Ведьма в активном поиске

Гунилла, собиравшаяся продолжить кричать на Гора, поперхнулась.

— Ты не знаешь, умеешь ли ты плавать?

— Откуда мне знать, я почти уверен, что нормальные сурки вообще обычно этого не делают!

— Ты не можешь быть нормальным сурком, ты мой фамильяр!

Увы, обсуждение способностей и талантов сурков, а также степени нормальности фамильяров пришлось прервать. Полет завершился самым что ни на есть естественным образом: все трое плюхнулись наконец в воду. Юная ведьма, раскрывшая рот, чтобы что-то сказать, еще и успела хлебнуть воды.

К счастью, обломок метлы она продолжала сжимать в руках. А ведьмины метлы не тонут ни при каких обстоятельствах — даже сломанные. Дерево для них зачаровывают на совесть. Так что, побарахтавшись немного, Гунилле удалось все-таки принять более или менее удобное положение, цепляясь за черенок.

— Дай-ка сюда! — мужская рука дернула за черенок, и девушка снова бултыхнулась в воде. Хорошо еще, что кругом штиль! А еще — что успели улететь достаточно далеко к югу, и вода здесь не такая уж холодная. Хотя, если проболтаться в ней достаточно долго…

А когда удалось отплеваться, Гор, зависший в воде рядышком, с широкой улыбкой на лице протягивал ей целехонькую метлу.

— Готово! Можем лететь дальше!

— Да неужели? — мрачно откликнулась девушка, снова ухватившись за черенок. — Мокрые метлы не летают, чтоб ты знал!

— Э… ну, я могу ее высушить! Только сначала нужно вытащить ее из воды.

— Да ладно?!

— Хм… — задумался Гор всего на мгновение, а потом снова просиял. Похоже, победить его жизнерадостность не могло ничто. — Если ты ляжешь на воду и поднимешь руки с метлой вверх, она будет уже не в воде! И я смогу попробовать ее подсушить.

— Что значит — попробовать?!

— Ну, мне не помешало бы немного восстановить силы… Но, кстати, если ты будешь держать ее над головой, она вполне может высохнуть постепенно и сама!

В империи Наор обитали представители множества самых разнообразных рас. Когда-то, когда Гунилла была еще совсем маленькой ведьмочкой и впервые увидела, как у голодного вампира удлиняются клыки и сверкают алым глаза, ее очень заинтересовало, что чувствует сам вампир в этот момент. Нет, понятно, что ему в основном хочется кушать. Но вот чувствует ли он сам, например, как отрастают клыки? И не боится ли порезать о них язык или прикусить губу?

Сейчас у нее было как раз такое ощущение — как будто удлиняются клыки, глаза вот-вот полыхнут алым, из груди исторгнется утробный рык, и главное — не прикусить язык, а то все же неловко получится.

— Отличные новости! — ухнуло рядом. — Сурки умеют плавать!

— Я счастлива! — буркнула Гунилла.

* * *

— Долго мне еще ее так держать?

Руки у Гуниллы успели изрядно затечь, но Гор продолжал сосредоточенно что-то бормотать и шевелить пальцами, а от поднятой в воздух метлы по-прежнему валил пар.

— Ну… в целом, у нас есть и альтернативные варианты! — парень упорно не терял своей жизнерадостности, и это почему-то особенно раздражало.

— Например?

— Метла же деревянная, так? — он кивнул сам себе. — Если сунуть ее обратно в воду, она наверняка не утонет. Мы можем все вместе взяться за нее и догрести до Лирку! Мы же почти долетели до него, да?

— Нет! — рявкнула ведьма и лязгнула зубами.

Последовала пауза, в течение которой Гор даже перестал шевелить пальцами в магических пассах и с интересом разглядывал доведенную до белого каления девушку.

— Мне кажется, ты какая-то напряженная, — резюмировал он наконец. — Знаешь, когда я в детстве так нервничал, бабуля заваривала мне травяной чай и пела специальную добрую песенку.

— Да неужели? — Гунилла закатила глаза. Руки у нее уже подрагивали. — И что ты предлагаешь по такому поводу?

— Ну… ты же понимаешь, что чаю я тебе сейчас не заварю, да?

— Песенок тоже не надо!

— Вот и зря, — парень даже укоризненно покачал головой. — Ты просто не знаешь, от чего отказываешься.

— Предпочту и дальше не знать!

— Я и говорю — зря. Вон, от тебя аж пар валит… а, нет, это все еще от метлы. Но ты бы все-таки подумала насчет песенки. Между прочим, у меня прекрасный голос, бабуля всегда это говорила. Но вообще я считаю, что в стране должна существовать какая-нибудь служба спасения для потерпевших метлокрушение над океаном. Это серьезная недоработка императорской семьи! Надо обязательно им сказать.

— А может, и правда догребем? — тоскливо подал голос Афанасий.

— Вот! — радостно подхватил Гор. — Я слышу голос разума в этом океане уныния и пессимизма! Кстати, у тебя есть с собой чернила?

— Что?! — девушка изумленно моргнула, на секунду даже забыв о затекших руках. — Какие еще… нет, конечно! И на кой тебе чернила посреди океана?! Ты что, собрался написать письмо бабуле?

— Да нет. Просто я надеялся, что это именно чернила. Мало ли что там еще может быть у ведьмы в сумке. Я хотел сказать, что там, кажется, что-то разбилось.

— Что?!

Гунилла в ужасе перевела глаза на дрейфующую разом сумку и обреченно зажмурилась. Вокруг сумки разливалось темное пятно, «щупальца» которого уже достигли всех троих пловцов.

— И что это? — самым светским тоном поинтересовался Гор.

— Чернила.

— Ты же сказала, у тебя нет чернил!

— Чернил для письма — нет. А редкий и особо ценный алхимический ингредиент чернила зеленой каракатицы — есть. То есть был. У нас в гостинице на Лирку эту каракатицу всего на два дня оставляли!

— М-м… и что эти чернила делают?

Волна в очередной раз чуть подбросила всех троих, и Гунилла повыше подняла подбородок, спасаясь от неумолимо расползающейся зелени.

— Да так… ничего особенного, — вообще-то она искренне так считала. Ведьме еще в процессе обучения обычно доводится испытать на себе столько побочных эффектов от случайно разлитых или взорвавшихся прямо в пробирках зелий, что волей-неволей привыкаешь относиться к этому философски. — Могло быть и хуже. У меня там в сумке вообще-то и ядовитого всякого хватает… а чернила с кожи в конце концов смываются. Через пару дней.