарина на лбах свидетельствовала о перенесенных несчастьях.

— Почему у тебя гримуар? — не унималась гарпия, кружа вокруг барьера, но не решаясь переступить его.

— Я не буду оправдываться. Спрашивайте своего предводителя, — сухо ответила Илария.

— Ах, так он всё знал?! И скрывал от нас? Негодяй красноглазый!

Джина подскочила, и гарпия уставилась на нее с недоумением.

— Я… я… приведу Левента. Он наверняка недалеко.

Со смешанными на лице чувствами ведьма бросилась к выходу. Теа проводила ее растерянным взглядом, после чего вновь уставилась на новоявленную.

— Тебе лучше ничего не выкидывать, пока не вернутся остальные. Я слежу за тобой.

— И не собиралась, — пробубнила Илария, вслед ощутив горькое послевкусие на языке.

Оборотни были нечестивыми. Они — человекоподобные существа, способные обращаться в огромных, суровых зверей, готовых растерзать что угодно в клочья. Однако сейчас Илария видела в них двух несчастных детей-сирот, покинутых матерью и столкнувшихся с тяжелейшей ношей.

В них охотница видела себя, горюющую по родителям и одновременно успокаивающую младшую сестру.

Илария стиснула челюсти, закрыла глаза — только бы не позволить себе погрузиться в мысли о Хильде и Дилане.

Тем временем Джина опомнилась лишь тогда, когда на нее упал лунный свет. Дождь прекратился, и под ясным ночным небом влага на листве серебрилась. Чистый воздух после грозы наполнял легкие свежестью. Взгляд ведьмы зацепился за одинокую фигуру, смотрящую вдаль опустошенным взглядом.

— Ты не собираешься возвращаться? Промок ведь…

Левент повел плечом, словно прося, чтобы его не беспокоили, но Джина подошла ближе.