Ведьмина доля

Гоша появился из ванной взъерошенным и в одних джинсах. Глянул угрюмо и сел на табуретку.

— Знакомьтесь, кстати, — я налила себе кофе.

— Его величество король Георг, — дух встал и чопорно поклонился. — И дивчина наша, Зоя, на опеке.

Я тихо хмыкнула, не удержавшись. Жорик оскорбленно поджал губы и надменно поправил удавку. Наблюдатель равнодушно кивнул призраку, а вот на Зойку посмотрел с интересом. Она ответила ему аналогичным. И на секунду между ними промелькнула… общность. Сопричастность. Так в толпе фанатов «Спартака» смотрят друг на друга два потерянных болельщика с шарфиками «Зенита».

— Гош, чаю или кофе? Есть хочешь?

— Хочу, — он потер небритую щеку. Белая кожа начинала шелушиться и облазить, являя привычную, смуглую. — Все хочу.

— Пройдет через пару дней, — я поставила перед ним тарелку. — И нечего так злобно на меня смотреть. Поешь и расскажу, — и великодушно добавила: — причем, заметь, безвозмездно.

Да, очень вовремя Аспид упомянул о ритуале. Иначе бы я не сразу сообразила, что к чему.

Я слепила несколько бутербродов, по опыту зная, что после получения силы нечисть зверски голодная… до всего. Со «всем» обойдется, не чистокровный, но остальное надо удовлетворить, не то худо будет. Наблюдатель махом подмел всё съедобное, выдул три кружки чая и со значением посмотрел на меня. Узрел дулю и яростно впился зубами в последний бутерброд. Бедолага. Угораздило же.

В ожидании финальной стадии работы я закопошилась по хозяйству, моя посуду и вытирая стол. Зойка зевала и клевала носом. Жорик то и дело украдкой щипал ее за руку, будя. Гоша не сводил меня глаз в ожидании ответов и быстро зверел. Я дождалась, когда он, нетерпеливо поерзав, открыл рот, чтобы снова рявкнуть, и попросила:

— А повернись-ка спиной. Кое-что проверю.

Наблюдатель повернулся вместе с табуреткой, и я цепко обхватила его за шею одной рукой, второй выпуская в спину поток горячего воздуха. Он задрожал и заискрил, как бенгальский огонь. Я покосилась на Жорика и сделала большие глаза.

Дух поперхнулся привычным ругательством и кашлянул:

— От вечерок — так вечерок…

— А я тоже так смогу? — спросила Зойка.

— Не знаю, дружок. Наши умения зависят от сферы силы, и у каждой — свои приемы, методы и обязанности. Смотря, что выберешь.

Гоша «прогорел» так же быстро, как и пресловутый бенгальский огонь. Обмяк и привалился ко мне, дыша тяжело и хрипло.

— Попал хлопец, — посочувствовал Жорик. — Может, хорош с него?..

— Все, больше не буду, — пообещала скорее наблюдателю и наставительно объяснила: — Усвоение силы похоже на борьбу с вирусом. Организм чувствует чужеродное и борется, вырабатывая агрессивную энергию. Если чужеродное… очень чужеродно, то усвоение происходит медленно, энергия расходуется полностью, а организм после измотан и выжат. А если чужая сила близка собственной, то усвоение происходит быстро, восстановление — тоже, но остается много агрессивной энергии. Которую надобно выпускать, чтобы не мешала жить, — я хлопнула ночного гостя по плечу: — Внимание, отхожу.

А могла бы и не предупреждать, да. Гоша выпрямился, посмотрел мрачно и напомнил:

— Сказку.

Глава 3

В нашей деревне старались вывести ведовство с корнем,

но чем больше мы жгли ведьм, тем больше их появлялось.

Марк Твен, «Хроника Сатаны-младшего»

— Конечно, — я налила чаю и села на диван рядом с Жориком. — Сказку о Пламени слышал?

Он отрицательно качнул головой.

— По преданию, Пламя Верховных считается явлением рукотворным. В те времена, когда в мире поклонялись волшебству и жили стародавние ведьмы, когда в Круг собирались не для тусовок, а над нами еще не висело… всевидящие око некой организации…

— …когда темные ведьмы плодили нечисть, процветали людские жертвоприношения, и мы жгли зарвавшихся… — едко дополнил наблюдатель.

— Нечисть плодилась сама по себе: она — такое же создание природы, как и человек, — невозмутимо возразила я. — А темные ведьмы сейчас бы не помешали. Да кое-кто так нас загонял, что в Ночь выбора юные ведьмы поголовно отказываются от тьмы и выбирают беззащитный свет, не умеющий убивать и…

— Сказка, Ульяна, — строго перебил Гоша. — Этот спор бесконечен, потому что у каждого своя правда и свои предания.

Действительно.

— Первое появление Пламени связывают с ритуалом. Опять же, по преданию в округе завелась крупная нечисть, которую не брало ни одно заклятье. Однако ведьмы-защитницы заметили, что одновременные удары заклятий трех-четырех разных сфер по одной и той же, скажем, руке наносит некоторый урон, и решились объединить силы и смешать сферы. Слить свою силу в одну ведьму. Так появился первый Круг, в который встали тринадцать ведьм, а выжила только одна.

— Ставшая Верховной. И темной.

— Естественно. Все стародавние Верховные — темные, и у всех Пламя горело на левой руке, — я подмигнула Зойке, и та неуверенно улыбнулась. — Чужая смерть, даже отданная добровольно, редко ведет к жизни. Плюс первое Пламя было создано для убийства нечисти, а не для разговора по душам. Но с тех пор Верховные начали рождаться без ритуалов, стали частью природы.

— А потом появились мы… — трагическим шепотом продолжил наблюдатель.

— Да, — кивнула я. — Верховных рождалось мало, и их продолжали создавать, пока не появились вы. И ведьм поставили перед выбором: жизнь и смирное знахарство или костер. Разумеется, большинство выбрало — и сейчас продолжает выбирать — светлую силу и собственную жизнь. Но вот уже лет пятьсот природных Верховных у нас нет. Они просто перестали появляться.

— И причина? — подал голос Жорик, слушавший очень внимательно.

— А вот тут начинается самое интересное, — я повертела в руках пустую кружку, рассматривая чаинки. — Вороша архивы и изучая генеалогические древа стародавних, исследователи пришли к неожиданным выводам: обычная ведьма с обычным же «углем» никогда не разгорится до Верховной. До истинной и мощной Верховной, способной разжечь в «углях» круговых ведьм Пламя.

Я помолчала, подбирая слова, и добавила:

— Фактически любая из нас может разжечь из своего «угля» Пламя, но оно будет слабым и непригодным для работы в Круге — это Пламя одной стихии. А для Круга нужна та, что держит в руках Пламя, сотканное из искр всех стихий. И получить его способна лишь ведьма с кровью нечисти. Сила — силой, но организм-то у нас человеческий. А в момент слияния сил образуется энергия, в которой обычная ведьма сгорает, как головешка.

Гоша напрягся:

— Ты на что намекаешь?

— А нечисть и ведьма только в одном случае способны организовать потомство: если крупная нечисть подселяется к человеку и… мутит с ведьмой, — продолжала я, пропуская его вопрос мимо ушей. — Особенность крупной нечисти — в духе, способном и вне тела жить, и в чужое забираться вместе с остатками прежней силы. Я на то намекаю, — и внимательно посмотрела на наблюдателя, — что у тебя в роду были одержимые.

— Неправда, — возразил уверенно.

— А копни глубже, чем прежде. Потому что этот факт биографии Верховных доказан. И рукотворных, и природных. Они всегда появлялись в тех семьях, где чудили одержимые.

— И что, ваши ученые, зная об этом, не пытались возродить Пламя? — поинтересовался Гоша едко.

— Конечно, пытались. Но Пламени нужны «угли». Без него оно не разгорится. Нужны ритуалы и жертвы. Двенадцать штук, от каждой сферы — в идеале, а вообще… — я устало зевнула в кулак. — А вообще, похоже, что и одной искры хватает — «угля» потенциальной Верховной, спящего Пламени. И, похоже, что такой «уголь»… летучий и наследственный.