Ведьмина печать. Ловушка для оборотня
Шрифт:
— Что еще заметила?
— Ярость Лаис. Она была в неимоверном бешенстве и кривила губы.
Асаар нахмурился.
«Похоже, что-то пошло не по плану, и она разъярилась. Не от того ли испугался Роно?»
Теперь он имел представление, кого искать. Отложив тарелку, вытер пальцы о ладони и встал, собираясь уходить.
— Не отдавай меня ей, пожалуйста, — сквозь слезы, жалобно попросила Анка. От неожиданности Сар растерялся: обычно женщины слезно умоляли, чтобы их не отдавали ему.
— Посмотрим, — пробурчал и вышел из комнаты.
Предстояло найти трех недомерков, которые
«Придется отложить до темноты», — злился Сар. Он никуда не спешил, но если Лаис удастся уговорить Виулу отдать Ану Лозару, придется раскрыть заинтересованность в ней, а ему хотелось сохранить симпатию в тайне.
Чтобы не терять времени, решил найти ушлого Роно и ту карлицу, что под покровом темноты пыталась избавиться от поддельной броши. На легкую беседу не рассчитывал, но Асаар умел убеждать.
Где искать «сострадательного» карлика, подсказала Ана. С карлицей оказалось сложнее, однако заинтересованность Вилада быстро решила проблему. Учетная книга хорошего управляющего хранила все необходимые сведения.
Сар обогнул дом для прислуги и вышел на теневую сторону к стене, густо поросшую вьющимся кустом до самой крыши. Убедившись, что поблизости никого нет, выпустил когти и пополз вверх, и через несколько мгновений стоял в пустом коридоре верхнего этажа. Отсчитав двери, принюхался — никого.
Как ни странно, но Роно жил один и, судя по запаху, был в комнате несколько часов назад.
Порывшись в вещах и убедившись, что ничего важного и интересного нет, решил заглянуть позже.
Чтобы пробраться к карлице, жившей около покоев Лаис, днем и незамеченным, Асаару потребовались все оборотнические навыки. Однако, еще не войдя, он почувствовал неладное: из комнаты тянуло дерьмом. Не дождавшись ответа на стук, приоткрыл дверь, и сомнений не осталось: Оха заметала следы.
На кровати лежала карлица, с закрытыми глазами, плотно укрытая одеялом в духоту.
«И убийство троице припишут», — он не сомневался. Переборов брезгливость, приподнял ей веки, потом оттянул нижнюю губу.
«Красные полопавшиеся сосуды, ссадина от давления…» — затаив дыхание, откинул одеяло и осмотрел руки. Карлица перед смертью отчаянно царапалась.
«Задушена утром, сразу или чуть позже после поимки Морта, — оценил по подвижности рук. — Если Оха уже избавляется от свидетелей, каков шанс, что ушлый Роно еще жив? Да и что он может сказать? Тогда стоит ли тратить на его поиски время?»
Как следует осмотреть комнату не успел — в коридоре послышались шаги. Чтобы не попасться на глаза в столь щекотливой ситуации, быстро вылез в окно и одним махом спустился на нижнюю открытую галерею.
Руки, тельце, лицо карлика, прикованного к стене, низко, у самого пола, покрывали ожоги и раны. Обессиленный, в полусознательном состоянии он лежал на каменных, холодных плитах и едва слышно стонал. Жалко ли его было Асаару? Скорее досадно, что из-за полурослика чуть выше колена, предстояло срочно решать крупные проблемы. Одна из которых, не отдать Ану на растерзание Лаис и ее похотливым лизоблюдам.
Ведьма послала ее для охоты на него, и он в какой-то мере считал ее именно своей. А делиться Сар не любил, тем более женщиной, которая нравилась.— Этого ублюдка тоже отымеешь? — вскипел Лозар, увидев на пороге великана.
— Он слаб, не перестарайся, — по тяжелому, сбивчивому дыханию Сар определил: толстяк зверствовал, вымещая обиду и неудовлетворенную похоть на недоросле.
— Не твое дело! Не он, так девка скажет, как украли брошь!
— Рискнешь?
— Лаис прикажет, отдашь!
— Не советую вставать на пути, — покачал головой Асаар, оскаливая зубы в грозной усмешке и нависая над толстяком.
Обливаясь водой из ведра, чувствовал пронизывающий взгляд Аны.
«Если бы не страшилась Лаис и пыток, смотрела бы так же заинтересованно? — размышлял он. — Пока боится и покорна, самое время провести с ней ночь, а вместо этого предстоит рыскать по дворцовым закоулкам! Но… любой возможностью следует воспользоваться!» — Сар подошел к прутьям.
Когда вошел в камеру, она стояла и молчала, в то время как оттенки противоречивых чувств — отчаяние, злость от бессилия, нарождавшаяся ненависть и даже вожделение сменялись на ее лице. Внезапно Сару захотелось унизить Ану, довести покорность до крайности, найти предел терпения и узнать, что будет, если его перейти; понаблюдать за борьбой между стремлением сохранить достоинство и желанием выжить.
Ана была странной. Не обладала манерами благородных дам, но была благородной. Простой, но непредсказуемой, абсолютно не похожей на Аолу. И в то же время, они были схожи отстраненной холодностью, беззащитностью перед трудностями.
— На колени, — процедил, оглядывая ее, как голодный хищник аппетитную козочку.
Покладистость Аны пьянила. Прикажи встать на колени и называть господином, встанет и исполнит, хотя глаза будут гореть от негодования. Вольный норов тяжело скрыть, и именно обуздание ее гордыни так будоражило Асаара.
Он слышал приближавшийся чеканный стук каблуков, но не стал таиться. Следовало обозначить, для чего ему нужна великанша. И чем пускаться в долгие разглагольствования, некоторым лучше раз увидеть.
Лаис, застав стонавшего от удовольствия Улаура, остолбенела, не в силах даже возмутиться. Чувство, похожее на ревность, кольнуло изнутри. Накатили омерзение, возмущение. Пока думала, что ответить, гигант запрокинул голову, выгнулся и издал довольный гортанный стон, красноречиво говоривший о нахлынувшем удовольствии.
От подобного пренебрежения к ее персоне, Оха вышла из себя и ярости зашипела:
— Да как ты посмел осквернить собственность госпожи!
— Если не устраивает ее скромность, можешь разорвать договор и отправить восвояси.
— Не докажешь! — испугалась Лаис.
— Готова рискнуть? — все это время расслабленный Асаар придерживал Ану, не позволяя отстраниться, и наслаждался происходящим и телесно, и душевно.
— Мерзкое, вонючее животное! Еще пожалеешь! — Оху трясло от негодования. Она — фа Лаис — в этом дворце вторая после хозяйки, а какой-то выскочка смеет не только дерзить ей, но и угрожать.