Ведьма с крылом дракона

Хильда радостно улыбнулась. В ней крепла уверенность с каждым мгновением. Желание стать единственной женщиной в сердце любимого, несмотря ни на что. Пусть сестре достается всё остальное, но хотя бы за любовь Хильда хотела бороться. Теперь она видела брешь, за которую могла ухватиться: она привлекала своего мужа физически.

Дилан чувствовал ту же неловкость. Он старательно отводил взгляд, чтобы не смущать девушку.

— Я не думала, что ты придешь, — прошептала Хильда, но в тишине ее голос прозвучал неожиданно.

— Я не мог, — начал Дилан и запнулся. — Если бы я не пришел, то это сыграло бы не в нашу пользу. Слишком много вокруг нас глаз и ушей… Уверен, что-то твой дядя всё-таки придумал.

— Скорее всего. Это возможно, раз он рассчитывал исполнить обещание семей любой ценой.

На его висках заходили желваки. Чтобы избавиться от напряжения, юноша вперил руки в бока и медленно выдохнул.

— Что ж… С этим не поспоришь.

Дилан двинулся вглубь комнаты. Из окон лился лунный свет. Стояла тишина. Все гости наконец-то разъехались, и можно было расслабиться: оставаться самим собой, а не играть на публику счастливого и влюбленного жениха.

— Ты в итоге поела хоть что-нибудь? Из меня, например, банкет высосал все силы. Даже кусок в глотку не лез от неестественности обстановки. Я и не вспомню, сколько раз натягивал дежурную улыбку и благодарил присутствующих за поздравления. Поддерживать нежелательную беседу, оказывается, непросто.

— А сейчас тебе комфортнее? Со мной?

Дилан кивнул, не оборачиваясь. Он потянулся к блюду с фруктами, подготовленными для перекуса, но замер, обескураженный новым вопросом.

— Хоть мы и наедине?..

Юноша с недоумением развернул корпус. Хильда смотрела на него прямо, чуть вздернув подбородок, однако щеки ее покрывал румянец, а губы подрагивали. Девушка стискивала на груди халат, словно это могло спасти ее от опрометчивого решения.

— Я поела. Совсем немного, правда, — неуверенно произнесла она. — Но не советовала бы есть или пить что-то из подготовленного для брачной ночи. Вдруг дядя подговорил кого-то, и нам что-то подмешали? Убить он точно не осмелится, потому что мы оба нужны ему живыми, чтобы удерживать власть в своих руках.

— Верно… Как я сам не догадался об этом? Нам стоит быть осторожнее.

Дилан с тяжестью сглотнул слюну, затем отодвинул от себя блюдо. Его плечи поникли, словно в то же мгновение на шее повисла тяжелейшая ноша.

— Тогда… что между нами произойдет дальше, Дилан?

Хильда набралась мужества и сделала шаг вперед, затем еще один. Юноша оставался неподвижен, наблюдая до тех пор, пока девушка не оказалась рядом, вскинув голову. Их разделяло ничтожное расстояние. Их взгляды встретились друг с другом в противодействии.

— Надеюсь, ты не думаешь обо мне сейчас, как о каком-нибудь жеребце? — хохотнул Дилан. — Я не трону тебя, так что можешь спокойно идти отдыхать. Спи в постели, а я… — Он отбросил взгляд, оценивая интерьер спальни. — Видимо, мне придется ютиться эту ночь в кресле.

— Ты можешь тоже спать на кровати, — насупилась Хильда.

— Не беспокойся. Я спал на голой каменистой земле — вот где неудобства.

— И все же… — настаивала девушка.

Она сделала шаг навстречу и неосознанно коснулась пальцами груди мужа. Под ее ладонями мышцы сократились. Дилан задышал медленнее. Взгляд серых глаз будто затуманился.

— Я понимаю, о чем ты беспокоишься, и мы сможем потянуть немного времени.

Юноша вдруг немного присел и подхватил свою жену одной рукой под коленями, а другой — под лопатками. От неожиданности Хильда взвизгнула, обхватила шею Дилана в кольцо объятий.

— Прости, но подыграй мне… — прошептал он ей на ухо. — Просто еще один спектакль, если за нами наблюдают снаружи.

Не дожидаясь ответа, юноша донес жену до кровати и мягко опустил ее на покрывало.

— Забирайся под одеяло.

Обескураженная, Хильда поспешила исполнить просьбу, затем быстро снять халат, оставшись в одной сорочке. Тем временем Дилан уже закрывал все шторы, чтобы ни единый лучик лунного света не протиснулся внутрь.

Комнату обволокла темнота.

Когда зрение привыкло, юноша ненадолго задержался у столика, где стояли блюдо с фруктами и графин с неизвестным напитком, после чего, чуть погодя, взял нож для нарезки.

— А теперь…

Охотник вернулся и отбросил край одеяла, а девушка подогнула под себя ноги, словно боясь проникших объятий холода.

— Мы попросту инсценируем совместную ночь, но, Хильда, тебе придется осторожничать и не попадаться какое-то время лекарям. Кто знает, что тогда выкинет твой дядя. Или мой отец… Относись ко всем, как к врагам, ладно? Не доверяй никому.

Девушка кивнула, и лишь тогда Дилан вздохнул с облегчением.

— Не пугайся, — прошептал он сипло, в следующее мгновение полоснул по пальцу ножом. Капли крови окрасили простынь алым, а тусклая вспышка золотого света, сквозь которую донесся шелест страниц, способствовал регенерации.

Хильда широко открытыми глазами наблюдала, как рана затягивалась, и от нее в итоге не осталось и следа.

— Это сила светлого гримуара?

Дилан кивнул.

— Пока не распространяйся об этом. Я еще не освоился с ней. Даже не весь фолиант способен прочесть… Теперь отдыхай. Я зажгу несколько свечей и поставлю ближе к окнам, чтобы не вызывать подозрений…

Дилан поднялся с кровати. Его шаги скрашивали тишину комнаты. Хильда поджала губы, бросив взгляд на пятна на простыни, затем прикрыла их одеялом и упала головой на подушки, пытаясь справиться с собственными эмоциями. Усталость обуревала; сердце, трепыхавшееся в груди, успокаивалось. С тяжестью моргнув, Хильда словила себя на мысли, что когда-нибудь ложь сможет превратиться в истину. С этой пульсирующей мыслью девушка и заснула.

* * *

Утро встретило Дилана яркими солнечными лучами и громкими приветствиями охотников на плацу. Они радовались появлению нового главы рода Баретти, который мог привнести для них изменения в лучшую сторону. Многие юноши стремились получить звание рыцаря и примкнуть в служение к одному из четырех великих домов, а выполнять задания по уничтожению нечестивых было особенно почетно. Не страшась смерти, они проходили через мучительнейшие тренировки, чтобы повысить статус семьи, заработать больше монет для младших братьев и сестер или больных родителей. В конце концов, существовала возможность приобрести громкую славу и жениться на дворянке.